Дракон на краю света, стр. 17

— Но как с этим справится Баз?

Базил уставился на уступ. Расстояние до него было куда больше роста дракона. Виверну надо было совершить невероятный прыжок. Он мог запросто сломать ноги или, споткнувшись о край уступа, шириной не более десяти футов, скатиться вниз навстречу смерти.

Но, оглянувшись назад, дракон понял, что мешкать нельзя. Трехрогие были уже в пятистах футах и продолжали приближаться с приличной скоростью. Они все еще не замечали каньона. Ярко вспыхнула молния, позволив разглядеть лес колышущихся рогов и шейных обрамлений.

Большие красно-коричневые ревели от страха и растерянности.

Релкин потянул дракона за руку.

— Баз, делай, как я. Нам нужно соскользнуть вниз, а потом добежать до навеса. Видишь его?

— Вижу. Я не доверяю ему.

— Доверься. Вперед.

Релкин сел на край, повернувшись лицом к каньону, потом бросил вниз мешок и лук, лег грудью на край, раскинув руки, потом прыгнул на выступ, тут же упав на бок, чтобы смягчить удар.

Лумби уже успела слезть вниз. Она помогла юноше подняться.

Базил подошел к краю. Скальный выступ выглядел очень маленьким; за ним зияла тьма каньона. Подоспевшие пуджиш одновременно взревели, раскрыв свои огромные пасти. Времени на жалобы и претензии не оставалось. Дракон оттолкнулся и почувствовал, как съезжает по горе. Проклятый джобогин разорвался, перевязь тоже. Стукнувшись обо что-то твердое. Баз, казалось, на целую долгую минуту завис в свободном падении, а потом приземлился на скалу, ударившись об нее ногами и ссадив кожу.

Он долго лежал, не в силах вздохнуть. Потом попытался двинуть конечностями, — У тебя получилось, Баз! — прокричал Релкин прямо ему в ухо, пытаясь поднять друга. Базил чувствовал, что это последнее, что у него получилось. Падение вышибло из него дух. Трехрогие же по-прежнему приближались, и они не остановятся на краю, как он понимал. Кое-как он поднялся на свои огромные ноги. Хвост его уперся в стену, ища опоры. Уцепившись руками за камень, он откинулся вправо, и в этот же миг ужасная молния расколола небо. Немедленно раздался долгий неистовый гром.

Этого хватило, чтобы разглядеть перелетавшего через край впереди первой группы трехрогих красно-коричневого пуджиш. Пуджиш упал во тьму с отчаянным криком, за ним последовали пятеро трехрогих, все пролетели прямо над выступом.

— Беги, Баз, беги! — Мальчик и Лумби были уже под навесом.

Он метнулся вперед; это было трудно. Ноги нестерпимо болели, дышать было нечем, но он понимал, что, останься он на месте, его настигнет смерть. Сделав шаг-другой, он вдруг споткнулся и упал, едва не перелетев через край уступа; лишь случайно его подстриженные когти удержали падающее в бездну тело, со скрежетом вонзившись в камень.

Что-то большое ударилось о скалу прямо за ним, а потом унеслось навстречу гибели. Он опустился на четвереньки и одолел последние несколько футов, а потом сжался под навесом. Мальчик и Лумби потеснились, освобождая дракону место.

Скальный выступ сотрясался снова и снова от короткого соприкосновения с огромными телами на их долгом пути к далекому дну каньона. Ураган хлестал по земле, сверкали молнии, и стремительный поток огромных животных продолжал рушиться на скалу, перелетать через край и исчезать во тьме. От скалы отломился кусок, но та часть, где находились трое путешественников, устояла. Наконец поток зверей иссяк. Уцелевшие трехрогие кучей сгрудились у обрыва и закружили там, крича и стеная. Тут стал стихать и ураган, дождь сначала пошел тише, а потом и вовсе кончился.

Глава 9

Рассвет застал путешественников прижавшимися друг к другу под навесом. Слева от них скального уступа больше не было — его разрушил поток громадных трехрогих. Справа, к счастью, уступ уцелел. Над ним нависала скала, и поэтому обреченные животные не задевали его, падая в пропасть. Теперь стало видно, что уступ этот идет вдоль по скале вниз. Даже короткий осмотр показал, что не может быть и речи, чтобы дракон вскарабкался наверх. Единственное, что оставалось, это спускаться вдоль по уступу, надеясь, что он доходит до земли.

Прямо под ними виднелся узкий карниз, заваленный телами трехрогих. Некоторые из них еще взревывали в агонии. Релкин ужаснулся картине бойни. Даже поле боя после сражения выглядело лучше.

Поначалу все шло неплохо. Но вскоре уступ сузился, и Базилу идти стало труднее, а потом и вовсе невозможно. Дракон распластался по каменной стенке, еле передвигаясь, когти его цеплялись за любую щель, найденную для него Релкином. Иногда мальчику казалось, что больше уже нет никакой возможности двигаться дальше, но после парочки головокружительных маневров они добрались до места, где уступ сливался со скалой в нагромождении каменных блоков, беспорядочно торчавших во все стороны пиками разной высоты. При определенной аккуратности и сосредоточенности можно было бы спуститься по этой груде на дно каньона.

— Глядите, — показала вниз Лумби.

Гора мяса уже привлекла голодных животных. Все, начиная от двуногих тварей размером с собаку и кончая красно-коричневыми пуджиш, собрались на запах падали. Огромные пуджиш ревели друг на друга. Те, что поменьше, не обращали на них никакого внимания и запросто выскакивали вперед, стараясь урвать себе кусок мяса, который потом проглатывали, отбежав на безопасное расстояние.

По настоянию Релкина путешественники тоже осторожно поучаствовали в дележе добычи, подобравшись к лежавшей в стороне туше трехрогого, который упал примерно в четверти мили от других. Ближайшие пуджиш заревели на чужаков, но не отошли от большей горы мяса, которую активно растаскивали.

Путники отделили заднюю ногу с окороком для Базила и несколько увесистых кусков вырезки для Релкина и Лумби, после чего продолжили свой путь. Спустившись до дна каньона, они оказались в широкой долине. По ней змеилась река, все еще очень мелкая после сухого сезона. Лумби махнула рукой вправо.

— Река впадает в большое озеро. Все пуджиш вернутся к озеру, где собираются большие стада.

Оставив озеро в стороне, они повернули на юг. Когда взошла луна, они снова смогли идти, что было немаловажно теперь, когда они так спешили. После урагана быстро прояснело. Надежды снова окрепли. При настоящих дождях непогода длится по несколько дней, а значит, у них еще оставался шанс успеть.

Ночь была ясной и холодной. Трава серебрилась под луной, поигрывал легкий ветерок. Вдали темнели группки деревьев, выделяясь сгустками тьмы на общем черном фоне. Меж ними мерцали звезды с полумесяцем, медленно плывущим в небесах.

На рассвете путники ненадолго остановились перекусить и зажарили ломтики окорока на небольшом костерке. Единственным водоемом по соседству оказался пересохший пруд, в центре которого Релкин раскопал небольшую лужицу перемешанной с песком воды. Они как смогли напились, а потом двинулись дальше и шли до наступления полуденной жары. Тогда они сделали привал в небольшой рощице акаций. Здесь соорудили большой очаг и запекли мясо в горячих камнях. Пока мясо готовилось, дремали, жевали похожие на орехи плоды, набранные Лумби на ближайших деревьях, наведывались к небольшому заболоченному водоемчику в центре рощи. Несмотря на опасения Релкина, ни один пуджиш не явился к ним в рощу. Как и предполагала Лумби, все хищники ушли к озеру, где собирались стада травоядных.

Остаток дня они проспали, поднялись в сумерках и всю ночь шли при свете луны.

Релкин продолжал взвешивать их шансы. Он тщательно расспрашивал Лумби, стараясь вытянуть из нее все, что она когда-нибудь слышала об устройстве невольничьего лагеря. Слышала она массу всякой всячины, в основном слухов, с небольшой примесью фактов. Лагерь должен занимать много места, в этом Релкин не сомневался, но что это означает? Для Лумби любая группа более двух дюжин людей уже относилась к области запредельного. Арду были клановым, слабо размножающимся народом. Лумби не приходилось видеть больше сорока-пятидесяти людей сразу, собравшихся на весеннем фестивале. Но она слышала, что лагеря заполняются сотнями пленников, скованных цепями в загонах. Еще она слышала, что в этих лагерях стоит жуткая вонь, что там царят ужасная жестокость и страшные болезни. Насчет этого Релкин не сомневался; во всем же остальном он не был так уверен.