Необычайное путешествие Петьки Озорникова, стр. 17
— Пожалуйста.
Не слышно шума заводского
Саша остановил электромобиль около одного из похожих друг на друга, строгих по архитектуре зданий.
— Где же завод? — спросил Петька.
— А вот это и есть заводские корпуса.
Петька удивился.
— Совсем не похоже.
— Почему не похоже? Это ремонтно-механический завод. Здесь производят и ремонтируют различные станки, механизмы, оборудование, отливают чугунные и стальные детали.
Петька еще больше удивился. Он мысленно сравнил этот завод с механическим заводом в их городе, из окон которого днем и ночью слышатся неумолчный грохот металла, жужжание станков, тяжелые удары пневматических молотов, а из огромной кирпичной дымовой трубы густыми облаками валит черный дым. Он ложится копотью на тротуары, деревья, траву. А здесь…
Они поднялись по широкой гранитной лестнице. По обе ее стороны стояли большие хрустальные вазы. Из них легкими струйками били фонтаны. Саша нажал кнопку около высоких, украшенных резьбой дверей. Двери автоматически раздвинулись, пропустили ребят и сомкнулись вновь.
Ребята вошли в вестибюль, освещенный приятным для глаз светом, не похожим ни на обычный дневной, ни на электрический. Как потом узнал Петька, это светились сами стены, покрытые люминесцирующим составом.
А вот и цех, где работает Сашин отец. В просторном зале в два ряда выстроились станочные линии. Из-за тишины, нарушаемой лишь мягким рокотом электромоторов, Петьке показалось, что станки стоят. Но присмотревшись, он увидел, что завод работает полным ходом. Рабочих во всем цехе, где стояло не меньше сотни станков, находилось человек десять. Все они были одеты в одинаковые темносиние комбинезоны, на которых нельзя было заметить ни единого масляного или другого грязного пятна.
— Вон мой папа, — показал Саша.
— А кем он работает? — поинтересовался Петька.
— Токарем, — ответил Саша с такой гордостью, словно его папа был по крайней мере академиком. — Он закончил институт токарного дела.
— Институт?! — Петька презрительно скривил губы. — На токаря можно и в ремесленном выучиться.
— В каком «ремесленном»?
— В ремесленном училище. Не знаешь разве? Подумаешь, какая важная специальность — токарь!
— Ну, ну, — остановил его Саша. — Не забывай, что ты сейчас не в пятидесятом году живешь. Папа мне рассказывал про прежних токарей. Раньше токарю надо было самому укрепить тяжелую болванку, разметить ее по чертежу, заточить резец… Чуть что не так — брак получается. А сейчас всю работу станок делает. Токарю фактически приходится только наблюдать за работой механизмов.
Действительно, как это Петька раньше не заметил! Ни один рабочий не был «прикован» к станку. А между тем из последнего в линии станка через каждые тридцать секунд на специальный транспортер сходила готовая деталь, густо смазанная солидолом и упакованная в ящик.
— На таких станках и я работать мог бы, — сказал Петька. — Ходи себе да поглядывай!
— А как же ты «поглядывать» будешь, если не знаешь ни устройства, ни назначения станка? Вдруг поломка произойдет — что тогда делать станешь? Маму на помощь звать?
— А разве станки ломаются?
— Редко, но, конечно, случается.
Как раз в этот момент раздался резкий визг, и все станки на автоматической линии мгновенно остановились.
— Вот видишь, — оказал Саша таким тоном, словно в поломке был виноват Петька.
Ребята подбежали к станку, около которого уже возилась группа инженеров. Через три минуты линия снова заработала.
К Саше подошел отец:
— Как дела, сынок? Что в школе?
— Сегодня по арифметике «пять» получил.
— Молодец! А это соученик твой? — спросил сашин папа, подавая Петьке руку.
— Он тоже в четвертом классе учится, — уклончиво ответил Саша.
— А почему здесь так тихо? — спросил Петька.
— Как «тихо»? — не понял токарь.
— Ну, на заводах обыкновенно такой шум и грохот стоят, что даже разговаривать невозможно, а здесь тишина.
— Где ты такие шумные заводы видел?
Ничего не поделаешь, пришлось Петьке рассказать и Сашиному отцу о своем путешествии.
— Вот оно что! — воскликнул тот. — Интересно! Нет, милый, теперь таких заводов у нас и в помине нет. Шум, как известно, мешает человеку работать, не дает ему сосредоточиться, вреден для нервной системы, а потому он на современных заводах почти полностью устранен, благодаря многим изобретениям. Раньше части станков делались из чугуна и стали. При соприкосновении между ними возникал неприятный для слуха скрежет. Теперь трущиеся части делаются не из металла, а из особых пластмасс, которые по прочности намного превосходят металл. Это раз. Во-вторых, в каждом станке приспособлены шумоустраняющие аппараты-глушители. Места, о которые возможен удар деталей, сделаны из резины.
— А все-таки странно, — сказал Петька, — завод и без шума!
— Для тебя странно, а мы «привыкли»! — усмехнулся сашин отец. — Ну идите, ребята, заговорился я с вами. Работа не ждет. Сегодня у нас особо напряженный день. Мы увеличиваем скорость обработки деталей на десять процентов. Видели — поломка была? Значит, недоучли чего-нибудь. Идите, идите, — подтолкнул он Сашу и пошел к своей группе станков.
«Слушайте, товарищи потомки…»
— Вот мы и дома! — сказал Саша, когда лифт доставил их на шестой этаж и остановился против двери Сашиной квартиры.
— Разве вы не запираете квартиру на замок? — спросил Петька, заметив, что входная дверь была без всякого запора. Дома у Саши между тем никого не было.
— А зачем? — удивился Саша.
— Ну, вдруг… — Петька замялся, — зайдет кто-нибудь.
— И что же?
— И украдет…
— Как украдет?
— Ну, возьмет что-нибудь из квартиры.
— Зачем? — все больше удивлялся Саша.
Петька с трудом объяснил, зачем люди воруют, а Саша, с еще большим трудом поняв его, рассмеялся:
— Этого не может случиться. К чему брать что-то из чужой квартиры, если любую вещь можно взять в магазине и притом новую.
Но Петьку он так и не убедил. Тот остался, как говорят дипломаты, при своем «особом» мнении.
Саша стал показывать Петьке их квартиру. Больше всего Петьку удивил кабинет Сашиного отца. Кроме письменного и чертежного столов, книжного шкафа и телевизора, здесь стояли три мольберта с начатыми эскизами картин.
— Разве твой папа художник? — спросил Петька.
— Нет. До настоящего художника ему далеко. Но на выставке его картины часто отмечают.
— И много он картин нарисовал?
Саша перечислил названий десять.
— А где же все эти картины? — спросил Петька, оглядывая стены кабинета, где висели лишь два портрета — Саши и его матери.
— Есть люди, — ответил Саша, — которые не умеют рисовать. А ведь им тоже хочется иметь у себя дома хорошие картины. У нас работает постоянная художественная выставка. Ее жюри и распределяет картины, поступающие на выставку, среди жителей города. Лучшие из картин идут для украшения общественных учреждений, а самые-самые лучшие передаются в музей. Я тоже учусь рисовать. Папа говорит, что у меня есть способности.
— Ты мне покажешь свои рисунки?
— Конечно, покажу. А вот это наша комната отдыха, — сказал Саша, раздвинув драпри из темнокоричневого бархата вместо двери.
Пол комнаты устилал мягкий ковер. Около окна стоял диван, а по обе его стороны — тумбочки-шкафчики. На одной из них находился большой телевизор, такой же, какой Петька видел в кабинете Сашиного отца, на другой — похожий на радиоприемник, но без диапазонов, аппарат. В стены были вделаны шкафы. Сквозь стеклянные дверцы Петька увидел книги и какие-то коробки из пластмассы различных цветов.
— Что в этих коробках? — полюбопытствовал Петька.
— Книги, — ответил Саша. — Только это не обыкновенные бумажные книги. Их не читают, а слушают.
Саша подошел к шкафу, достал одну из коробок и вынул из нее широкую и низенькую пластмассовую катушку с намотанной коричневой лентой.