Война Теней, стр. 64
Наконец толпа врагов дрогнула, лишившись большей половины бойцов. Наши кони вырвались на свободу, места для маневра стало больше.
– Пленных не брать! – люто заорал Бродяга. Я засмотрелся на охотника, сделавшегося страшным: могучий варвар в красивых доспехах, отороченных покрытым вражеской кровью медвежьим мехом. С меча срывались тяжелые капли, грудная клетка вздувалась и опадала, как кузнечные мехи. – Убить всех, кто против нас! Лига!
– Лига! – страшным эхом подхватили охотники.
– Стоять! – вмешался я. – Не дурейте! У нас времени в обрез!
Бродяга метнул в меня полный злобы взгляд, пальцы крепче стиснули клинок с двумя лезвиями. Но тут же рука пошла вниз, охотник выдохнул, приходя в себя. Рявкнул:
– Отставить! Продолжаем путь.
Вспаханный конскими копытами снег на поляне остался красным. Лут и серебро на этот раз мы собирать не стали. Секунды неумолимо таяли, точно так же, как где-то таяли очки Выносливости у «серебряных» петов Василевса. Как бы мне ни хотелось, но жертвовать «кентами» пока было нельзя.
Видимо, это же вспомнил и Бродяга. Он помотал головой, тяжело и протяжно выдохнул, сказал чуть смущенно:
– Извини, забылся. Внезапная драка была, я даже голову потерял.
Я только рукой махнул.
Донесения Василевса с каждой минутой становились все тревожнее. Глава «кентов» выкрикивал что-то о Черных всадниках, загранотрядах и гончих Дикой охоты, тоном капитана, чей корабль идет ко дну с безумной скоростью, кричал о том, что кончился корм для коней, савраски вот-вот падут.
Последнее его донесение было в духе:
– Мама! Все пропало! Запомните нас коммунистами!
На этом его отряд рассыпался. Черные всадники все-таки их загнали, теперь наемникам придется скитаться по болотам одинокими партизанами.
До Пекла нам оставалось меньше четверти пути.
Лес преобразился. Под копытами коней теперь чавкало, нестерпимо воняло гнилью, в резко потеплевшем воздухе плавал тяжелый туман, в котором было трудно дышать. Секвойи и сосны исчезли, все чаще стали появляться лиственные деревья с голыми ветками, но они были маленькими и больными. Вкупе с густотой растительности, путь превратился в пытку. Острые осклизлые ветки так и норовили выколоть глаза, цеплялись за одежду, рвали плащи. Приходилось с оглушительным хрустом проламывать дорогу мечом, кони пугались, прядали ушами. Наверное, нас было слышно за километр.
Взмахивая мечом, я не сразу понял, куда вдруг пропало седло, сердце в пятки ушло, когда я стал падать.
Ваш питомец пал…
Е-мое…
Охотники придержали коней.
– Ты как там? – хрипло выкрикнул Бродяга.
– Нормально, – отозвался я. – Нормально, черт возьми…
Некоторое время продолжали путь таким макаром: впереди двигался я, работая клинками, а следом, расширяя прогалину, ехали всадники Лиги. Однако такое продолжалось недолго. Снег окончательно исчез, идти стало невмоготу, грязь засасывала подошвы. А бурелом все не кончался.
Наконец Бродяга тяжело выдохнул, скомандовал отрывисто:
– Всем спешиться… дальше будем ноги разминать.
Никто даже не пытался оспаривать приказ. Дальше и вправду в седле не проедешь.
Остаток дороги превратился в пытку. Мы остервенело рубили, ломали, выдирали ноги из жадной трясины, вновь рубили и ломали, опять с великим трудом делали новый шаг. Пот заливал глаза, дышать из-за тумана было тяжело, хотелось снять к чертовой матери шлем. Я ограничился только отстегнутой личиной, но и это помогло мало. Конденсата на броне и оружии было так много, что одежда промокла насквозь.
– Неужели так быстро на юг пришли? – изумлялся Бродяга. – Только что по Северному полюсу тащились, а сейчас…
Я вызвал окно карты, уже автоматически, просмотрел.
– Нет, – сказал, – не на юг.
Видимо, что-то в моем тоне Бродяга все-таки распознал. Воскликнул:
– Думаешь, это самое Пекло… действительно пекло?!
Пытка закончилась минут через двадцать, когда уже стала угасать последняя надежда.
Туман поредел, под ногами земля высохла. На деревьях стали встречаться листья, у корней – пожухлая трава.
– Выбираемся?!
– Кажется… – просипел я.
В это и вправду с трудом верилось.
Постепенно заросли редели, деревья росли все дальше и дальше друг от друга. Теперь двигаться можно было свободно, но мечей в ножны мы не вернули.
Шли осторожно, постоянно оглядывались. В глазах наемников читалось недоверие и волчье ожидание подвоха. Эту гамму чувств я разделял полностью: слишком странное место проходили.
Все заливал красноватый свет, тяжелый, раздражающий. В его скупом мерцании деревья казались черными, их искривленные стволы наводили на неприятные ассоциации о мучениях и потусторонних страхах. Земля из потрескавшейся красной глины словно отражала свет, а вот небо было черным.
При каждом шаге из-под калиг взлетало облачко сухой бурой пыли, оседало на броне. Я бросил взгляд на хэдхантеров, скривился. В пыли, измученные дорогой, они выглядели не опасными бойцами, а пилигримами, побывавшими в лапах разбойников.
«Наверное, и у меня видок не лучше…»
– Лис…
Я обернулся на голос. Бродяга указывал куда-то вперед и вверх.
Я проследил, мой взгляд скользнул по вымощенному желтым камнем тракту. Змеясь, он уводил к трем острым и кривым, словно отравленные клыки гадюки, скалам…
– Пришли…
Глава 6
Пекло
Передвигались мы короткими перебежками вдоль тракта, скрупулезно соблюдая все нормы скрытного передвижения.
Вот теперь и моя профессиональная Спецификация пригодилась. Лига хэдхантеров больше на убийц качалась, потому сейчас ее бойцы и вынуждены едва не на брюхе ползти, с ног до головы пачкаясь в бурой пыли.
Иногда я забегал вперед: разведать обстановку, правильность пути или выведать о местонахождении зондер-команд из Пекла. Потом укрывался плащом и едва ли не дремал, поджидая Бродягу с командой.
За время таких передышек многое успел обдумать. Появилось множество версий насчет взаимоотношений Валлаха и Себастьяна. Продумал варианты отступления из Пекла. Даже почти догадался, кто стоит за Черными всадниками. Очень уж знакомые очертания повсюду: мрак, безысходность, черти, демоны и черная магия. Конечно, подобный вариант из разряда фантастических, но я сейчас был настроен верить собственной интуиции.
Не получалось сделать толкового вывода только насчет Ассемблера. Вот где не хватало фактов и профессиональных знаний. Лиля говорила, что энпээсы не могут придумывать и фантазировать. И я не был склонен ей не доверять. Действительно, программы, какими бы они сложными ни были, работают по любовно прописанным разрабами алгоритмам. Это не искусственный интеллект.
Артем, он же Deus Machine, как-то рассказывал по секрету о новых разработках ИИ в «Престолах», но и там все было слишком предсказуемо. Конечно, шанс рандомных действий энпээсов возрастал на порядки, но все же не полноценный ИИ. А ведь именно разум нужен для того, чтобы раз за разом выполнять творческую работу…
В общем, просчитать вариантов Ассемблера без фантастики не получалось.
Три покрытые копотью скалы приближались. С земли почти исчезла бурая пыль, под подошвами хрустела черная порода – то ли уголь, то ли кристаллизованная смола. Неизвестно откуда по-прежнему сочилось едкое красное сияние.
По желтому тракту трижды проезжали нарядные кавалькады рыцарей вперемешку с демонами. Всякий раз мы замирали и оставались для энпээсов невидимыми.
Растительность постепенно сменялась все более чахлой и больной. Деревья окончательно исчезли, уступив место редким кустам, а потом и та скудная поросль пропала. Лишь изредка встречались засохшие до каменного состояния колючие кусты. Стало ощутимо жарче, под броней потекли ручьи, я задышал тяжелей. Тем более что теперь дорога стала подниматься.