Пограничный легион (сборник), стр. 51

— Как… это… кончай? — , внезапно охрипшим голосом переспросил Клив.

Образ золота совсем заслонил от Келлза стоящего перед ним человека, и, сияя от удовольствия, снова собранный, хладнокровный, он спокойно продолжал:

— Койка Крида стоит у той стороны палатки, что напротив дерева. Тебе не надо будет заходить внутрь, просто распори брезент, он старый, совсем сопрел. Зарежь Крида… и возьми пояс… Ничего не бойся, действуй быстро, только осторожно. Вот и вся работа. Ну, как?

— Ладно, — угрюмо буркнул Клив и, громко стуча по полу сапогами, вышел.

Джим ушел, а Джоун продолжала смотреть и слушать. Ее очень беспокоило свалившееся на Джима ужасное поручение, хотя она ни на минуту не усомнилась, что Джим, а значит и она, подошли к критической точке. Что сделает Джим, она не представляла и думала только о том, чего он не сделает.

Келлз с торжеством посмотрел на Пирса.

— Я же говорил, что парень не подведет. Просто я еще ни разу не давал ему таких поручений.

— Похоже, я ошибался, хозяин, — согласился Пирс.

— Работа ему не по вкусу, да держался он что надо, — заметил Ловкач Оливер. — Келлз-то прав был. Зря ты, Красный, шум подымал.

— Может, и так. А ведь здорово я придумал заставить Клива сделать дело, хоть он такой честный-расчестный! Все согласно кивнули, даже Келлз медленно наклонил голову.

— Знаешь, Джек, я вот что подумал: ведь для Клива есть работенка еще почище, — с обычной ухмылкой добавил Джесс Смит.

— Похоже, вы теперь завалите его работой, — заметил Келлз. — Что у тебя за работа?

— Ты давеча говорил, что хочешь, чтоб мы все снова работали вместе — те, кто еще остался. А тут этот дубина Гулден путается.

— Это ты верно заметил, — зло сказал Келлз и посмотрел на Смита, словно ожидая продолженья.

— Ну, что ж… Я никогда не боялся говорить, что думаю, — сказал Смит; с лица его сошла ухмылка, грубый рот отвердел. — Если мы хотим протянуть дальше, Гулдена придется убрать.

— А ты, Вуд, что скажешь? — прищурившись, обратился к нему Келлз.

Бейт Вуд одобрительно кивнул, словно спрашивали его об ужине.

— А ты, Ловкач?

— Я не прочь бы посмотреть, как Гул пляшет в петле. Ну, а если тебе неймется, я согласен играть и по Джессовой сдаче.

Келлз с улыбкой повернулся к Пирсу.

— А ты?

— Я сразу сказал бы «да», если б мне самому не надо было этим заниматься, — ответил он с жестким хохотком. — Убить Гула не так-то просто. У него промахов не бывает. Бьюсь об заклад — если мы прижмем его тут, в хижине, он многих уложит, прежде чем сам отдаст концы.

— Гул ночует один, неизвестно где, — заметил Оливер. — Его врасплох не застанешь. Пирс дело говорит. Как мы его убьем?

— Вот послушайте меня, тогда узнаете, — вступил в спор Джесс Смит. — Это дело как раз для Клива, он справится. Все знают, что Гулден никогда никого не боялся, а вот перед Кливом чего-то хвост поджимает. Не знаю, чего. Пошли на это дело одного Клива. Пусть выманит его туда, где никого нет, и прикончит. Уж поверьте моему слову.

— Ну, Джесс, здорово ты придумал, — весь просияв, с жаром отозвался Келлз. В его тоне, манерах снова появилась былая властность. — Мы с ним разошлись, а когда он не будет мне больше мешать…

— Значит, хозяин, это будет для Клива второе дело? — с явным интересом спросил Пирс.

— Да, — коротко бросил Келлз и скрипнул зубами.

— Если он со всем управится, я больше никогда против него слова не скажу; захочет — в рот ему смотреть стану.

Слушать дальше Джоун была не в силах. Она добрела до постели, упала на нее и сжалась, словно от холода, в комок. Конечно, с Кридом Джим что-нибудь придумает, вывернется, а вот от встречи с Гулденом увиливать не станет. Он ненавидит этого бандита, потому что она его боится. Как медленно тянется время! Что ж, ей так и мучиться, пока…

Джоун долго не могла сомкнуть глаз. Наконец, уже совсем поздно, забылась тяжелым сном, но и во сне ее мучили кошмары.

Наступивший день был не лучше ночи. Время тянулось бесконечно долго. Джоун старалась не пропустить ни звука, но все было тихо. Когда она вышла, в хижине не было никого, кроме Бейта Вуда, который был к ней даже внимательней обычного, но Джоун не хотелось разговаривать. Она молча съела, что он принес, а потом ушла к себе и то лежала на постели,’ то смотрела в окошко. Стало темнеть. Откуда-то пришли Келлз, Пирс и Смит. Клива с ними не было. К ужину появились еще Оливер и Бликки.

— Видать, Джим совсем аппетит потерял, — заметил Бейт Вуд, — сегодня ни разу не заходил.

Кто-то засмеялся. А Келлза, как показалось Джоун, мучили угрызения совести. Лицо его было мрачно и грозно. Он ел меньше всех и, встав из-за стола, принялся в раздумье ходить по хижине, понурив голову. Джоун ясно видела, что его тяготит это новое преступление. Постепенно бессвязные разговоры — ничем не отличавшиеся от обычных разговоров старателей или охотников — смолкли. Какое-то время еще слышалось одно-два слова, потом стало совсем тихо. В такие вечера настроение Келлза всегда давило на его товарищей. Сам того не замечая, он все больше отдалялся от них, держался, как будто кроме него в хижине никого не было. Однако порой он бросал взгляды на дверь и, казалось, к чему-то прислушивался. Конечно, он ждал Клива, но с чем? Джоун слепо верила, что Джим сумеет провести и Келлза, и Пирса. Ведь от этого так много зависит!

Вдруг послышалось чье-то восклицание, и тотчас в хижину теныо проскользнул Клив.

Сердце Джоун сделало скачок и замерло. Джим был страшен, страшен, как может быть страшен только убийца. Он распахнул куртку и бросил на стол что-то черное; раздался тяжелый глухой стук. На столе лежал набитый золотом пояс.

Увидав золото, Келлз тут же отвернулся от бледного, как полотно, Джима, жадной, хищной рукой схватил пояс и прикинул его на вес. Остальные бандиты, пожирая глазами золото, столпились вокруг Келлза, тоже совершенно забыв о Кливе.

— Фунтов двадцать, — удовлетворенно воскликнул Келлз.

— Дай-ка я взвешу, — жадно глядя на пояс, попросил Пирс.

Джоун все видела и слышала. Потом, словно сквозь туман, еще раз взглянула на Джима. Какой у него ужасный вид, какое страшное лицо. Что все это значит? Или это маска, чтобы обмануть Келлза? Но тут она вспомнила о поясе и содрогнулась: Джим принес пояс рудокопа Крида. Значит, страстное желанье оставаться подле нее, спасти ее заставило его сдержать данное Келлзу слово, свершить черное дело!

Джоун качнулась, сделала шаг назад и, ничего не видя, теряя сознание, упала на постель.

Глава XVI

К реальности Джоун вернуло какое-то болезненное ощущение. Сперва она приняла его за уже ставшую привычной душевную боль. Однако окончательно очнувшись, поняла, что у нее болит плечо. Неожиданно колющая боль прекратилась; не понимая, что с ней происходит, Джоун лежала в темноте. Через некоторое время кожу плеча снова что-то укололо. Джоун вздрогнула, подумала, что это сколопендра, и попыталась смахнуть ее, но натолкнулась на тонкую палочку, торчащую из щели в бревнах. Джим! Хочет ее разбудить, как делал уже не раз, когда она, устав от долгого ожиданья, засыпала.

Джоун выглянула в окошко. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота — она вспомнила, как Джим принес Келлзу пояс с золотом.

Из темноты сразу же возник Джим; его руки нашли ее, обняли. Однако Джоун никак не отозвалась на объятье, руки ее вяло скользнули вокруг его шеи. Давившая ее тяжесть становилась все нестерпимее.

— Ну, Джоун, и повозился же я, пока тебя разбудил, — прошептал Джим, целуя ее. — Что с тобой? Ты холодная, как лед!

— Джим, я, кажется, упала в обморок, — еле слышно ответила Джоун.

— Отчего? — Я подглядывала, когда ты… когда ты…

— Бедная моя девочка! — мягко прервал ее Джим. — Тебе пришлось так много вынести! Знаешь, а ведь я провел Келлза. Здорово провел! Он поручил мне убить одного рудокопа, Крида. Представляешь? А как ты думаешь, что я сделал? Я ведь его отлично знал, парень хороший, порядочный. Я выменял у него пояс на мой самородок!