Бегущий в Лабиринте. Трилогия, стр. 114
– Может, останемся на какое-то время? – предложила Бренда.
Томас сам не заметил, как они начали танцевать. Плотно прижавшись друг к другу, парень и девушка медленно двигались в такт музыке.
– Зачем? – удивился Томас. – Ты что, сдаешься?
– Нет. Но я устала, а здесь может быть безопаснее, чем снаружи.
Хотелось верить ей. Вроде не было причин подозревать Бренду в обмане, однако Томас чувствовал смутное беспокойство. Может, она заманила его сюда? Нет, не надо придумывать.
– Бренда, не подводи меня. У нас один шанс спастись – дойти до убежища. Там ждет лекарство.
Бренда слегка покачала головой.
– В спасение так трудно поверить. Трудно надеяться на что-то.
– Не говори так. – Томас не хотел думать, как она. Не хотел слышать подобных речей.
– Если есть лекарство, зачем ссылать шизов сюда? Бессмыслица получается.
Испугавшись внезапной перемены в ее настроении, Томас чуть отстранился и посмотрел ей в лицо. Глаза Бренды блестели от слез.
– Это ты говоришь бессмысленные вещи, – ответил Томас и замолчал. Он не хотел, чтобы его сомнения передались Бренде. – Лекарство есть. Надо…
Он не договорил. Обернулся и посмотрел на Блондина. Вряд ли псих слышит их, но береженого Бог бережет.
Томас снова зашептал Бренде на ухо:
– Говорю тебе, надо уходить. Или хочешь остаться с людьми, которые угрожают тебе пистолетами и отвертками?
Не успела Бренда ответить, как вернулся Длинноволосый. В каждой руке он нес по кружке, из которых выплескивалась буроватая жидкость, когда амбала задевали танцующие.
– Пейте! До дна!
Томас словно пробудился. Принять напиток от этого детины? Нет, ни за что. Притон вдруг показался парню еще мрачнее и гаже.
Бренда, напротив, уже потянулась за кружкой.
– Нет! – выкрикнул Томас и, осознав промах, поспешил исправиться. – В смысле, нельзя это пить сейчас. Мы так долго мотались без воды, лучше начать с нее. И… потанцуем пока.
Говорить Томас старался как ни в чем не бывало, однако внутренне сжался, осознав, что выглядит по-идиотски. Особенно когда Бренда как-то странно на него посмотрела.
В спину уперлось нечто маленькое и твердое. Не оборачиваясь, Томас понял: это пистолет Блондина.
– Я предложил выпить, – напомнил Длинноволосый. Всякое выражение любезности исчезло с его татуированного лица. – Довольно грубо отказываться от угощения.
И он снова протянул кружки.
Томас начал паниковать. С напитками явно что-то не так.
Блондин еще сильнее вжал дуло пистолета Томасу в спину.
– Считаю до одного, – произнес он парню на ухо. – До одного.
Отбросив все мысли, Томас схватил кружку и залпом осушил. Коричневая бурда огненным потоком полилась по пищеводу, и Томаса скрутило от кашля.
– Твоя очередь, – сказал Длинноволосый, протягивая пойло Бренде.
Глянув на Томаса, девушка приняла напиток и влила в себя, даже не поморщившись, только слегка прищурившись.
Забрав кружки, Длинноволосый осклабился.
– Вот это я понимаю! Теперь идите плясать!
Что-то странное начало твориться в животе у Томаса. По телу разлилось приятное, успокаивающее тепло. Крепко обняв Бренду, он вернулся с ней в толпу. Каждый раз, когда губы девушки касались его шеи, Томас ощущал прилив удовольствия.
– Что нам дали? – спросил он заплетающимся языком.
– Какую-то гадость, – ответила Бренда. Томас почти не услышал ее. – Да еще подмешали что-то. Я себя странно чувствую…
Да, странно… Комната вдруг начала вертеться, гораздо быстрее, чем кружились в танце Томас и Бренда. Лица смеющихся людей вытягивались, рты превращались в черные дыры. Музыка замедлилась, звук и голос певца стали глубже и гуще.
Отстранившись от Томаса, Бренда обхватила его лицо ладонями и окосевшим взглядом посмотрела ему в глаза. Как она прекрасна. Прекраснее Томас никого и ничего на свете не видел. Вокруг начала смыкаться тьма, разум гас.
– Может, так даже лучше? – произнесла Бренда, и слова противоречили мимике. Голова девушки двигалась по кругу словно отделенная от шеи. – Может, получится прибиться к ним? Будем счастливы, пока не перейдем Черту. – Она улыбнулась неестественной, отвратительной улыбкой. – И тогда убей меня.
– Нет, Бренда, – ответил Томас и услышал собственные слова как будто со стороны, словно они звучали из недр бесконечного туннеля. – Не говори…
– Поцелуй меня. Том, поцелуй меня. – Плотнее обхватив щеки Томаса, она потянула его к себе.
– Нет, – воспротивился Томас.
Бренда, лицо которой начало расплываться, обиженно посмотрела на него.
– Почему?
Мир уже почти полностью потонул во тьме.
– Ты не… ты не она. – Собственный голос – такой далекий, слышно лишь эхо. – И никогда ею не станешь.
Отпустив Томаса, Бренда покинула его – покинуло парня и сознание.
Глава тридцать восьмая
Очнувшись в темноте, Томас почувствовал, будто его запихнули в средневековую пыточную машину и в череп со всех сторон впиваются острые шипы.
От собственного хриплого, страшного стона боль усилилась. Томас заставил себя умолкнуть. Хотел помассировать голову… и не смог пошевелить руками. Что-то липкое держало запястья. Клейкая лента. Томас попробовал пошевелить ногами – бесполезно. Их тоже связали. Движение лишь добавило боли, и Томас обмяк, застонал тихо-тихо. Сколько же он провалялся в отключке?
– Бренда? – прошептал он.
Нет ответа.
Зажегся свет.
Слишком яркий, он причинял боль. Зажмурившись, Томас приоткрыл один глаз – перед ним стояли трое. Свет бил им в спину, и потому лиц Томас не видел.
– Подъем, подъем, – произнес сиплый голос, и кто-то хихикнул.
– Налить еще огнесоку? – предложила женщина, и вновь раздался тот же смешок.
Глаза наконец привыкли к свету, и Томас огляделся. Его посадили в деревянное кресло, привязав широким скотчем руки к подлокотникам, а голени – к ножкам. Прямо перед Томасом стояли двое мужчин и женщина: Блондин, Страшный Дылда и Хвост.
– Почему просто не мочканули меня в переулке?
– Мочкануть тебя? – переспросил Блондин. Прежде его голос звучал не так сипло. Наверное, последние несколько часов он проорал на танцполе. – Мы кто, по-твоему, мафиози из двадцатого века? Если б мы тебя хотели прибить, ты бы давно валялся в луже крови.
– Мертвый ты нам не нужен, – вмешалась Хвост. – Мертвое мясо невкусное. Нам нравится поедать наших жертв, пока они дышат. И пока они не истекли кровью, мы спешим оторвать мясца побольше. Ты не поверишь, какое оно сочное и… сладкое.
Страшный Дылда и Блондин засмеялись. Правду говорит Хвост или издевается? Не важно, главное – Томас перепугался.
– Она прикалывается, – заверил его Блондин. – Людей мы едим только от безнадеги. Человечина на вкус как поросячье говно.
Страшный Дылда заржал. Не засмеялся, не захихикал – заржал. Нет, эти трое говорят неправду. Гораздо больше Томаса беспокоило, насколько они… съехали с катушек.
Блондин улыбнулся – первый раз с момента встречи.
– Снова шутим. Мы не настолько конченые шизы. Однако готов поспорить, что человечина на вкус омерзительна.
Страшный Дылда и Хвост кивнули. Господи, да они уже начали скатываться в безумие… Слева кто-то застонал, и Томас обернулся. В углу, точно так же связанная скотчем, сидела Бренда. Правда, ей и рот залепили. Наверное, пыталась отбиться, перед тем как потерять сознание. Очнувшись и увидев троих шизов, девушка замычала и принялась яростно извиваться в кресле. В глазах ее горел огонь.
Блондин ткнул в ее сторону стволом пистолета, который возник в руке шиза словно по волшебству.
– Молчать! Молчать, или твои мозги украсят стенку!
Бренда притихла. Томас думал, что она разноется или захнычет, но нет. Вообще глупо было ожидать от нее подобного поведения. Она доказала, насколько крута.
Опустив пистолет, Блондин произнес:
– Отлично. Боже, надо было эту девку пристрелить еще там, наверху, как только она заорала и начала кусаться. – Он глянул на красный дугообразный шрам у себя на предплечье.