Большая книга приключений для чемпионов и чемпионок (сборник), стр. 45
– Если позволите, я кое-что разъясню, – вступил в беседу Павел Кузьмич. – Я немного знаком с этим делом… Тут все не так просто. Видите ли, те, кто подписал эту бумагу – Следковский и Маратов, – сами были задержаны по подозрению в ограблении и нападении, но через сутки выпущены за отсутствием состава преступления. Теперь же они выдвигают обвинение в отношении Стрельниковой. Да, я действительно обнаружил ее около пострадавшего. Но она пыталась оказать ему помощь, а не ограбить его.
– Это ничего не значит! – запротестовал Деревяшкин. – Она могла притвориться! И, кстати, о пострадавшем. Что это за история с его исчезновением? Я звонил в больницу, мне сказали, он сбежал!
– Да, это так. Но здесь тоже нет никакого состава преступления, не так ли? Вообще, должен вам сказать, в этом деле много сложностей и неясностей. Например, кто во время ограбления вызвал милицию… На вашем месте я бы не спешил с радикальными решениями, а подождал бы, пока ситуация не разъяснится.
– И сколько же вы предлагаете подождать? – Председатель устало потер лоб.
– Насколько хватит милосердия и терпения. Тут надо ох как осторожно действовать! Вы же не булыжники ворочаете, а человеческие судьбы. Мы все знаем эту девочку! Для нее ролики – судьба. Отлучить ее от них сейчас – все равно что обрезать крылья. У Ани же вся жизнь может пойти наперекосяк!
– Ладно, Павел Кузьмич! – устало махнул рукой председатель. – Давайте без проповедей, и так все ясно. Но только вы нас тоже поймите – мы не могли оставить без внимания поступившую информацию! Тут же пресса, начальство, общественность, сами понимаете. А вы, Деревяшкин, напортачили хуже некуда. Посмотрите, что в парке творится! И все из-за скоропалительных решений. Так что и вам разбирательства не миновать. Ну а что до остального, то, учитывая сложность ситуации, назначаем контрольный срок – сегодня до полуночи. Если Стрельникова не появится и не объяснится – я действительно сниму ее с соревнований! Хотя бы за то, что она обманула меня с этим рыжим парнем.
Всей душой сочувствуя Ане, Павел Кузьмич не торопился открывать карты и рассказал далеко не все. Так, например, он почти стопроцентно знал, кто вызвал милицию во время нападения на Егора. Этому человеку, по-видимому, вообще многое известно… Пришло время навестить его и поговорить. Но надо бы заехать домой и переодеться…
Глава 30. Весеннее купание
Не сбавляя скорости, Аня нырнула в подземный переход и вскоре оказалась на другой стороне проспекта.
– Куда это она? – крикнул Егор, поворачивая вслед за девушкой в темное жерло перехода.
– Наверное, на набережную! – предположил Стас. – Наше любимое место. Мы там часто гуляли!
Распри и ссоры были на время забыты. Поглощенные общей заботой парни мчались рядом.
Девичья фигурка свернула в арку и исчезла. Когда ребята влетели во двор, Ани нигде не было видно.
– Куда теперь? – запыхавшись, спросил Егор.
– Через калитку в сквер, потом мимо школы к реке, – пояснил Стас.
Они неслись на полном ходу, стремительно объезжая старушек с собачками и малышей на велосипедах. Вдогонку неслись возмущенные крики, но ребятам было не привыкать – пешеходы относились к роллерам настороженно и с недоверием.
Парни выехали на набережную, огляделись.
Если бы они попали сюда в другой, более благоприятный момент, то не смогли бы не восхититься открывшейся перед ними панорамой великолепного заката. Солнце, отражаясь, ослепительно сверкало в широкой, спокойной реке, в окнах гигантских новостроек будущего делового центра. С высокого берега можно было увидеть утопающие в зелени московские высотки и Белый дом; два моста крепко вцепились в противоположный берег: старый, костлявый, безымянный – железнодорожный, и новый, блестящий, похожий на яркую игрушку, – пешеходный, с гордым именем грузинского князя, героя войны 1812 года. Юркие кораблики и солидные теплоходы бороздили речную гладь, оставляя после себя расходящийся треугольником пенный след.
Но парням было не до красивых пейзажей. Озабоченные, они озирались в поисках Ани.
– Ну? Куда теперь? – нетерпеливо окликнул Стаса Егор.
– Обычно мы гуляли по мосту, – пояснил Стас. – Вон по тому, пешеходному. Там внутри магазины, кафешки всякие… Но я понятия не имею, куда она рванула сейчас…
– Я думаю, нам лучше разделиться. Ты дуй к пешеходному, а я обследую вот этот, железнодорожный. Найдешь ее, свистни!
– И ты! – ответил Стас.
Егор развернулся и прямо по мягкому травяному склону покатился вниз, к реке.
– Куда ты, чудило! – заорал ему вслед Стас. – Тут же лестница есть!
Но тот, не останавливаясь, лишь отмахнулся. Стас хмыкнул и направился к пешеходному мосту.
Аня и сама не знала, куда несут ее ролики. Ей было все равно – лишь бы подальше от места позора. Она не слышала криков пустившихся вдогонку парней, не замечала удивленных и сочувственных взглядов прохожих – не так-то часто увидишь плачущего роллера!
Ноги сами привели ее в любимое место – на набережную. Сколько раз они гуляли тут со Стасом, и как же была тогда хороша жизнь! Мост, многолюдный зимой и летом, оживленные лица, яркие витрины магазинов…
Но сейчас ей не хотелось туда. Там другая жизнь, другой мир. Ее теперешнему угнетенному состоянию больше подходил другой мост, железнодорожный, – костлявый угрюмый старик, мрачный и одинокий. Она свернула с шоссе на тропинку, потом быстро спустилась вниз по широкой бетонной лестнице.
Быстрее, быстрее, вдоль берега, мимо чугунной решетки, старой городошной площадки и каких-то контейнеров туда, на песчаный склон, где запнулись, а потом намертво увязли похожие на толстые слоновьи ноги опоры старого моста.
Теперь здесь тоже была стройка. Рядом с металлическим скелетом должна была протянуться широкая лента нового шоссе; работы велись круглосуточно.
Добравшись до моста, Аня шлепнулась на песок и дала наконец-то волю слезам. Она плакала, размазывая по лицу грязь, потом скинула защиту, сбросила ролики, оттолкнула их – как будто коньки были виноваты в том, что с ней произошло.
Королева пребывала словно в трансе. Сказывались усталость, нервное напряжение последних дней, разочарование в любви и дружбе… Наверное, поэтому ей вдруг захотелось совершить что-то абсурдное, дикое, дурацкое… Ну, например, прыгнуть в темную, с качающимся мусором воду… Или хотя бы похоронить в ней ролики.
Да-да, вот это она сейчас и сделает! Утопит ролики в Москве-реке. И успокоит свою душу. И больше никогда, ни за что, даже под дулом пистолета, не встанет на коньки и не появится в скейт-парке!
Апатия сменилась лихорадочной деятельностью.
Аня вскочила, подбежала к воде. Может, швырнуть их прямо отсюда? Нет, у берега совсем мелко. Если уж топить, так на самой глубине, чтобы никогда не возникло желания вернуть их назад.
Аня сцепила коньки баклями, перекинула через плечо и пошла к мосту – туда, где переплетения металлического каркаса подходили почти вплотную к песчаному берегу. Она решила пройти по железяке до середины реки и там сбросить ролики в воду.
Сказано – сделано. Это оказалось нетрудно – все местные ребята увлекались лазанием по мосту, это было любимое развлечение. Металлическая ферма была достаточно широкой, и Аня отлично помнила, как надо двигаться, – руки перебирают перекладину, ноги двигаются параллельно. Трудно оказалось только скинуть ролики: пришлось отпустить одну руку, а другой обнять вертикальную металлическую стойку. Коньки пошли на дно с бульканьем, круги разбежались по воде и исчезли, будто ничего и не было. Где-то вдалеке загудел поезд – надо торопиться, скоро состав въедет на мост, и тогда тут станет опасно. Последний раз посмотрев на то место, где утонули коньки, Аня пустилась в обратный путь.
Девочка все еще стояла на мосту, когда на берегу появился Егор.
– Стрелка! – крикнул он. – Не смей! Не делай этого!
Аня вздрогнула, одна нога шагнула мимо фермы, и в этот момент электровоз въехал на мост. Вибрация передалась металлическому каркасу, конструкция слегка изогнулась – совсем чуть-чуть, незаметно, но легкого толчка оказалось достаточно, чтобы руки девочки отпустили перекладину.