Величайший дракон, стр. 7

Кувсли пришлось принять еще более угрожающую позу, и он придвинулся к Энди так близко, что теперь его уже нельзя было просто игнорировать. Он размахивал руками в опасной близости от лица драконира.

Энди сделал шаг назад и вытащил клинок.

Вид стали вызвал на лице Кувсли улыбку. Он бросил обе кости и, прикрыв их ладонью, положил руку на рукоять своего ножа.

— Что случилось, драконир? Что это ты вдруг стал такой нежный? Ты что, перед этим не слышал, как я назвал твою мать?

Ах да, я и забыл, что у тебя нет матери. Вы же все подкидыши, правда?

Фелп внезапно сильно ударил Кувсли.

— Извини, драконир, Кувсли у нас просто придурок, ты, конечно, понимаешь, что я хочу сказать, правда? — Фелп опять ударил Кувсли. — Заткни свой грязный рот! Делай ставку!

— Не бойся, сделаю. Забудьте о шиллингах. Как насчет десяти золотых на шесть и восемь?

— Десять золотых? — переспросил Курф.

— А как же! У тебя яйца-то есть, драконир? Или они вас всех кастрируют еще при рождении?

Курф почувствовал, как у него сердце подпрыгнуло до самого воротничка.

— Ты лучше впредь постарайся выбирать выражения, — сказал он.

— Неужто? Тут разве есть кто-нибудь, кто в таком случае приложится к моей голове?

Курф уже было собрался ответить, кто это сделает, но в это время Фелп снова закатил Кувсли затрещину.

— Я! А теперь заткнись! Бросай!

Кости покатились и выдали две тройки.

— Шесть выиграло! — взревел Кувсли. — Так вот, десять золотых, с каждого из вас, правильно?

— Не правильно, — раздался голос откуда-то сверху у них за спиной.

Они дружно повернулись и уставились на обрисовавшуюся в сумраке морду кожистоспинного виверна, который проскользнул во двор из аллеи и теперь выглядывал из тени.

— А что здесь делает дракон? — возмутился старик Фелп, который оказался редким экземпляром, не подверженным леденящему драконьему столбняку.

Однако его люди таким иммунитетом не обладали, и ответа от них он не дождался.

Дракон шагнул во двор и, казалось, сразу же занял целый угол.

— Этот дракон пришел присмотреть за драконирами. Последить, чтобы они не попали в какую-нибудь переделку.

— Эй, драконам болтаться здесь не позволено, — заорал начавший выходить из оцепенения Кувсли.

— Никто не может говорить мне такое правило.

Кувсли был несколько пьян, а потому в нем взыграла воинственность.

— Да ну! Так вот я тебе это говорю, ящерица-переросток.

Большие глаза Базила опасно засалились.

— Ну-ну, поутихни, ты что, шуток не понимаешь? — усмехнулся Кувсли, подогретый выпитым пивом.

— Брось кости еще раз. Я кое-что хочу посмотреть.

— Я брошу. Ставлю на шесть и восемь. Десять золотых.

— Нет. Ты просто брось. Брось кости три раза. Я кое-что хочу увидеть.

— Эй, оставь это, ящерица…

Послышался шлепок. Искривленный хвост, мелькнув в воздухе, снова спрятался за спиной дракона, а Кувсли растянулся на земле. Курф наклонился и подобрал кости.

— Кинь кости, мальчик.

Выпало две тройки.

— Кинь еще раз.

То же самое. Вот так это и делалось. Кости были со смещенным центром, на них всегда выпадало только две тройки.

Они вопросительно уставились на Фелпа.

— Так вы жулили, — сказал Энди. — Вот так же вы обжулили и Курфа.

— Это кто же обвиняет Фелпа Баньярда? Драконир?

— Тогда делаем ставки, но теперь кости будут у меня, — Энди взял в руки кости. — Ставлю на две тройки Пять золотых на две тройки.

Фелп проглотил набежавшую вдруг слюну.

— Я не буду ставить на кости, которые ты предлагаешь мне для игры…

— Ты сам принес их. Мы тебя поймали и мы сейчас пойдем к страже Против жульничества есть законы.

— А кто это сказал? Кто это послушает тебя, а не Фелпа Баньярда?

Дракон зашевелился и наклонился поближе. Фелп отпрянул назад.

— Я скажу. Я видел, как вот он спрятал те кости и вытащил эти. Те, другие кости у него в кармане.

Теперь Фелп выглядел смущенным. Кувсли все еще, как бревно, лежал на земле.

— Думаю, вас ожидают большие неприятности. Прийти сюда, чтобы отнимать у честных людей с таким трудом заработанные золотые.

— Ты жулик. Клянусь Рукой Матери, я бы хотел… — сказал Курф.

— Что ты сказал? Ты думаешь, ты меня напугал, притащив сюда дракона? Поверь мне, против таких штучек есть законы.

— Базил никому не угрожал, — заметил Энди.

— Он на неделю вывел из строя старика Кувсли.

— Человек не пострадал Ему захотелось назвать дракона ящерицей, так лучше бы он делал это там, где этот дракон его не услышал бы.

Энди наклонился и обыскал карманы Кувсли. И через мгновение он уже стоял, держа в руках настоящие кости.

— Посмотри-ка, что у нас есть.

Фелп закусил губу. Два драконира — это Одно дело, но с Драконом его люди связываться не будут. И все же пятнадцать золотых — слишком большая сумма, чтобы отдать ее без борьбы.

— Думаешь, ты так просто можешь растрясти старика Фелпа Баньярда? Подумай-ка получше.

— Ты думаешь, будет дешевле, если дракон разнесет в щепки этот твой дом? — спросил Энди.

Фелп понял логику драконира. Дом принадлежал ему, Фелпу.

Свейн и Мануэль решили, что настал момент показаться и им, и тихонько выступили вперед из-за спины дракона.

— Еще двое! Вы что, чтобы запугать беднягу Фелпа Баньярда, привели сюда весь эскадрон?

— Просто выкладывай проигрыш. Мы бросали на шесть с тройным дублем. Пять золотых. Правила: тройная ставка за дубль.

Ты должен пятнадцать за тройной дубль.

Это была стандартная ставка за дубль в подобной игре. Фелп огляделся, ища пути к отступлению, но не нашел.

— Давай, Фелп. Выкладывай денежки, — сказал Курф.

Несчастный Фелп бросил на матрас кошелек, который недавно получил от Курфа.

Энди бросил кости и опять выпали две тройки.

— Шесть. Не смешно ли?

Они подобрали золото.

— Ну, похоже, все уладилось. Думаю, мы квиты, — сказал Энди, глядя Фелпу прямо в глаза. — А эти кости мы возьмем с собой.

Лучше не играй больше в такие штучки, а то мы ведь можем и вернуться.

— Мы расскажем Пурпурно-Зеленому. Возможно, ему захочется тебя на ужин.

Хвостолом весело фыркнул.

Глава 6

С вершины Сторожевой башни капитан Холлейн Кесептон наблюдал за ликующей компанией, возвращавшейся по Крепостной улице в Драконий дом.

Он подозревал, что внезапная просьба снять тридцать золотых со счета Базила Хвостолома в Марнерийском Торговом банке связана с азартными играми в нижней части города. Сержант стражи Холлейн немало потрудился, чтобы взять под контроль азартные игры в казармах и в Башне, но на остальной город его уже не хватало.

И тут как раз прошел слух, что дракон Хвостолом покинул Драконий дом и вышел в город. Это уже само по себе было необычно, хотя никоим образом не входило в противоречие с законом. Холлейн покончил с обедом и затем отправился на вершину Башни проследить за происходящим. Он подозревал, что любое дело, в котором замешан дракон, надолго не затянется.

Теперь, когда компания прошла ворота двора, расположенного У подножия Башни, и он увидел веселую важность на лицах парней и услышал их радостные победные возгласы, Холлейн с улыбкой отвернулся. Похоже, эта проблема уже решена. По крайней мере, если ребята не слишком сильно кого-нибудь потрепали.

Он вновь окинул взглядом весь город. В десяти тысячах окон светился янтарный свет. В свете луны слабо мерцали белые стены. Обхватив в объятия Марнери, в отдалении лежали темные воды гавани. Холлейн подумал, что город никогда еще не был таким красивым. За последнее время Марнери пережил несколько тяжких лет. Войны и военные экспедиции стоили городу много жертв и денег. За краткую Гражданскую войну с Аубинасом пришлось заплатить потерей твердого чувства единства, которое так долго объединяло города-государства.

Но теперь, после падения Эхохо, установился мир. Падмаса была побеждена и ушла в оборону. В Марнери оживилась все расширяющаяся торговля с Кенором. Его купцы держали постоянно растущий флот. Мир залечивал раны и возрождал чувства к белому городу, стоящему на берегу Лонгсаунда.