О чем молчат ангелы, стр. 45

– У тебя ужасно получается врать, – все еще улыбаясь, сказал он. – Хуже всех, кого я знаю.

Я встала, упершись руками в бока и всем своим видом говоря: «Прошу прощения?»

– Иди сюда, – мягко сказал он, поднимая меня на ноги. Я почувствовала, что мои мысли о сопротивлении улетучиваются. Еще десять секунд так близко к Патчу, и крепость моего благоразумия падет.

Напротив него на стене висело зеркало, и в нем, через плечо Патча, я увидела черный шрам в виде перевернутой буквы «V» на его спине.

У меня внутри все застыло. Надеясь, что шрамы исчезнут, я несколько раз моргнула, но это не сработало.

Не успев подумать, что я делаю, я скользнула руками по его груди и спине и кончиками пальцев легко провела по правому шраму.

Патч напрягся от моего прикосновения. Я замерла, кончик моего пальца, коснувшись шрама, задрожал. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что дрожит не палец, а я. Вся. От макушки до пят.

Меня затянуло в мягкий темный омут, и все вокруг почернело.

Глава двадцать третья

Я стояла, прислонившись к стене, на нижнем этаже игрового клуба «Бо»; передо мной расположились несколько бильярдных столов. Окна были заколочены, и невозможно было понять, день это или ночь. Из динамиков звучал голос Стиви Никса, он пел песню о белокрылом голубе и о том, каково это – быть на пороге семнадцатилетия. Никого, кажется, не удивило мое внезапное появление из воздуха.

Мгновение спустя я вспомнила, что на мне к тому же нет ничего, кроме трусов и топика. Я вообще-то не тщеславна, но когда стоишь посреди толпы людей противоположного пола практически нагишом и никто не обращает на тебя внимания… Что-то тут не так.

Я ущипнула себя. Вроде бы жива и бодрствую.

Отгоняя ладонью сигарный дым, я вдруг заметила на другом конце зала Патча. Он сидел за покерным столом, откинувшись на стуле, с картами в руках.

Скрестив руки на груди, чтобы как-то прикрыться, я босиком прошла через зал.

– Надо поговорить, – прошипела я ему в ухо.

Голос у меня был очень, очень нервный, что вполне логично, если учесть, что я понятия не имела, каким образом очутилась в «Бо». Секунду назад мы были в номере мотеля, а теперь – здесь.

Патч подвинул стопку фишек к куче на середине стола.

– Сейчас, если можно, – сказала я. – Это вроде как срочно…

И тут мой взгляд наткнулся на настенный календарь. На листке был август прошлого года – восемь месяцев назад. Прямо перед началом десятого класса. Задолго до того, как мы с Патчем познакомились. Я сказала себе, что это недоразумение, что тот, в чьи обязанности входит отрывать листки календаря, не справляется, но мой разум все же на секунду задержался на предположении, что календарь был как раз там, где должен был быть. А вот я – нет.

Я взяла стул от соседнего стола и села рядом с Патчем.

– У него пятерка пик, девятка пик, туз червей…

Но никто не обращал внимания. Нет, не так. Никто меня не видел.

В зале раздались тяжелые шаги, и у подножья лестницы появился тот самый кассир, который угрожал выкинуть меня на улицу, когда я в первый раз приехала сюда.

– Там наверху кое-кто хочет с тобой поговорить, – сообщил он Патчу.

Патч поднял брови в немом вопросе.

– Она не представилась, – извиняющимся тоном начал кассир. – Я дважды спросил. Я сказал, что ты играешь, но она не уходит. Могу вышвырнуть, если хочешь.

– Нет. Отправь ее сюда.

Патч открыл карты, собрал фишки и встал.

– Я пас.

Дойдя до ближайшего к лестнице бильярдного стола, он остановился и сунул руки в карманы. Я пошла за ним. Сначала пощелкала пальцами у него перед глазами, потом пнула по сапогу, изо всех сил стукнула ладонью по груди. Он не дрогнул, не шелохнулся.

На лестнице послышались легкие шаги, и я на мгновение опешила, увидев в полутьме на пороге мисс Грин. Ее прямые светлые волосы спускались до самой талии, она была одета в джинсы с рисунком и розовый топик и шла босиком. В такой одежде она выглядела почти моей ровесницей. Во рту у нее был леденец.

Лицо Патча всегда невозмутимо, как маска, и у меня никогда не получается угадать, о чем он думает. Но когда его глаза встретились с глазами мисс Грин, я поняла – он удивлен. Он быстро пришел в себя, но в его уже равнодушном взгляде появился оттенок настороженности.

– Дабрия?

Мое сердце ускорило темп. Я старалась собрать разбегающиеся мысли воедино, но в сознании у меня стоял один вопрос: откуда Патч и мисс Грин могли знать друг друга восемь месяцев назад? Она еще не работала у нас в школе. И почему он зовет ее по имени?

– Как дела? – спросила мисс Грин – Дабрия – со смущенной улыбкой, выкинув леденец в мусорку.

– Что ты здесь делаешь?

Взгляд Патча стал еще более настороженным, наводя на предположение, что внешний облик Дабрии не имеет ничего общего с тем, что внутри.

– Я сбежала, – она улыбнулась уголком рта. – Мне нужно было увидеть тебя еще раз. Я давно пыталась, но охрана… ну, ты знаешь. Это было непросто. Мы не должны видеться с такими, как вы. Но это ты тоже знаешь.

– Ты зря сюда пришла.

– Я знаю, что прошло немало времени, но все-таки я надеялась на более дружелюбный прием, – она надула губы.

Патч не ответил.

– Я все время о тебе думала, – сказала Дабрия тихим дразнящим голосом и шагнула к нему. – Нелегко было спуститься сюда. Меня прикрывает Люцианна. Я рискую и своим, и ее будущим. А ты не хочешь даже выслушать то, что я пришла сказать?

– Говори.

В голосе Патча не было и тени доверия.

– Я не отказалась от тебя. Все это время… – она замолкла, борясь со слезами. – Я знаю, как вернуть тебе крылья.

Она улыбнулась Патчу, но он не улыбнулся в ответ.

– Когда получишь крылья обратно, ты сможешь вернуться домой, – добавила она уже увереннее. – Все будет как раньше. Ничего не изменилось. Ничего.

– В чем подвох?

– Никакого подвоха. Тебе нужно спасти человеческую жизнь. Разумно, учитывая, за что тебя вообще изгнали.

– И какого ранга я буду?

По тому, как уверенность внезапно покинула Дабрию, мне показалось, что Патч задал именно тот вопрос, которого она надеялась избежать.

– Я только что рассказала, как ты можешь вернуть себе крылья, – чуть снисходительно сказала она. – Мне кажется, я заслужила хотя бы «спасибо»…

– Ответь на вопрос.

Но по его мрачной улыбке было ясно, что он и так знает ответ. Или догадывается. Что бы ни ответила Дабрия, ему это не понравится.

– Хорошо. Ты станешь хранителем, доволен?

Патч откинул голову и мягко рассмеялся.

– Что плохого в том, чтобы быть хранителем? – спросила Дабрия. – Чем тебя это не устраивает?

– У меня есть перспективы получше.

– Слушай, Патч. Не бывает ничего лучше. Ты себя обманываешь. Любой другой падший ангел был бы счастлив вернуть себе крылья и стать хранителем. Что с тобой такое? – ее голос дрожал от раздражения, недоумения и неверия.

Патч отступил от бильярдного стола.

– Было приятно повидаться, Дабрия. Счастливого пути обратно.

Внезапно она схватила его за ворот рубашки, притянула к себе и страстно поцеловала. Очень медленно Патч повернулся к ней и погладил ладонями ее плечи. Напряжение исчезло.

Я с трудом сглотнула, пытаясь не обращать внимания на ревность и смятение, бушующие в моем сердце. Часть меня готова была отвернуться и зарыдать, другая часть порывалась подойти и начать орать. Оба варианта не помогли бы. Очевидно, что мисс Грин… Дабрия… кем бы она ни была… и Патч когда-то были вместе. Продолжались ли их отношения сейчас – в настоящем? Может, она нанялась к нам в школу, чтобы быть ближе к Патчу? И поэтому так старалась отпугнуть меня от него?

– Мне пора, – сказала Дабрия, высвобождаясь из его объятий. – Я и так уже чересчур задержалась. Я обещала Люцианне, что вернусь быстро. – Она положила голову ему на грудь и прошептала. – Я скучаю. Спаси человека, и получишь обратно крылья. Возвращайся ко мне, – взмолилась она. – Возвращайся домой. – Она снова резко отстранилась. – Надо идти. Нельзя, чтобы кто-то узнал, что я приходила. Я люблю тебя.