Большая книга приключений для чемпионов и чемпионок (сборник), стр. 49
– Да, бывают такие, послушные, – кивнул Павел Кузьмич. – И в двадцать лет сидят и слушаются, и в тридцать, и в сорок… А потом просыпаются и начинают на всех вокруг срывать свою злость за то, что сидели и слушались, пока другие жили нормальной жизнью. К вашему сведению, из таких получаются самые опасные преступники!
– Так вы что же, оправдываете эту вакханалию? – вскинулась секретарша. – Предлагаете пустить безобразие на самотек? Не ожидала, что представитель силовых структур проявит слабость!
– Вы считаете, мы все вопросы решаем дубинками? – усмехнулся Павел Кузьмич. – Если есть необходимость, можно и нужно применять жесткие методы. Но как вы не понимаете, в данном случае это только ухудшит дело!
– И что же вы предлагаете? – устало спросил председатель. – Ситуация требует немедленного разрешения!
– По-моему, надо принять требование ребят, – сказал сыщик. – Восстановить справедливость. Вернуть Стрельниковой звание чемпионки и разрешить участвовать в дальнейших соревнованиях.
– А я предлагаю немедленно разогнать эту демонстрацию! – Деревяшкин воинственно взмахнул рукой. – Зачинщиков арестовать, Стрельникову и ее команду дисквалифицировать!
– Но она же не виновата в том, в чем ее обвиняют! – воскликнула журналистка.
– Это уже неважно! Она виновата в том, что творится сейчас за окнами!
Раздался телефонный звонок. Секретарша ответила, потом, побледнев, передала трубку председателю.
– Это… Это… – Женщина никак не могла справиться с волнением.
Председатель недовольно мотнул головой и вырвал трубку из рук Ангелины Ильиничны.
– Что с вами? – укоризненно произнес он. – Соберитесь! Да! Я слушаю!
– Это он! – выпалила наконец секретарша и показала пальцем наверх. – Наш префект!
– О господи, – после короткого разговора председатель положил трубку и без сил опустился в кресло. – Этого еще не хватало. Его дочки тоже, оказывается, тут. Лично просил побыстрее разобраться – вы слушаете, Деревяшкин? – максимально корректными методами. А сейчас у нас… как раз половина двенадцатого. Через полчаса мы должны объявить о своем решении.
В комнате наступила тишина – обе стороны исчерпали свои аргументы. И те, и другие понимали, что ситуация зашла в тупик.
Глава 34. Главный свидетель
В дверь постучали. Сначала робко, потом посильнее, настойчивее.
– Да! Кто там, войдите! – раздраженно крикнул председатель, наливая себе минеральной воды.
Дверь приоткрылась, за ней послышался какой-то шум, шушуканье, и наконец в комнату втолкнули взъерошенного, чумазого Андрюшку.
– Марика соврала! – выпалил он, испуганно озираясь. – Я все видел! И могу рассказать!
Он шмыгнул носом и тут же вытер его рукавом.
На миг в комнате повисло молчание – взрослые удивленно разглядывали странного посетителя.
Первым отреагировал Павел Кузьмич.
– Ну наконец-то! – Сыщик расплылся в улыбке. Он подошел к мальчишке и положил ему руку на плечо. – А я-то думаю, куда это ты запропастился! Волноваться даже начал. Ты в больнице через окно спустился?
– Не, через кухню прошел! – важно заявил Андрюшка и тут же, поняв, что проговорился, закрыл рот рукой. – Ой! Извините! Я не то хотел сказать!
– То, то, – покачал головой Павел Кузьмич. – Чего уж там. Меня не проведешь! Я про тебя все знаю. Сбежал из больницы, и все тут.
– Дяденька! – Андрюшка не спускал с Павла Кузьмича испуганных, умоляющих глаз. – Это я из-за Аньки сбежал. Я позвонить же ей не могу. Я вам все-все расскажу, только вы меня в тюрьму не сажайте, ладно? А то мама больше никогда на роликах кататься не отпустит. – Глаза Андрюшки наполнились слезами, но парнишка крепился изо всех сил.
– Ладно, не посажу, – Павел Кузьмич усмехнулся в усы, вытащил мобильник. – Так какой, говоришь, у тебя домашний? Давай-ка мы для начала успокоим родителей.
Путаясь в цифрах, Андрюшка назвал номер. С того момента, как узнал, что Аню сняли с соревнований, он понял – все, приехали. Это наверняка из-за него, из-за того, что он знал и не успел рассказать. Так подвести человека! И какого – саму Королеву! Когда ребята посоветовали идти в оргкомитет и рассказать все, что ему известно, парнишка сразу же согласился.
– Надо выручать Стрелку! Скажи им, что мы никуда не уйдем, пока они ее не восстановят!
И вот теперь Андрюшка стоял перед взрослыми. Легко приятелям бунтовать там, за дверью! А попробовали бы они что-нибудь сказать тут, перед этими мрачными лицами, под пристальными взглядами!
– Ну ладно, ладно, герой! Нечего сырость разводить! Давай-ка садись, вот сюда, за стол… Воды хочешь? – голос звучал миролюбиво, доброжелательно, и мальчик немного успокоился. Он оглядел ряд бутылок и покачал головой.
– А спрайт есть?
– Ангелина Ильинична! В холодильнике должна быть какая-то фруктовая вода и бутерброды. Принесите молодому человеку! – распорядился председатель, и секретарша, недовольно ворча, направилась в небольшую смежную комнату, откуда вернулась с тарелкой бутербродов и маленькой запотевшей бутылкой.
– Приятного аппетита! – сухо проговорила она, поставив снедь перед Андрюшкой.
– Спасибо! – Грязной рукой парнишка схватил бутерброд и принялся жадно есть. Все-таки сегодня остался без ужина!
Павел Кузьмич взглянул на часы: без двадцати двенадцать. Потом перевел взгляд на жующего и прихлебывающего мальчика и вздохнул. Жаль отрывать пацана от еды, но дело есть дело! И времени в обрез.
– Скажи-ка мне вот что… Это, случайно, не ты свистел в тот день, когда с рыжим роллером случилось несчастье?
Андрюшка кивнул.
– А почему ты это сделал?
– Ну как же! Они же чуть не напали на Аньку! Она была одна, а их – двое!
– Кого – двое? – заинтересованно переспросил председатель.
– Бандитов! Там был Селедка и приятель его… не знаю, как зовут… Серый, кажется. Они Рыжего грабили, а Анька вступилась. Могла бы в кустах отсидеться, ну, как я, а она выскочила и бросилась к ним…
Взрослые затаив дыхание слушали мальчика. Корреспондент положила на стол включенный диктофон.
– И что случилось дальше?
– А дальше я начал свистеть. Вы не подумайте, я не крал свисток, я его на дорожке нашел! – тут же начал оправдываться Андрюшка. – Это Стаса свисток. Он в него Аньке на тренировках свистит. Я давно хотел отдать! Просто не успел пока…
– Хорошо, хорошо. Отдашь свисток, успеешь. Значит, ты говоришь, Следковский и Маратов грабили лежащего на земле человека, – уточнил Павел Кузьмич.
– Ну да! Они у него из карманов все вынули, рюкзак вытрясли…
– А как случилось, что он лежал без сознания?
– Так об этом-то я и хотел рассказать Аньке! Марика, знаете, которая гонки выиграла, сказала, что это Стас подсунул Рыжему корягу, чтобы тот упал. Анька из-за этого даже со Стасом поссорилась! А Марика врала! Ничего Стас не подсовывал. Они оба, и Стас, и Рыжий, споткнулись о корягу и полетели. Не увидели из-за дождя. А потом оба встали, и Рыжий был в порядке, Стас ему даже руку протянул! И зря Анька на него сердилась, он действительно ни в чем не виноват.
– А потом?
– А потом… потом… – Андрюшка сглотнул, словно ему тяжело было вспоминать. Да так оно и есть. Мальчик бы предпочел забыть о том страшном дне, но понимал, что сейчас надо рассказать все. – Потом Стас уехал, а Рыжий остался… наверное, он Аньку ждал. И тут к нему сзади подкрался Селедка и ударил бутылкой по голове. Рыжий упал и… и…
Андрюшка снова начал всхлипывать. Корреспондент протянула ему носовой платок и полный стакан газировки.
– Спасибо, – шмыгнул носом парнишка.
– Это все, сынок? – осторожно спросил Павел Кузьмич.
Андрюшка кивнул. Он взял стакан и залпом выпил воду.
– Тогда вот что я тебе скажу. Молодец, что все нам рассказал. Ты смелый и отважный. Я тебя уважаю и горжусь нашим знакомством. Давай пять! – Павел Кузьмич протянул мальчику руку. Тот осторожно вложил в нее грязную ладошку и смущенно улыбнулся, отвечая на крепкое рукопожатие.