Война за вечность, стр. 39

Глава 12

В зеленеющем свете клонящегося к вечеру дня в кустарниках, подходящих к самому берегу реки, эхом отдавался сонный крик калантера. Кровавые мекноты, цветы муссонов, распустились алым изобилием, и их островки под глоб-глобами и кустами джика почти сливались в сплошной ковер.

В рощах лискалов ветви были усеяны серо-голубыми цветами, вокруг них жужжали насекомые. На лугах выискивали себе корм сверкающие хитины с зелеными ободками. Нежно-оливковый свет Бени слегка затенялся несколькими полосками высоких перистых облаков на безоблачном сине-зеленом небосводе. Освеженная муссонными дождями природа оживала. У корней деревьев велись брачные игры грызунов, с сумерками наступала пора сармер маке. В прозрачном воздухе отчетливо виднелись темные силуэты гор, недвижные и спокойные.

В рощах лискалов шла охота на гзанов — стадо из шести взрослых особей и стольких же детенышей. Воздух был напоен мускусным ароматом серо-голубых цветов, однако Бг Рва, периодически останавливаясь и припадая чутким носом к земле, ни разу не сбился со следа. В нескольких километрах отсюда, на водопое у реки, они нашли помет гзанов, и теперь охотники быстро нагоняли стадо, беззвучно проскальзывая по открытым участкам и замирая на мгновения за стволом каждого дерева.

Рва почувствовал, что впереди что-то движется. Он подал сигнал, и Лавин, с арбалетом, заряженным обоймой ромбовидных стрел, крабьим движением соскользнул вбок с тропы под небольшое скрюченное дерево джика. Рва скрылся в кустах по другую сторону тропы.

Вожак стада, матерый бык, быстрым шагом вошел в поле зрения чуть поодаль, ближе к берегу. Он явно почуял близкую опасность и теперь нервничал. Остановившись, он понюхал воздух, но охотники находились от него с подветренной стороны. Это был великолепный экземпляр: наспинные пластины уже полностью развились, позвоночник отмечен был багряными шипами, тяжелые носовые короны свидетельствовали о владении большим гаремом.

Охотники стали ждать — они не собирались нападать на такого быка, огромного двухтонного бегемота, да он им был и ни к чему. Убанкини заказала жирного теленка, весом не более пары сотен фунтов, чтобы отбивные на ее особенном очаге получились на славу.

Позади плелись шесть маленьких телят, сдерживавших все стадо, из-за чего и нервничал бык-вожак. Потеря одного только облегчила бы путь всем остальным. Возможно, двое могли бы пережить следующий муссонный период и стать взрослыми скорее, чем остальные. Именно так подумал Бг Рва, прежде чем решил преследовать стадо.

У следующего водопоя вдоль по берегу бык исчез в зарослях глоб-глоба.

— Он сейчас в засаде. Нас дожидается.

Лавин кивнул и направился к воде, беззвучно скользнул в воду и так же беззвучно поплыл, как гигантский сармер маке, держа над водой арбалет и коммуникатор.

Рва взял выше, обходя затаившегося в зарослях быка, нетерпеливо дожидающегося появления врагов, чтобы атаковать и растоптать их.

Стадо они обнаружили на небольшом лужке, окруженном широкой излучиной реки.

Пока телята резвились, пять самок, среди них пара стельных, паслись в сочной траве. Рва скользнул в заросли кустарника, отрезая путь к бегству. Лавин занял позицию у берега, замаскировавшись в поросшем тростником болотце, и взял арбалет на изготовку.

Рва стрелой выскочил из укрытия — черта темного меха на цветном бархате луга. Гзаны в то же мгновение метнулись к берегу реки, но, добежав до него, вынуждены были повернуть вправо, навстречу стремительно приближающемуся Рва.

Все произошло в одно мгновение. Рва подбежал достаточно близко, чтобы перехватить передовую самку, но замедлил шаг, удовлетворенный тем, что смог бы добыть гзана, если бы в том была необходимость. Даже без помощи кифкета.

Но стадо уже недосчитывалось одного теленка. Небольшой самец лежал у самого берега. Из горла и из бока его торчали три стрелы. Рва заметил, что теленок был самым толстым из всех, самым упитанным и наверняка стал бы добычей нахри или гигантской кошки. Не ускользнула от его внимания и меткость стрельбы. Стрела Лавина Фандина, как и всегда, точно нашла цель.

Часом позднее они выбрались из чащи с набитыми свежей телятиной рюкзаками и обнаружили дремлющего пилота Грюнесса там же, где его и оставили, — рядом с аппаратом на воздушной подушке.

— Эй, пилот, не хочешь перекусить вместе с нами? Вытерпев самую скучную часть охоты, ты заслужил себе место на пиру.

Грюнесс, довольный перепавшим ему мирным днем в лесу, с радостью принял приглашение. Попировать вместе с фейнами во дворе усадьбы — такой чести удостаивались немногие из людей.

— Рва, ты думаешь, Убанкини обрадуется, увидев пилота у себя дома?

Рва напустил на себя сокрушенный вид.

— Думаю, она будет просто в восторге! Она хочет узнать все о самолетах и давно уже требовала привести в гости какого-нибудь пилота. Может быть, она и сама захочет на пилота выучиться.

Лавин усмехнулся от мысли о том, что Убанкини, родоначальница четырех выводков, захочет полетать на самолете с вертикальным взлетом. Даже Рва содрогался при виде этих штуковин — он не любил полетов на аэростатах импи.

Подпрыгивая на воздушной подушке, они направились обратно в деревню Брелкилк, гораздо больше похожую на ухоженный лес, чем на любое поселение людей. Двор Убанкини был огорожен частоколом из деревьев-остролистов, и им пришлось продираться сквозь них, пока они не достигли недавно выстроенной продолговатой хижины. Со времени встречи на Стройнз-Рок Рва выстроил уже целый комплекс навесов и складов. Строил он их в традиционной манере, подрезая и подгоняя джиковые балки и стенные столбы, пока детеныши плели циновки из волокна древесной коры и листьев глоб-глоба, а затем обмазывали их глиной и обжигали на углях до крепости камня. Пытаясь заставить четвертый выводок Убанкини — троих диких мальчишек и пару надменных девчонок — работать как следует. Рва чуть из себя не выходил. Но все же, почти по расписанию, хижина была построена — вместе с навесами для лошадей Убанкини и складами. Старые строения пошли на дрова.

Убанкини созвала на пиршество множество родственников Рва и вместе со своими детенышами трудилась весь день не покладая рук, разделывая кучи семян, орехов и фруктов для салатов и самых разных видов кулинарной обработки.

Убанкини придирчиво осмотрела доставленную добычу, ощупывая окорока и заглядывая в зубы теленка. Придраться было не к чему. Конечно, она поблагодарила Бг Рва за отличный выбор. Телятина была тут же разделана и подготовлена для жаренья. Грюнесса пригласили выкурить трубку теозинта и выпить крепкой гвассы со старейшинами семьи Рва, как только с обычным ритуалом и шутками разожгли костер. По торжественному случаю мужчины-фейны были одеты в длинные, до земли, передники, называвшиеся дмембль, и у каждого был кифкет, отвечающий его имени и месту в роду. Ножны кифкетов были украшены прихотливыми орнаментами и эмблемами ритуальных фетишей.

Грюнесс, окруженный огромными высокими фейнами, чувствовал себя как эльф среди великанов, но принял трубку, когда очередь дошла до него, и, собравшись с духом, сделал глоток гвассы. Он опорожнил кубок до дна, и в то же мгновение по его телу распространилось приятное тепло. Затем он наполнил легкие дымом теозинта и постепенно начал понимать шутки и насмешливые замечания, которыми перебрасывались друг с другом мужчины.

Кто-то поинтересовался у него, почему люди зачастую бывают вегетарианцами, и Грюнесс попытался ответить, признав, что и сам вегетарианец. Его ответы вряд ли удовлетворили фейнов из рода Рва, и каждый так или иначе высказался о непостижимости людских путей.

Пока все пили гвассу, пламя ярко сверкало, а когда оно затухло, Убанкини и Бг Рва уложили на круглую решетку, установленную над тлеющими угольями, котлеты, бифштексы и отбивные из мяса гзана. Для вегетарианцев было приготовлено множество блюд с салатами и кушаньями из овощей, и Грюнесс быстро наполнил свою тарелку, а затем присоединился к остальным, сидящим вокруг костра.