Основатель, стр. 98

Стрэнга убедили. Пантомима в исполнении Иги, изображавшего Длинные Ноги, его жесты в сторону дальнего леса побудили Стрэнга к действию. Флекер тоже понял. Но он упустил из виду указание на небеса. В наступающих сумерках Иги попробовал еще раз и показал движение Бледной Луны по небу. Стрэнг понял:

— Сегодня вечером спустим баржу на воду. Флекер показал на огромные волны океана:

— Чертовски подходящая ночь для испытания лодки.

— Вода будет высокой, спустить ее будет нетрудно. Втроем справимся.

— Ну да, — сказал Флекер, хмыкнув над кружкой пива. — Справимся, а как же.

Когда керамаз схватился, они все-таки спустили баржу. Иги толкал ее сзади, Стрэнг и Флекер, промокшие до нитки, тянули по бокам. Флекер не мог поверить, что у них получилось!

Волны, накатывавшие на остров со стороны материка, были не то что океанские валы на внешнем берегу, и все же прежде, чем баржа оказалась на плаву, они уже доставали людям до груди.

Завели концы на берег и на стоявшего на якоре «Тигрового Кота». Баржа была за самой линией прибоя.

— Она так долго не продержится, — сказал Флекер. — Якорь «Тигрового Кота» две лодки не выдержит.

— Ничего, мы уже отходим.

Стрэнг отдал конец, которым баржа была привязана к берегу. Сматывая его на ходу, он швырнул его в волны перед собой, поднырнул под них и поплыл к «Тигровому Коту».

Фейн пробормотал заклинание и нырнул следом. Плыл он на одном вдохе мощной груди, не поднимая голову из воды, будто огромная выдра.

Флекер уставился им вслед, а затем, что-то вопя на ходу, разбежался и тоже нырнул.

В лодке Стрэнг моментально включил мотор и держал его на холостом ходу, пока поднимали якорь. Потом передал руль Флекеру:

— Ты знаешь, как ее вести.

Флекер развернул лодку и направил ее в воды дельты. Привязанный к барже конец уже был выбран втугую. Он зазвенел, и «Тигровый Кот» поволок за собой баржу, тяжело ревя двигателем. Потом баржа вышла из волн и спокойно пошла за буксиром.

Недалеко от этого места на песчаном берегу лагуны возле бетоноварки Кйика и «ее человеки» уже собрались было спустить плот в набегающие волны, когда их остановили выкрики со стороны дюн.

От бетоноварки шла группа мужчин и женщин. Некоторые были вооружены.

Аделаида быстро потянулась к пистолету, взятому у охранника Халифи. Держа его в руках, она следила за приближением людей.

Группу возглавляла Джармела Бутге с выражением непреклонной решимости на лице. Рыжие волосы до плеч развевались на задувающем с моря ветру.

— Вы, взрослые, имеете право топиться, если вам этого хочется, но мы не можем позволить вам тащить на смерть ребенка.

Лейла вскочила на ноги, бросилась к Комптону Шануру, который сидел в куче собранных им обломков кнуко, и подхватила его на руки. Он отчаянно заревел, когда его схватили и крепко прижали.

— Мы не дадим вам взять его на вот это! — жестко сказала Джармела, указывая на плот.

— А тем более вместе с этой инопланетной зверюгой, — сказал какой-то мужчина позади Джармелы.

Этого Аделаида не могла спустить.

— «Зверюгу», да будет вам известно, зовут Кйика, — сказала она. — И она не менее разумна, чем каждый из вас. На плоту будет куда безопаснее, чем здесь с вами.

Кйика наблюдала за всем этим с живым интересом. Она стояла по грудь в воде возле «носа» плота, увязывая его дополнительными трехпрядевыми веревками из кнуко. Людям с оружием она не была видна.

По напряженным голосам она поняла, что у небесных демонов серьезный спор. В воздухе запахло насилием. Она уже слыхала такое напряжение в голосах.

Плот покачнулся на высокой волне, полетели брызги.

— Идите и спасайтесь с ней как хотите, но мальчик останется с нами.

— Он мой сын и пойдет со мной! Как вы смеете предлагать что-то другое?! — Лейла была вне себя, лицо ее вспыхнуло гневом.

Комптон Шанур был потрясен злостью в голосе матери и разразился внезапными слезами.

— Воззрите на эту проклятую из рода Халифи, ибо ее надлежит заточить! — вышел вперед высокий мужчина в темных одеждах. — Как можно оставлять их на свободе — женщину из рода Халифи и это чуждое нам создание? Грех нам будет допустить такое.

— Кто вы, к дьяволу, такой, что приговариваете людей? — огрызнулась Лейла.

— Маргейв мое имя, и я тот, кто будет пастором в новом Храме во имя Христа-Космонавта, что будет здесь воздвигнут!

Громкий голос Маргейва гудел, как под сводами.

— И когда воздвигнется церковь, религия будет править в этом новом и чужом мире!

— Спасибо, Маргейв, — сказала Джармела, — но будем держаться темы. Мы просто не можем допустить, чтобы ребенка подвергали подобному риску.

Она махнула рукой, и вперед вышли трое мужчин с винтовками.

— Дайте мне ребенка! — велела она.

— Нет! — закричала Лейла. — Он мой сын, и я спасу его!

И она побежала к воде.

— Остановите, верните ее! — крикнула Джармела. Люди с винтовками рванулись вниз по берегу. Аделаида направила на них оружие.

— Стой!

Люди обернулись.

Сбоку раздался выстрел, закричала какая-то женщина. Аделаиду ударом сбило с ног.

Она ударилась о песок, в боку вспыхнула острая боль, в руке тоже.

Во рту захрустели песчинки, тело пронзило болью.

Закричал кто-то еще.

Тоуб оказался рядом.

— Аделаида! — Он обхватил ее руками. Еще вопли, еще выстрел, кто-то крикнул. Тоуб схватил пистолет Аделаиды и открыл огонь. Раздались крики, чей-то вопль, топот ног по песку. Тоуб повернул Аделаиду лицом вверх.

— Помогите мне ее поднять, она ранена!

Аделаида попыталась сесть и поняла, что на самом деле ранена. На ее пальцах была кровь, внутри комбинезона расплывалось что-то мокрое.

За ней раздались тяжелые шаги, и рядом оказалась Кйика. Подняв Аделаиду одним движением, она отнесла ее к прибою.

Тоуб снова выстрелил, теперь в воздух, бросился, пригнувшись, вперед, схватил винтовки, оброненные противником, и швырнул их в воду. По-прежнему держа группу под прицелом пистолета, он отступил за остальными, Джармела Бутте со своими спутниками угрюмо глядели им вслед.

Лейла и Комптон Шанур уже были на плоту. Ребенок немедленно прекратил реветь, как только попал на плот — это его очень заинтересовало. Он попытался встать, упал и засмеялся. Взявшись за ствол кнуко, он подтянулся и встал на колени. Стебли кнуко шевелились и забавно друг о друга бухали. Он засмеялся снова.