Вернуться в осень, стр. 82
Оно могло быть побеждено. Могло. Сергеем. И не Сергеем. Через Сергея... Если он только сможет это взять и сможет это удержать. Силу. Невероятную силу, которую нельзя взять так просто, нельзя поднять, нельзя бросить, но о ней можно... Попросить. Просто, совсем просто – попросить. И для этого надо... Что-то иметь. Что-то иметь в себе, в своей душе, в своем сердце, что-то такое, что может иметь любой, абсолютно любой, и с этим жить, и таким жить. Но понять это сам. Без какой либо помощи. И не головой... Молния, белый огонь, сверкающий на востоке, но так, что видно и на западе... Сила. Без злобы и ненависти, но которая сразу изничтожит злобу и ненависть... Третья сила. Действительно – непобедимая сила. Потому что в основе ее – мироздание...
Дрогнула земля – опять осыпались мелкие камни и капельки влаги на стенах. Люди застыли неподвижно. Потому что гоблин сделал шаг назад...
Потом еще один – вверх взметнулись каскады воды, оседая блестящими потеками на стенах и каплями-брызгами на волосах и одежде замерших в удивлении людей. Озеро ходило волнами, принимая в себя прыгающих вслед за чудовищным исполином моргов. Затем исчезло, растворившись в неведомой и непрозрачной глубине, зеркало, исчезли цветные всполохи в воде и на стенах, исчезло мерцание... Вода некоторое время еще волновалась, потом успокоилась и приняла свой самый обычный, водяной вид.
Сергей медленно поднял руку и посмотрел на нее, как будто не понимая, зачем он поднял эту руку... Потом вздохнул и вытер со лба пот.
– Оно что... закрылось? – неверяще произнес кто-то рядом. – Само?
Люди двинулись и медленно приблизились к воде, разглядывая удивленными глазами колышущуюся мутную поверхность, кто-то поднял с земли и посветил не потухшим факелом. Кроме дробящихся слабых отсветов и мутных, плохо видимых силуэтов, в ней не отразилось ничего. Как и в обычной воде...
– Что произошло? Да что это было?
Сергей оглянулся – Эния еще всхлипывала, смотря на него виноватыми глазами.
– Пойдем, Эния... – Он поднял ее за руку и ласково провел ладонью по волосам. – Успокойся, солнышко мое ясное, все уже позади. Он уже не вернется...
– Сереженька... – Она всхлипнула и уткнулась ему в плечо. – Сережка... Уйдем отсюда.
Они медленно двинулись к проходу – две очень одинокие в этом огромном зале и две совсем не одинокие, потому что очень близкие друг к другу, фигурки. Рядом неслышной тенью скользил, бросая по сторонам цепкие внимательные взгляды, их верный телохранитель.
Многие провожали их взглядами. Двое – особенно пристально.
– Что ты думаешь? – Оказывается, голос лорда Маиера тоже осип.
– Я? Не знаю... – Председатель Вар задумчиво смотрел им в спины. – По-моему, то же, что и ты. Так? Понятно, почему у него кольцо от Шираза...
– Так. Странные вещи ныне видят наши глаза, кто бы мог подумать... Кажется, на земле появился Охотник.
Глава 5
– Ты не понимаешь! – Ильга неожиданно взорвалась. – Все это чушь, ерунда, выдумки всяких придурков вроде Эниста! Он и поплатился за свою ненормальную голову! Это ненормально, ты понимаешь, ненормально! Какие такие родители, какие такие – всякие там нежности, заботы, футы-муты... Кому это надо, скажи, кому? Кому нужны какие-то еще проблемы, какие-то еще трудности? Выдумки! Бредятина! Сказка – глупая, идиотская сказка, от которой тошнит! Каждый сам за себя! Каждый нужен только себе! Никто о тебе не позаботится, если не подумаешь о себе сама! Вот в чем правда! Трижды права в этом Эллоя...
– Успокойся, Ильга. – Шульга подняла руку, чтобы обнять ее, но та отпрянула назад. – Я же не уговариваю тебя идти вместе со мной.
– Шульга, ты будешь стоять прикованной к стене, и тебя будут жрать каменные крабы! Зачем, скажи, для чего? Ради сказки, которая только сказка – в твоих мечтах? Ради того, что не бывает, просто не бывает на свете? Зачем?
– Успокойся, Ильга!
– Ну подумай, подружка, пораскинь мозгами. – Ильга неожиданно перешла на доверительный тон. – Ты ведь всегда была самая умная! Самая обычная что ни на есть логика – зачем? Для чего? Почему? Для чего эта глупость – любовь? И вовсе не надо говорить про нее шепотом, надо кричать всем – чушь! Чушь и глупость! Потому что она – мешает! Выживает сильнейший – это ясно как день! И у животных, и у людей! А остальное – сопли, мешающие освобождению...
– Почему ты не говорила мне это раньше, Ильга? – Глаза Шульги сузились. – Я думала, Эллоя не настолько тебя проняла...
– Да потому что считала, что поймешь в конце концов и ты! И при чем здесь Эллоя. – Ильга устало вздохнула и вдруг всхлипнула, закрыв руками лицо. – И потому что не хотела терять подругу. Лучшую, которая у меня только была...
– Ильга, подружка моя. – Она крепко обняла подругу – единственную, которая здесь у нее была. – Не расстраивайся. Пойми меня, просто постарайся понять. Дело не в логике. Я не буду спорить и что-то доказывать. Просто... Просто – если все так, то тогда незачем жить. Я не хочу так жить. Я не хочу выживать. Я не хочу силы и Магрома. И поэтому... Пускай лучше каменные крабы, чем все такое.
– А как же я? – Плечи девочки вздрагивали. До нее только сейчас начало доходить, что это – навсегда. Что это не расставание. Это было прощание. – Как же я здесь – одна?
– Выбирай сама, Ильга. – Шульга тяжело вздохнула. – Понимаешь, я для себя все решила еще очень давно. Магром не для меня – я всегда это знала. Пускай лучше тогда уже смерть...
– Я не верила, что ты настолько это серьезно...
– Более не может быть серьезней, подружка. – Шульга нагнулась и подняла свой мешок. – Не провожай меня, ладно?
– Куда же ты? Ведь...
– Прости меня, Ильга, я не скажу. Не потому что не верю тебе. Но и я тоже не выдержала бы вопросов Эллои... – «Или пыток...» – подумала она про себя. – Но и дураку понятно, что не к Голубой Черте – я не хочу повторять ошибки Эниста.
– Вот же напасть какая... – Хлопающие глазки Ильги опять предательски увлажнились. – Как же я без тебя? Резор совсем теперь озвереет...
– Прощай, Ильга, прощай, подружка моя верная...
– Прощай, Шульга... Да поможет тебе... Бог.
– Спасибо, Ильга. За все. И знаешь... Я ведь помню свое имя. Не называй меня больше Шульгой – даже в воспоминаниях. Меня зовут Рада... Рада.
Она накинула на плечи мешок и пошла к старым заросшим развалинам древнего форта, чтобы потом завернуть к темнеющему невдалеке лесу. Ильга стояла и смотрела ей вслед, прикрыв глаза ладошкой от низкого багрового солнца.
У развалин Шульга остановилась и помахала рукой. Затем развернулась и опять пошла, постепенно наращивая темп – теперь уже окончательно. «Прости меня, Ильга, прости меня, но я сейчас не могу никому верить. Потому что я пойду именно к Голубой Черте. Хотя и не буду ее переходить сразу... Ибо что-то там есть... Что-то такое, что Эллоя не хотела, чтобы узнали все. Поэтому и был отрезан у бедного Эниста перед смертью язык...»
– Его никто не помнит, это почти легенда, – сказал председатель Вар. – Это было почти сто лет назад. Но память вместе с описанием кольца и грамотой владения передается из поколения в поколение.
Сергей задумчиво смотрел за окно капитанской кареты – мимо проплывали витиеватые заборы и высокие благородные дома, утонувшие в пожелтевшей зелени парков, решетчатые порталы и стройные аллеи, ступенчатые фонтаны и изящные мостики, подстриженные деревья и ухоженные кусты... Аристократическая часть Нипорога. Места обитания власть имущих... Утреннее солнце, щедро заливавшее все это своими лучами, тоже казалось ухоженным и благородным.
– Даже не верится, я всегда считала это легендой, – сказала Эния. – Это же надо, сам Охотник Хром собственной персоной. Оказывается – был, жил и что-то делал. И даже имел свой дом. Здесь, у вас... Скажите, а как он хоть выглядел?
– Я думаю, – улыбнулся лорд Маиер, – это вам лучше спросить у своего супруга.
– Харон, конечно, очень странный человек, – задумчиво проговорил Сергей. – Но на триста лет он никак не тянул. Вряд ли это он.