Цена любви, стр. 49

Через три дня в телефонной трубке раздался радостный голос графа:

— Встретимся сегодня в десять вечера в джаз-клубе «Дракон», mi rubia. Помнишь, мы собирались отпраздновать?

— Si.

Действительно, я обещала праздничный ужин и была уверена, что граф не утратил своего вкуса. Он занял столик для двоих у стены. Акустические колонки угрожали нас оглушить. На площадке для танцев интернациональная компания напоминала обезумевшую толпу нью-йоркского метро в час «пик». Плечистый бармен разливал за стойкой пиво. «Если хотите заказать билет, звоните в авиакомпанию», — крикнул он сквозь шум в телефонную трубку.

— Выпьем немного и уйдем, — граф поприветствовал меня поцелуем. — Я запланировал сегодня весьма оригинальную вечеринку. В мастерской одного очень модного художника. Он — необычный человек и автор необычных работ. Он поклоняется дьяволу.

— Поклоняется дьяволу? — слегка встревожилась я.

— О, ничего серьезного. Просто игра, абсолютно безопасная. На самом деле сатанизм — интересная религия. Тебя заинтригует, обещаю. Куда занятнее, чем в любом переполненном барселонском баре или клубе в субботний вечер во время олимпиады.

Пожалуй, он прав, везде сейчас душно, многолюдно. К тому же, как всякого кинематографиста, меня всегда интересует новое. Как знать — такая сцена может пригодиться в будущем.

Мы припарковались на узкой улице, поставив машину колесами на тротуар. По сторонам возвышались каменные здания Баррио Готике Оставшуюся часть нашего интригующего путешествия мы проделали пешком. Шагали по блестящим камням мостовой, залитой лунным светом.

— Ты не представляешь, какой очаровательный сад с лилиями находится за этой дверью, — произнес граф перед вырезанной в стене каменного здания узкой кроличьей норой Алисы.

— Нет, представляю.

Я протиснулась внутрь. И оказалась в мастерской Карлоса! Могла бы догадаться.

Карлос в черной майке встретил нас у двери. Его студия была освещена черными свечами; по увешанным картинами стенам и мансарде двигались тени. Казалось, полная луна находится в самой мастерской.

Карлос поклонился графу.

— О, граф из Марбеллы! Ваш кузен Мигель Антонио сказал, что вы, возможно, придете сегодня. Добро пожаловать!

Карлос никоим образом не признавал факт нашего знакомства. Я молчала. Мы оказались перед гостями, облаченными в черные одежды и сидевшими кружком под лунным светом.

Я ахнула. В центре круга, под луной, на мраморном пьедестале лежали обнаженные молодые женщины, похожие на близнецов.

— Алтарь, — шепнул граф. — Сатанисты кладут женщин на алтарь, потому что считают их прирожденными пассивными медиумами.

Когда Карлос приблизился к алтарю в плаще фуксинового цвета, участники церемонии встали. Он потряс колокольчиком и вошел внутрь круга.

Да здравствует Сатана, — запел он вместе с гостями. — Да здравствует Сатана. Пусть явятся Абаддон, Молох, Нергал, Пан, Дембала, Вили.

— Они вызывают своих чертей, — объяснил граф.

— О Боже!

— Тсс, здесь так не говорят! — предупредил граф, восхищаясь мрачным спектаклем. — Они лишь приглашают чертей принять участие в их торжествах.

— Да здравствует Сатана, — голоса звучали все громче и эмоциональней. — Открой шире врата ада. О, принцы ада, явитесь. Люцифер, Велиал, Левианта. Да здравствует Сатана.

— О Боже, — снова вырвалось у меня.

— Тсс, я же просил, — граф зажал мне рот рукой. — Не волнуйся так сильно. Видишь, никто не появляется.

Поющие принялись сбрасывать с себя амулеты. Женщины раздевались и оставались нагими.

— Nopeai babajehi ds berina val ooaoner, vouuple canisa.

— Что они поют? — шепотом спросила я.

— Это энохский язык — древний язык подобных ритуалов, моя дорогая. Эта песня заряжает их сексуальной энергией, которая, в свою очередь, порождает биохимическую энергию, чтобы встретить и принять Сатану.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, моя дорогая! Сатанизм оправдывает алчность, гордость, зависть, злобу, чревоугодие и похоть. Только здесь человек отбрасывает чувство вины, присутствующее в других религиях, следует своим природным инстинктам.

— О, — промолвила я, потрясенная познаниями графа в области темных сторон жизни.

— Карлос — первосвященник этой церемонии. Сейчас ты кое-что увидишь, следи за ним.

Карлос открыл большие холсты, стоявшие у краев алтаря. Абстрактные пастели смешались с лунным светом; светящиеся лавандовые и голубые краски струились по полотнам, точно вода. Внезапно алтарь ожил, близнецы с остекленевшими глазами корчились на мраморном пьедестале. Священник поднял серебряный потир и вылил им на грудь красную жидкость. Я почувствовала запах крови, меня замутило. Участники ритуала окружили алтарь. Мы с графом посторонились. Мужчины в черном и обнаженные женщины по очереди макали руки в кровь, находившуюся в потире, и рисовали полосы на бюстах и бедрах корчившихся близнецов.

— По-моему, это надо заснять, — серьезным тоном предложил граф.

— Кажется, у меня уже была такая возможность, к счастью, я потеряла сознание.

На небе по-прежнему сияла луна.

Сатанисты развязали близнецам ноги; женщины с остекленевшими глазами дотрагивались большими пальцами ног до половых органов каждого, кто опускал руки в потир. Когда участники церемонии закончили разрисовывать тела, обе женщины уже находились в глубоком трансе. Сатанисты надели свои одежды и вернулись на прежние места; Карлос положил на алтарь какую-то черную тряпичную сумку. Одна из сатанистов вынул из украшенного драгоценными камнями ящика длинный меч и вонзил его в тряпку. Внутри что-то взорвалось.

— Да здравствует Сатана! Да здравствует Сатана! — громче прежнего зазвучали голоса.

— Да здравствует Сатана! — присоединился к ним граф; толкнув меня в бок, он приказывал мне сделать то же самое.

Я подавила очередное: «О Боже».

Первосвященник Карлос казался огромным. В черном плаще, стоя у алтаря, он читал текст с клочков бумаги в деревянной тарелочке.

— Это просьбы членов кружка, — шепнул граф. — Первосвященник является посредником между паствой й Сатаной.