Гравитация (ЛП), стр. 30
— Мы сделали это! — кричит она. Маркус Уайлд оседает на пол, он изможден, но все же улыбается. Так что остается… мои глаза перемещаются на Джексона, однако, он выглядит не счастливым, а скорее расстроенным. Он качает головой, приоткрыв рот.
Нас направляют вниз по коридору к главной библиотеке, где нас приветствует огромный баннер, на котором уже написаны наши имена. Там находится группа людей, они встают со стульев, когда мы входим. Отец Гретхен, Оливер О’Неил, стремительно направляется к ней, смущая ее объятиями. Отец Маркуса находит своего сына и делает то же самое. Я осматриваюсь вокруг, интересуясь, не появится ли здесь и мой отец, но внимательно осмотрев толпу дважды, я понимаю, что было глупо даже надеяться. Вместо этого, Сибил, находясь уже в сознании, подходит ко мне и обнимает меня.
— Твой отец просил сказать тебе, что он очень горд, — говорит она. – И чтобы ты пришла увидеться со мной сегодня после школы.
Я киваю.
— Э-э, простите за… — я показываю на ее опухший глаз.
— Нет необходимости извиняться. То, что ты сделала, было потрясающим. Твой отец не единственный, кто гордится, — она обнимает меня снова. — А теперь запомни, тебе надо заскочить ко мне в офис так скоро, как только сможешь. Надо многое обсудить, — и с этими словами она покидает библиотеку, впуская внутрь море студентов. Некоторые из них поздравляют меня, но большинство из них спешит к столу с едой, установленному в конце зала. Они тянутся руками, приближая лица к единственной настоящей еде — фруктам, которые они получат в этом месяце.
Я отворачиваюсь, не вынося это зрелище. Когда я стану командиром, я собираюсь заставить их изменить законы о еде. Но только если я стану командиром. Война может все изменить.
Я собираюсь найти Джексона. По какой-то причине прямо сейчас мне хочется, как никогда, чтобы он был рядом, но ко мне подходит Лоуренс, останавливая, прежде чем я могу уйти.
— Поздравляю, — говорит он, заключая меня в объятия. Я поднимаю на него взгляд, но его глаза устремлены не на меня, они пересекают комнату и смотрят на другого человека, на Гретхен. Мои глаза бегают от него к ней. Она немного улыбается, когда видит его, но, посмотрев на меня, отводит взгляд в сторону. Вау, я даже никогда не замечала… Вау. Я сжимаю губы, чтобы сдержать ухмылку.
— Так что, ты получил свое приглашение на сегодняшнюю ночь? — спрашиваю я Лоуренса.
— Да, думаю, предполагается, что мы пойдем вместе. Встретимся у меня дома?
Я киваю, стараясь сохранить самообладание. Гретхен и Лоуренс. Не могу поверить, что не заметила раньше. Наверняка, были какие-то намеки. Даже если я расскажу ему о своих догадках, он все равно никогда не признается, особенно мне. Лоуренс — это сплошная надежда, и до тех пор, пока он помолвлен со мной, он никогда не будет делать хоть что-нибудь на публике с Гретхен. Из-за таких мыслей я хочу рассказать ему о Джексоне, чтобы дать свободу, которая нужна для счастья. Хотя, возможно, он уже знает.
Он смотрит на меня, его лицо серьезно, и затем обратно на Гретхен, и снова на меня.
— Я… Я должен идти. Я должен появиться в мамином офисе.
Он целует меня в щеку и уходит прежде, чем я могу ответить. Я хочу сказать ему, чтобы он не чувствовал вину, что я не буду возражать, если они с Гретхен будут вместе, но не могу этого сделать. Я поворачиваюсь и нахожу Гретхен, наблюдающую за мной. Она подходит, как только он уходит, и мы просто смотрим друг на друга так, словно не уверены, что каждый из нас знает, и что каждому из нас позволено сказать.
— Знаешь, я не против, — говорю я в итоге.
Она вздыхает с саркастической усмешкой.
— Если бы все было так просто. Он… — она понижает голос — … он не… Скажем так, он не на столько уверен, как я.
Я даже не знаю, что бы такое сказать, чтобы она почувствовала себя лучше, поэтому я тянусь к ее руке, но она одергивает ее назад.
— Все в порядке, — и она уходит так же быстро, как и Лоуренс.
Я чувствую комок в горле, пока направляюсь в класс. Я устала от вечеринки, устала от того, кем я являюсь. Я проскальзываю на мировую литературу, желая увидеть Джексона, но его стул оказывает пустым. Гретхен наклоняется ко мне.
— Прости насчет этого. Мне не следовало… Это не твоя вина.
— Несмотря ни на что, последнее, что я хочу, так это чтобы ты была несчастна. Я сделаю все, что смогу, чтобы это уладить. Прости.
Она пожимает плечами и звенит звонок, прежде чем мы можем сказать что-то еще. Где Джексон? Я осматриваю класс, но он не пересел на другое место, его нигде нет. Я начинаю беспокоиться. Возможно, началась война, и он был призван вернуться на Лог.
Остальная часть класса уже сидит на своих местах. Профессор Кингтон делает записи на компьютере, и они передаются к нам на планшеты. Я прикусываю губу, размышляя о причинах, по которым Джексон пропустил занятие, когда дверь открывается, и он входит, передавая что-то профессору Кингтону. Она говорит ему занять его место за мной.
Я скрещиваю руки, чтобы сдержать волнение.
— Ари, — шепчет он. – Нам надо поговорить.
— Я…
— Хватит разговаривать! — Резко прерывает нас профессор Кингтон.
Я откидываюсь на спинку стула, во мне разливается страх. Сны. Неестественная скорость и сила. Нет смысла отрицать. Со мной определенно что-то произошло. Только бы я ошибалась. Меня устроит все, что угодно, но только не это. Потому что это… это… изменило бы все.
Глава 17
Я не знаю чего ожидать, входя в офис Сибил. Мама ответила на мое сообщение холодное «Я знаю», и что-то подсказывает, что мы с папой услышим то же самое по возвращению домой. Мама должна понимать, что это моя работа, хотя, несмотря на замужество с командиром, она никогда не соглашалась со строгостью режима Управляющий.
Сибил приглашает меня внутрь и закрывает за мной дверь.
— Сегодня мы снова пойдем в лабораторию, но сначала надо поговорить. Ты получила приглашение на бал?
— Да, я была немного удивлена, что он состоится.
— Это не случайно. Бал-маскарад – это лишь повод для встречи четырех мировых лидеров, чтобы обсудить наши дальнейшие действия. Атаки не останутся без ответа. Химики и управляющие в течение многих недель проводили тестирования. Эта встреча определит финальную стратегию.
— Стратегию переговоров?
Сибил смеется.
— Стратегию нападения. Мы готовимся к осадной войне с Древними, просто, не традиционными методами. Решение будет принято ближе к полуночи. Существуют… определенные риски, касающиеся планирования атаки. Лидеры обычно становятся главными целями. Я не хочу тебя пугать, но мы думаем, что за твоим отцом следят.
В памяти всплывает лист, показанный мне Джексоном, в самом верху было написано папино имя.
— Но не поэтому ли нам следует попытаться вступить в переговоры, прежде чем атаковать? Они обладают всеми передовыми технологиями. Мы, вероятно, не можем…
— Ари, ты действительно не осознаешь, на что мы способны. Мы не проиграем. Нет никаких шансов, что это произойдет, беспокоиться не о чем. Я говорю тебе это только для того, чтобы объяснить, куда я собираюсь тебя взять.
Я не могу сказать ни слова. Она, действительно, верит в то, что говорит, они все верят. Они думают, что это будет легко. Не удивительно, что Джексон разыскал меня, чтобы я помогла найти стратегию, и настоял на том, чтобы я никому не рассказывала. Он знал то, что теперь знаю и я, — они никогда не сомневались в превосходстве над Древними, и эта самонадеянность гарантирует уничтожение человечества. Если раньше у меня и были какие-то сомнения, то теперь они исчезли. Я не позволю невежеству убить моих любимых.
Я поднимаю взгляд на Сибил, все мои мысли сосредоточены на стратегии.
— Так чего же мы ждем? Пойдемте.
Мгновение спустя мы возвращаемся в третью лабораторию, но сейчас она переполнена людьми — и это не только химики, но и управляющие. Я хочу подслушать, что они делают, но Сибил проводит меня в узкий коридор, где стены будто обваливаются внутрь, а затем мы переходит в комнату, полную Древних и частей их тела. Комната изменилась с моего последнего визита. Теперь на задней стене находится экран, а передняя стена заставлена аквариумами с Древними.