Вернуться в осень, стр. 35
Он успел развернуться в воздухе вокруг своей оси для размаха – но совершенно неожиданно, запрокинув голову, чудовище отпрянуло... И в конечной точке несколько удлинившейся траектории обернувшийся Сергей увидел не бугристое уродливое лицо, а вздувшийся яблоком кадык шеи.
Он ничего не успел понять или о чем-то подумать, просто, завершая разворот, рубанул по тому, что выхватили его глаза. По адамову яблоку, напоминающему выпуклый бочонок... И, окончив верхнюю траекторию ударом о хитиновый наплечник, сорвался вниз, где грубо напоролся на колено выставленной вперед ноги и отлетел к стене.
Чудовищный великан медленно поднял обе руки к голове и замер, удивленно рассматривая черную пузырящуюся жидкость на площадях ладоней... Потом, не издав ни звука, плашмя рухнул вниз, заставив вздрогнуть стены и осыпаться вниз мусору с бочками, камнями, бревнами и телами убитых... В воздух поднялось густое облако пыли.
...Сергей открыл глаза, подтянулся и поднялся, шатаясь на непослушных ногах. В голове праздничным маршем гремел оркестр. Он поднял голову, глянув наверх – на высоту стен, и криво усмехнулся. Ладно, отсрочка. Просто он здесь чуть меньше весит... Еще не конец, оказывается, но он все равно близко. «И пока могу – стою».
Он оглянулся, пошарив глазами, потом нагнулся и поднял свой меч. Мрачно посмотрел на поверженного исполина и сделал шаг к черной шеренге неподвижных моргов у ступеней.
– Ну, ироды, давайте... Я готов.
Ветер разносил по сторонам оставшиеся клочья пыли. Морги не шевелились. Второй шаг, третий, четвертый... Туша лежащего гиганта осталась справа. Еще шаг навстречу.
– Я жду...
И тогда произошло невероятное. После очередного шага передняя шеренга нелюдей дрогнула и подалась назад. Сергей непонимающе нахмурился. Еще шаг, и еще движение назад черной массы – некоторые стали бросаться вверх по исковерканным ступеням в темные провалы пещер.
Сергей остановился, его уставшее и отупевшее сознание просто не могло этого вместить. Что еще за новая каверза... Он опять сделал шаг – нелюди уже толпами взбирались по ступеням в темные недра пещер.
«Хватит. Я устал. Боже, как я устал...»
Он медленно опустился на землю – его поникший разум начала затапливать теплая, успокаивающая волна небытия...
Он уже не видел, как через разрушенные ворота крепости врывались люди только что подоспевшего князя Далича, как в воздухе поднялся ветер арбалетных стрел, настигающих еще не успевших покинуть поле боя тварей...
...Разгоряченное сознание Сергея мягко опускалось в волны отдыха и спокойствия, судорога изматывающего боя покидала уставшие мышцы. Крепость, твари были теперь где-то там, далеко, за пределами этого мира и его сознания. В голове воцарялось умиротворение, и ему хотелось, чтобы так было вечно, чтобы не надо было открывать глаза, смотреть по сторонам на то, что видеть и понимать совсем не хочется... Как хорошо. Как хорошо здесь, где он сейчас... Как спокойно. Сюда не долетают бури людских страстей, здесь не дерутся, не лгут, не завидуют и не стараются иметь больше... Где здесь? Не важно. Может, это детство, далекое и замечательное детство, и он тихо спит, и вот-вот скоро проснется, и сейчас мама ласково проведет шершавой ладонью по волосам и скажет: «Сережа, пора...» И так не хочется открывать глаза, так хочется еще полежать под теплым одеялом, и он протянет: «Мам, еще только минуточку...»
Теплая мягкая ладонь ощутимо провела по волосам Сергея, и такой знакомый голос прошептал: «Сережа...» Сергей улыбнулся и медленно открыл глаза – именно этого ему недоставало для полного ощущения счастья, именно этого голоса...
Он лежал на удивительно зеленой траве с удивительными цветами, горячий лоб охлаждал удивительно ароматный ветерок, над головой поднималось удивительное небо. И рядом были удивительно зеленые и, как всегда, немножко виноватые глаза...
«Лена, солнышко ясное... Лена. Как мне недоставало тебя все это время... Только не уходи, ладно?»
«Ты похудел, Сережа. И осунулся... О чем ты все время думаешь?»
«О вас, дорогие мои. О тебе, о детях... Как они?»
«Хорошо, милый, хорошо... У нас вообще все хорошо. Только вот ты, Сереженька, беспокоишь...»
«Гм... Наверное, я понимаю. В последнее время моя жизнь напоминает карусель...»
«Не в этом дело, Сережа. Твое сердце – вот поле брани».
«Мое сердце принадлежит вам, Лена. В нем ваша любовь. И не появится больше ничья...»
«Любовь, Сереженька, дается человеку не для того, чтобы ее использовали как предмет. Ее не вынимают из сердца, и не отдают, и не оставляют в залог. Она – огонек, который согревает тебя и близких... Особенно тех, которые могут оказаться рядом. Она дается не каждому, и этого можно легко лишиться».
«Я буду всегда любить вас».
«Ты люби нас всегда, милый. И мы тебя. Но это не значит, что ты больше не должен видеть счастья. Там – на земле, где твой путь не окончен...»
«Как это, Лена? Мое сердце – с вами...»
«Посмотри на свое сердце, Сережа. Какое оно? Оно полно тоски и одиночества. И что еще хуже, желания смерти. Нельзя поступать так с тем, что дается свыше».
«Я понимаю... Но... Как же иначе? Разве можно это отдавать кому-то еще?»
«Сердце не отдается и не продается. Оно твое, и оно не бывает пустым долго. Но в твоей воле – чем его наполнить. Огонек зажегся в твоем сердце, верно? Хорошо, если тебе дарится любовь...»
«Мне кажется, это напоминает измену...»
«Что ты... Ты просто очень многого не знаешь. Там, где мы, – нет измены. Как и очень многого другого, плохого, ставшего привычным на земле... Твоя любовь к нам всегда будет с нами. И останется с нами... И ты тоже будешь любить нас всегда. Но тебе дается больше. И это – не измена. Это то, что должно быть в душе у каждого человека, и это – нельзя терять. Прощай, Сережа...»
«Постой, Лена, постой... Я ничего не понял. Так быстро... О каком еще огоньке речь? Уж не о принцессе ли... Но ведь там... Ты ведь знаешь, что было там?»
«Вот и разберись с этим, Сережа. Для этого и дается человеку разум, сердце и жизнь...»
«Лена... Подожди, Лена!»
Рядом уже никого не было. И начали исчезать, растворяясь, и мягкая зеленая трава, и удивительные цветы, и прекрасное голубое очень глубокое небо... Сергей вздохнул, но на сердце, как это ни странно, почему-то не было горести. Он оглянулся, бросив прощальный взгляд на быстро темнеющий вокруг Эдем: «Кстати. А ведь я уже это видел...»
Глава 10
– ...задевая кончиками волны. Это было запоминающееся зрелище. Гордый, белый, как снег в горах, размах крыльев – шагов десять, наверное...
– И на вас всех напал столбняк.
– Точно. Только боцман все шептал: «Рух, гантибас, это же Рух, ядрено полено... Кто нам поверит?»
Сергей мягко вынырнул из теплых объятий беспамятства и открыл глаза. Над головой незамысловатым конусом сходился сводчатый потолок, в высоком стрельчатом окне без стекол поблескивали звезды. Рядом приглушенно разговаривали, причем один голос, как раз рассказчика, был приятно знаком.
– И поверили?
– Какой там. В адмиралтействе сразу – морской мираж, к тому же полное голодное и нервное истощение... Сколько лет прошло. Но для меня это всегда как будто вчера. Как мечта, греза, которую увидел глазами.
Сергей потихоньку осмотрелся – где это он? Хотя чего думать – в крепости, и так понятно. Значит, князь все-таки подоспел...
– И что потом?
– А что потом?
– Ну, ты же сам знаешь. Это же легенда. Кто увидит белую птицу Рух...
– Ага, конечно. Все как в легенде. Ты знаешь, что было потом...
Кто-то, помолчав, вздохнул:
– Я тоже никогда не верил в сказки про счастье.
– Подожди-ка...
Сергей, поняв, что раскрыт, приподнялся на локте:
– Я рад тебя видеть, Сват.
Он был искренне рад, но не знал, как себя вести, – все-таки прошлый раз он подвел наемника. Которого уже считал почти другом. Когда провалялся пьяный в погребе...