Война за вечность, стр. 47

Глава 15

Во тьме ветрового святилища не звучали в ту ночь песни. Адепты, созванные со всех долин экваториального высокогорья планеты, тесно сгрудились у основной трубы. Перед ними, освещенная глоподами, стояла Справедливая Фандан. За ней встали представители остальных кланов. Она заговорила:

— Соразмерно этой планете и по благоволению Аризелей тки Фенрилль наши семейства поселились здесь и стали процветать — бок о бок с ау фейнами. Истинно — мы одно с вами и со всей планетой.

Справедливая замолчала. Послышалось одобрительное перешептывание.

— Но теперь перед нами встала великая угроза. Мощь, превышающая нашу, заполнила небеса и собирается опустошить наши долины. Я побывала на самой Красной Луне… — послышались изумленные вздохи и перешептывание, — и изучила ту силу, которая угрожает нам всем. Увидев ее, пришла к выводу, что было бы глупо открыто встать на ее пути, если это не будет абсолютно неизбежно. У нас не хватит военной силы, чтобы победить противника, и потому нам остается либо погибнуть с оружием в руках, либо покориться, либо бежать.

Вновь послышался оживленный шепот. Глаза адептов яркими желтыми звездами сияли в плотной толпе, обступившей стоящую в центре стройную фигуру Справедливой и не сводящей с нее глаз.

— Лишь наша гордость — гордость людей и фейнов — может понудить нас встать на защиту и погибнуть в наших долинах, и если другого выхода и в самом деле нет, то я предпочла бы смерть. Однако нет неизбежности в таком суровом решении. Если мы уйдем из долин и найдем убежища в глубоком лесу, противник не обнаружит целей для удара, и через некоторое время, как я верю, ему придется вести переговоры.

Справедливая сделала глубокий вдох.

— Поэтому сегодня ночью я отправляю приказ всем командирам долины Фандан. Мы отступим в лес. — Ее голос стал громче, в нем прозвучала нотка вызова. — Через сорок дней мы встретимся на вершинах Махра. Хотят ли фейны быть с нами?

Колебаний не было. Адепты взвыли в знак согласия, и звуки их трелей долгим эхом отразились в трубе.

Хитиновая команда Южного Митилиокса возвращалась в район сбора. Весь этот мрачный день они устраняли повреждения, оставшиеся после налета огромного боевого отряда. Было разрушено много построенных гнезд — их вскрывали динамитом, и в толщу визиревой массы вгрызались замораживающие машины. То, что после этого оставалось в гнездах, уничтожалось газами, чтобы обезопасить людей. Взорванные гнезда торчали безобразными язвами посреди зеленого ковра долины.

Члены команды, одетые в традиционные краги из тонкой кожи гзана и хлопчатобумажные рубашки с зелеными полосами, занимались в основном закладкой новых гнезд, внося в них молодых королев подвида Слэйд-Маунтин-Грин, который хорошо себя зарекомендовал в смешанных Митилиокских лесах. Однако годы пройдут, пока королевы произведут огромное потомство, необходимое для поддержания жизни полного хитинового гнезда со всеми его кастами рабочих, воинов и мыслителей.

Было и несколько опасных моментов при подавлении старых разрушенных гнезд, в которых королевы выжили и смогли собрать вокруг себя воинов. Кое-где были гнезда, не замеченные захватчиками; эти гнезда наблюдали устроенный людьми погром от начала до конца, и теперь их подозрительность переросла в паранойю. И здесь были случаи, требовавшие высшего искусства, — случаи, о которых старые заклинатели хитина любят рассказывать благоговейно внимающим новичкам. Рассказывать, как спускаются обнаженными прямо в гнездо по главному стволу, подвергая себя опасности мучительной смерти по малейшей прихоти медленного, настороженного разума гнезда, пытаясь восстановить эмоциональный контакт и вновь добиться доверия со стороны коллективного разума визиревой массы.

Но более всего осложняло задачу то, что дело приходилось иметь с королевами. Тщеславные, высокомерные, полуразумные, но имеющие различное с общим разумом гнезда сознание, королевы бывали очень злобными. Коллективный разум визирей был склонен к стабильности и осознанному, свирепому и беспощадному эгоцентризму, доходившему до нарциссизма. Но даже самая грубая лесть не всегда могла спасти заклинателя от криков нестерпимой боли, причиненной по капризу королевы.

Оказаться усыпанным хитиновыми воинами с жвалами размером в дюйм и такими же жалами — значило для заклинателя оказаться лицом к лицу с неописуемо ужасной и мучительной смертью. Выбраться из такого отчаянного положения могли лишь опытные заклинатели, обладавшие хитростью, коварством и умением успокоить разум насекомых, установив с ними эмоциональную, почти телепатическую связь, а такое умение вырабатывалось лишь длительной тренировкой. Чтобы обвести разум визирей вокруг пальца, заклинатель должен был полюбить его, использовать нежность и ласку, восхваление и лесть, обещать всевозможные лакомства — охапки лепестков джика и бочки спелых плодов глоб-глоба. Заклинатель должен был знать, когда идти вперед и начинать поглаживать визирей и предлагать плоды королевам, а когда притормозить и лишь умолять надменных насекомых о помощи.

В команде Южного Митилиокса были сплошь ветераны, лучшие из лучших. Получая за свой труд определенный процент добытого фарамола, каждый из членов команды уже имел лекарства продления жизни не на одну тысячу лет. У некоторых были честолюбивые планы однажды бросить работу и эмигрировать к звездам. Другие, более скромные, намеревались выйти в отставку и дожить остаток дней в какой-нибудь необитаемой горной долине. Для заклинателя, имеющего в своем распоряжении десяток гнезд, будущее казалось не только безоблачным, но и бесконечным.

Перейдя ручей Лэйр, команда увидела объект, медленно приближающийся к долине на высоте не более сотни метров. В напряженной обстановке ожидания возвращения космических пехотинцев переход к действию был мгновенным. Забравшись на деревья для лучшего обзора, заклинатели увидели, что аппарат опустился в лес на дальнем берегу реки Димпль. Они дали радиограмму в форт Треснувшей Скалы, там немедленно подняли по тревоге отряды фейнов и послали прочесать леса в поисках шпионов.

Вскоре после этого из форта Треснувшей Скалы был вызван вертолет. Когда он возвратился на базу, Лавин Фандин покинул командный пункт и отправился в отсек срочной помощи лазарета. Туда доставили двух женщин, находившихся на борту флайера, — обе они были без сознания и истощены до последней степени. Доктор Олантер, высокий, как ссутулившаяся цапля, человек с острыми глазами, был поражен.

— По правилам они должны были уже умереть. Обезвоживание зашло очень далеко, и я думаю, они не ели неделю или даже больше, но сильнее всего меня беспокоит именно обезвоживание.

Лавин поднял стальной контейнер — единственный груз с планера, обнаруженного в зарослях глоб-глоба у реки Димпль.

— В нем еще осталось примерно тринадцать граммов фарамола. Я полагаю, именно его они использовали вместо пищи. И разумеется, он стал намного легче.

Олантер кивнул, поглаживая свою козлиную бородку цвета соли с перцем.

— Да, конечно, видно множество симптомов острого отравления фарамолом. Возможно, в начале пути контейнер был полон. Если предположить, что всего он вмещает двадцать восемь граммов — что-то около одной унции в старых мерах, — это могло бы объяснить некоторые последствия. Конечно, в этом случае они приняли его в тысячи раз больше допустимых доз. Забавно, но именно отравление фарамолом помогло им пережить обезвоживание.

Внезапное появление Армады из голубой пустоты было для Лавина еще одним сюрпризом. Он-то было подумал, что, где бы она ни была, она там и останется до конца войны. И очень было удивительно ее появление вместе с Флер Кевилла, дипломатом с Земли. Как ни думай, а более невероятную пару спутников и представить себе нельзя.

Проверив пульс Армады, Олантер поставил капельницу.

— Что и говорить, сложения она просто атлетического. Она всегда была такой же сильной телом, как и духом. — Отчеты о состоянии Армады после предыдущего возвращения с Побережья Эс-икс Олантер никогда Лавину не показывал. — Полагаю, она будет жить, по крайней мере пока ее снова не занесет в этот богомерзкий город.