В семье не без подвоха, стр. 40
– Ну здорово! – радуется Азамат, затаскивая меня в гостиную и включая бук. – С ума сойти, я думал, ничего не выйдет! И ведь он правда говорящий!
– Так ты теперь понял, демон это или нет?
– Демон как есть. И уши, и когти, все при нем. А что разговаривает… мы о них вообще мало знаем, видишь, даже фотографий в музее нет. Ну ничего, давай сюда камеру, теперь у них все будет!
Глава 10
Последние несколько дней, что Сашка с мамой проводят на Муданге, мы все сидим в столице. На Азамата наваливается такая гора работы, что я его вообще не вижу, хотя вроде в одном здании сидим. Мама и здесь организует бурную деятельность: наводит марафет на остатки старого сада, среди которых построен дворец, а потом еще облагораживает Дом Старейшин, чтобы никому мало не показалось. Еще она набирает с собой кучу электронных справочников по муданжским растениям с целью дома найти переводчика и их опознать. Сашка обещает в следующий раз прилететь с женой и детьми. Азамат ужасно доволен встречей с моими родичами. В космопорту мы всей семьей учим Алэка махать ручкой на прощание.
А дальше все возвращается в привычную колею: ребенок, клуб, скучная работа за буком. Правда, работу по большей части удается спихнуть на Эсарнай. Пока у нас гостили мои родичи, с Эсарнай я почти не встречалась, зато наутро после их отъезда ее пышные формы были первым, что я увидела, выйдя к завтраку. Алэк после кормления на рассвете отказался спать дальше, и я его выставила с Тирбишем гулять и завалилась обратно. А теперь, значит, вместо тихого завтрака в одиночестве у меня неожиданно светский прием.
– О, – говорю вяло, протирая правый глаз. – Доброе утро. Как муж?
– Ой, улетел вчера, – невпопад отвечает Эсарнай, настолько отвлекшаяся на мой вопрос, что даже забывает поздороваться. – Странный он какой-то. Сначала все молчал и смотрел косо, потом устроил мне допрос, как я живу. А мне как раз в статье попалась цитата из какой-то земной книги, и я никак не могла понять, что она значит. Всю Сеть перерыла, даже в платной библиотеке зарегистрировалась, а толку ноль. И тут еще Экдал со своими вопросами. Я ему и говорю, мол, тебя все лето не интересовало, как я живу, чего теперь-то пристал, когда все наладилось? Лучше бы, говорю, словари мне привез, как я просила. А то наволок опять платины, как будто ее на Муданге мало, а мне ее и надевать-то некуда, потому что в обычный клуб я не хожу, у Хотон-хон никто украшений не носит, а муж меня никуда не водит и вообще видеть не желает.
– А он что? – спрашиваю нервно, мгновенно проснувшись. Похоже, мои миротворческие попытки все совсем испортили…
– Обиделся, – жалуется Эсарнай. – Говорит, я от тебя ничего не требую, даже детей не прошу, что ты меня попрекаешь? Ну, мне как-то неудобно стало за упреки, действительно ведь он меня почти не трогает. Иной раз думаю, хоть бы поприставал, а то я уж и не помню, каков живой человек на ощупь. Ну и говорю ему: я никогда тебя не просила так ограничиваться. Хочешь детей – давай детей, я хоть не одна тут в четырех стенах сидеть буду.
Ее прерывает слуга с завтраком.
– Смелое решение, – вставляю я, не зная, что еще сказать. Мне приходила в голову мысль, что Эсарнай может пойти на пользу размножение, но я даже побоялась ее обдумать, не то что высказать.
– Вот и он тоже удивился, – продолжает Эсарнай, вгрызаясь в тост с джемом. Теперь я поняла, почему она к завтраку пришла – на Муданге джема не делают. Она меж тем продолжает: – Сказал, мол, я не копил на ребенка. А я ему – мне твои деньги тут и тратить не на что, лучше натурой отдавай. Чтобы прилетал хотя б раз в месяц и три раза звонил, я бы хоть знала, что у меня муж есть. Он на меня так посмотрел странно и говорит: да, видно, тебе тут совсем плохо, если уж сама предлагаешь родить за спасибо. А потом посидел, подумал и говорит этак осторожненько: правда, что ли, я тебе так нравлюсь? Я отвечать-то не стала, отмахнулась только, но вы ведь знаете, у него лицо такое… Ой, в общем, зарделась я, как в первый раз его увидела.
– Ну вы помирились? – спрашиваю с надеждой.
– Вроде того. – Эсарнай мечтательно улыбается. Потом спохватывается: – Ой, я самое важное-то не сказала! Я же пришла спросить, вы, наверное, умеете как-то узнавать, понесла женщина или нет? Да, и еще, если все-таки понесла, то пиццу можно? С ветчиной?
Положительный тест мою гостью обрадовал, после чего я отдала ей остатки джема и отправила восвояси, пока ее обильное слюноотделение не попортило мне ковер. Похоже, Экдалу придется привезти для жены с Гарнета повара, потому что сама она к плите теперь уж точно не встанет, а полуфабрикаты я ей категорически запретила.
Однако у меня самой возникла пара вопросов к специалисту. А именно к Ирнчину. И буквально эти вопросы звучат: где мой домофон и какого рожна гости ко мне являются раньше, чем я проснулась?!
В Ирнчина я почти врезаюсь на пороге его кабинета.
– Хотон-хон, – приветствует он меня легким кивком. – Я как раз шел к вам. Капитан мне передал ваше предложение провести видеофон в вашу гостиную, но разработка оборудования заняла некоторое время. Теперь все готово, пойдемте, я лично поставлю.
– Разработка? – моргаю я, пятясь. – А купить было не проще?
– Не проще, – хмурится Ирнчин, выдвигаясь на меня и закрывая дверь. – Система безопасности дворца должна быть абсолютно уникальна. Все приличные охранные системы сейчас делаются на Арее, а нам совершенно не нужно, чтобы ареяне смогли вскрывать наши замки. Не беспокойтесь, наша система качественная и отлаженная.
Когда мы доходим до жилой части, Ирнчин просит у меня пульт от комнаты, с него вызывает на стене у чайного столика гравитонный крепеж и прилепляет к нему извлеченный из кармана плоский прозрачный экранчик, аккуратно его выравнивает, чтобы не косо висел, после чего нажатием кнопки на пульте увеличивает гравитонный поток настолько, чтобы экранчик нельзя было оторвать человеческими силами.
– Все очень просто, – говорит он, оживляя экранчик двойным постукиванием. – Отсюда вам видно парадный вход, отсюда черный. – Он пролистывает изображение вправо. – Если нужно видеть сразу оба, стяните их пальцами одновременно. Если захотите посмотреть покрупнее, можно вывести на любой другой экран через общую сеть, но разрешать вход можно только с этого устройства. У дверей установлен умный датчик движения, по сигналу которого этот экран будет включаться и звонить. Вот здесь можете настроить громкость звонка, мелодию, отключение на ночь… все как везде. Допуск осуществляется вот таким движением, попробуйте.
Я несколько раз тыкаю в экран с поворотом, и шайтан-машина приятным мужским голосом сообщает мне, что «дверь открыта», а после минутного простоя, что «дверь закрыта».
– Вот здесь вы можете удлинить или сократить время открытия двери, для каждого отдельного визита или постоянно. Очень вас прошу не выкручивать на максимум, это все-таки делается для вашей же безопасности, – строго добавляет Ирнчин. – Если хотите, я могу открыть доступ на вашем телефоне, чтобы, находясь не дома, вы все равно могли бы впускать гостей. Мне эта идея не очень нравится, но капитан попросил, при условии что вы будете всегда держать телефон при себе и запароленным.
– А мне его паролить не нужно, – усмехаюсь. – У меня в нем все меню на родном языке, и сменить его нельзя. Это мне Азамат так сделал. Теперь кроме него никто там ничего не найдет.
Ирнчин задумывается на секунду, потом нехотя принимается ковыряться в моем телефоне. Моя защита срабатывает: пункты меню выстроены по алфавиту того языка, на котором они написаны. Ирнчин ухитряется методом тыка найти дворцовую сеть и загрузить необходимые приложения, но на установке обламывается полностью. Приходится ему помогать. Зато теперь он верит, что никто чужой моим телефоном не воспользуется.
– Да, еще один важный момент. Вот через это меню, – Ирнчин снова переходит в управление на стенном экране, – можно связаться с офисом охраны и потребовать удалить посетителя от дверей или из любого другого места дворца.