Бегущий в Лабиринте. Трилогия, стр. 96
Так и свихнуться недолго.
От раздумий о Группе «В», о том, как Эриса прислали на замену Терезе, мозги выворачивались наизнанку. Единственное, что различалось в параллелях двух историй, – это смерть Чака. Может, подставы должны спровоцировать определенные конфликты в группах для изучения ПОРОКом?
– Ненормальная история, да? – спросил Эрис, дав Томасу немного переварить сказанное ранее.
– Ненормальная? Может быть… То, что две группы прошли параллельные эксперименты, тесты… мне просто выносит мозг. В происходящем есть смысл. Только странный какой-то смысл.
Стоило закрыть рот, как неизвестная девушка закричала громче обычного, и Томас вздрогнул.
– Кажется, я понял, – произнес Эрис очень тихо, так что Томас не сразу разобрал слова.
– А?
– Я понял, для чего нужны две группы.
Томас взглянул на новичка – в темноте едва угадывалось странно спокойное выражение на его лице – и спросил:
– Понял? Ну говори.
Эрис все так же выглядел бодрячком.
– Вообще-то у меня две идеи. Первая: этот самый ПОРОК – или еще кто – из двух групп хочет выбрать лучших, а потом как-нибудь их использовать – например разводить начать.
– Чего?! – Томас поразился настолько, что даже позабыл про крики. Разве есть на свете такие извращенцы? – Разводить нас? Иди ты…
– Сам иди. Ты прошел через Лабиринт и туннель под пустыней и теперь говоришь, что мысль о размножении выживших притянута за уши?
– Лады. – Томас был вынужден признать: идея Эриса не лишена смысла. – Что за вторая догадка?
Давала знать о себе усталость. В горле пересохло, будто в него засыпали стакан песка.
– Идем от обратного, – ответил Эрис. – Они хотят не сохранить выживших из обеих групп, а посмотреть, какая группа окажется более живучей. Так что либо выживших смешают, либо заставят соревноваться. Больше я ни до чего не допетрил.
На какое-то время слова Эриса заставили Томаса призадуматься.
– Тогда как насчет Крысуна? ПОРОК считывает наши реакции, создавая матрицу. Может, эксперимент не подразумевает нашего спасения? Вдруг ему нужны наши мозги, рефлексы, гены и так далее? В конце мы все погибнем, а ученым останется читать длиннющие отчеты.
– Хм-м, – задумчиво протянул Эрис. – Возможно. Правда, мне не дает покоя один вопрос: зачем к пацанам отправили девку, а к девкам – пацана?
– Посмотреть, как мы перегрыземся? Как отреагируем? Ситуация типа уникальная. – Томас чуть не рассмеялся. – Нравится мне, как мы разговариваем на эти темы – словно обсуждаем, когда встать и сбросить кланк.
Эрис рассмеялся – сухо и коротко, – отчего Томасу стало немного легче. Новичок нравился ему все сильней.
– Больше так не говори. Мне уже час как хочется… того самого.
Пришла очередь Томаса хихикать. Потом, словно услышав жалобу Эриса, Минхо скомандовал остановиться.
– Перерыв. Всем сходить до ветру, – сказал он, упершись руками в бедра и восстанавливая дыхание. – Отойдите как можно дальше друг от друга и кланк за собой обязательно заройте. Передохнем минут пятнадцать, затем двинем. Я знаю, шанки, вам нелегко тягаться с бегунами вроде меня и Томаса.
Как пользоваться отхожим местом, Томас знал и без Минхо. Стоило расслабиться и вдохнуть полной грудью, как глаза уловили впереди какую-то тень, примерно в сотне ярдов от стоянки: прямоугольник тьмы, отчетливо выделяющийся на фоне слабых огней города. И как Томас сразу не заметил его!
– Эй! – крикнул он, указывая на темный прямоугольник. – Там вроде здание какое-то, в нескольких минутах ходьбы, чуть вправо. Видите?
– Ага, вижу, – сказал подошедший Минхо. – Интересно, что там?
Не успел Томас ответить, как произошли одновременно два события. Вопли оборвались, будто кто-то закрыл дверь в комнату, из которой они долетали, и из-за темного строения выглянула девушка. Волосы ниспадали с ее укрытой в тени головы черным шелковым платком.
Глава двадцатая
Томас ничего не смог с собой поделать: инстинктивно в нем родилась надежда, что это Тереза, что это она стоит перед ним всего в нескольких сотнях ярдов.
«Тереза?»
Ноль реакции.
«Тереза? Тереза!»
Нет ответа. Пустота, возникшая с исчезновением Терезы, никуда не делась, но… это вполне могла быть она. Наверняка она. Может, Тереза утратила дар телепатии?
Выйдя из дома, девушка продолжала стоять неподвижно. И хотя ее фигуру скрадывала тень, было видно, что она смотрит прямо на глэйдеров, скрестив руки на груди.
– Это не Тереза, случайно? – спросил Ньют. Будто мысли прочел.
Томас машинально кивнул и быстро огляделся. Вроде никто не заметил.
– Без понятия, – сказал он наконец.
– Может, это она орала? – предположил Фрайпан. – Как только она вышла, вопли прекратились.
Минхо фыркнул.
– Скорее всего она кого-то мучает. Увидела, что мы идем, и кокнула бедняжку. – Он зачем-то хлопнул в ладоши. – Ладно, кто хочет выйти навстречу милой барышне?
Томас поражался, каким легкомысленным иногда бывает вожак.
– Я пойду, – вызвался он немного громче, чем хотел. Не хватало еще выдать надежду на то, что незнакомка в тени – Тереза.
– Я же пошутил, утырок, – отрезал Минхо. – Идем всей гурьбой. Вдруг ее прикрывает банда маньячек-ниндзячек.
– Маньячек-ниндзячек? – переспросил Ньют, то ли удивленный, то ли раздраженный шуточками Минхо.
– Ну да. Пошли, – сказал Минхо и зашагал вперед.
Поддавшись внезапному импульсу, Томас крикнул:
– Нет! – Понизив голос, добавил: – Нет, парни, вы оставайтесь тут. Я один пойду. Вдруг нам ловушку приготовили. Как идиоты возьмем и провалимся в нее все разом.
– А ты, значит, не идиот, раз один идешь? – спросил Минхо.
– Надо же кого-нибудь на разведку выслать. Вот я и пойду. Если что – сразу крикну.
Задумавшись на долгое время, Минхо наконец ответил:
– Лады. Ступай, наш бравый шанк. – Он больно хлопнул Томаса по спине.
– На хрен твои глупости, – возразил Ньют и выступил вперед. – Я иду с Томасом.
– Нет! – крикнул тот. – Просто… отпустите меня. Чую, надо быть осторожней. Если заору благим матом – приходите спасать.
Не дожидаясь от товарищей ответа, Томас быстрым шагом направился к девушке.
Дистанция стремительно сокращалась. Тишину нарушало только шарканье подошв Томаса о песчаную землю и камни. Запах пустыни смешивался со слабой вонью чего-то горящего. Томас сам не успел понять, в чем дело: может, в очертаниях головы и фигуры девушки или в позе – в том, как она сдвинула чуть вбок скрещенные руки, выставив для равновесия в другую сторону бедро… Он понял – это она.
Тереза.
Когда до нее оставалось всего несколько футов и Томас приготовился увидеть ее лицо в мерцающем свете огней, девушка развернулась и вошла в открытую дверь небольшого здания – вытянутой прямоугольной постройки, слегка накрененной, под косым навесом: окон вроде бы нет, по углам висят крупные черные кубы – наверное, матюгальники. Вопли – скорее всего искусственные – транслировались через них. Потому их и было слышно так далеко.
Дверь – крупная деревянная пластина – была нараспашку. Внутри оказалось еще темней, чем снаружи.
Томас, впрочем, вошел, сознавая, насколько глупый и необдуманный шаг совершает. Тереза нашлась! И плевать, что случилось и почему пропала. Она ведь не причинит Томасу вреда. Ни за что.
Воздух внутри оказался прохладным и почти влажным. До чего же приятно… Сделав три шага, Томас остановился и прислушался в полной темноте к дыханию девушки.
– Тереза? – спросил он вслух, поборов искушение обратиться к ней мысленно. – Тереза, в чем дело?
Девушка сдавленно всхлипнула, будто не хотела, чтобы Томас заметил, что она плачет.
– Тереза, послушай. Я не знаю, что произошло или что с тобой сотворили, но я пришел за тобой. Безумие какое-то. Просто поговори со…
Вспышка света заставила его умолкнуть. Девушка зажгла свечу на низком столе и тряхнула рукой, гася спичку. Посмотрев наконец на Терезу, Томас убедился: он прав на все сто. Это она. Живая. Впрочем, всепоглощающая радость длилась недолго, сменившись болью и смущением.