Практически нормальная жизнь (ЛП), стр. 22

– Кто-нибудь еще хочет пива?

Мосс качает головой. Видимо, его тошнота до сих пор не прошла.

– Рановато для меня, – говорю я.

– Чувак, в Хельманде уже "счастливые часы". – Кевлар бросает мне банку, которая без малого не выскальзывает из моих рук, покрытых кремом. Я прикладываю холодный металл к спине Харпер. Она взвизгивает, затем, развернувшись, стукает меня по плечу. А я наблюдаю, как Кеннет залпом проглатывает свое пиво и возвращается к холодильнику за новым.

– Трэвис?

Я оборачиваюсь к Харпер.

Она спрашивает тихо:

– Все в порядке?

Я не знаю, как ей ответить. У меня самого заморочек хватает. Сомневаюсь, что мне хватит сил справиться и с его проблемами. Но, может, я должен. Может, именно это нам нужно – поговорить об Афганистане, о Чарли. У Харпер на кончике носа осталась капля крема, поэтому я протягиваю руку и втираю ее.

– Да, все хорошо. – Не думаю, что она мне верит. – Мне надо с Кевларом поболтать наедине, ладно?

– Чувак, ты в норме? – спрашиваю, когда Харпер возвращается на палубу.

– Да, а что? – уточняет Кевлар.

– Не знаю, просто кажется, что ты многовато пьешь.

– Какого дьявола, Соло? – Он хмурится, сдвинув брови. – Я на отдыхе.

– Извини, приятель. – Вскидываю руки вверх. – Я имею в виду, если ты хочешь поговорить или типа того…

– Отвали. – Кевлар тоже выходит на палубу, навстречу ветру. Лодка рассекает волну, брызги соленой воды попадают ему на лицо. Он издает радостный возглас, улыбаясь, словно идиот.

Я подхожу к Моссу.

– Давно он так?

– С тех пор, как домой вернулись, полагаю, – отвечает СиДжей. – Я сразу прыгнул на автобус, поехал семью навестить, поэтому точно сказать не могу. По пути сюда он заявил, что провел ночь в тюрьме у себя в Теннеси за драку в баре. Не знаю, Соло. Складывается такое впечатление, что реальной жизни ему теперь мало.

Погода выдалась хорошая, поэтому волны не очень большие. Мосс, похоже, приспособился к качке… и нашел пиво.

– Я сегодня поймаю акулу, – объявляет Кевлар, пока Гэри раздает нам удочки. Мы вышли на косяк тарпонов, но, по словам Гэри, есть шанс увидеть акул. – Черноплавниковую или лимонную… или акулу-молот. Да, будет круто, если попадется молот.

Он заводит удочку назад, готовясь забросить, однако Гэри его останавливает.

– Притормози, сынок, ты ничего не поймаешь без наживки.

– Только хмельной кураж, – предлагает Мосс.

– Не, – говорю я. – Это он уже поймал.

Кевлар показывает нам средний палец, в то время как Гэри наживляет на его крючок живую сардину.

Харпер самостоятельно справляется с этой задачей.

Я подхожу к ней сзади, кладу руку на талию. Из-за солнцезащитного крема она пахнет летом. Мои губы практически касаются ее уха, когда я шепчу:

– Ты официально самая классная девчонка в мире.

Она вздрагивает, но затем деланно закатывает глаза.

– Ты только сейчас начинаешь это понимать?

– У меня были подозрения.

Харпер поворачивается ко мне лицом и кладет руки на мою грудь. Я игнорирую тот факт, что они покрыты рыбной слизью, потому что… ну, это Харпер. И она собирается меня поцеловать.

– Трэвис?

– Да?

– Иди прочь. – Она меня отталкивает. – Мне предстоит поймать акулу.

Кевлар ржет.

– Оох, Соло. От ворот поворот.

– Эй, Кеннет, ты не представишь меня своей спутнице? – Я запускаю руку в садок за своей наживкой. – Ой, подожди. У тебя ее нет.

Он делает щедрый глоток пива, после чего отрыгивает.

– Харпер могла бы познакомить нас с парочкой своих подруг.

Забрасывая удочку, подумываю о том, чтобы свести Кевлара с Лэйси Эллисон. Он наконец-то сможет узнать, что такое секс. Я смотрю на Харпер.

– Даже не думай об этом, – отвечает она, не отводя взгляда от водной глади. – Я не могу указывать своим подругам, что делать, когда они встречаются с незнакомыми парнями в барах, но предлагать их Корпусу морской пехоты, словно сутенер, тоже не буду.

Ее слова заставляют меня засмеяться.

– Полагаю, это справедливо.

Сегодня хороший день. Солнце. Пиво. Рыбалка. А Афганистан далеко, где ему и место. Мне не нужен психотерапевт. Мне просто нужно больше таких дней.

Первый улов у Мосса – блестящий серебристый тарпон. СиДжей буквально светится от счастья. Тарпоны хороши для спортивной ловли, но для еды непригодны, поэтому Гэри фотографирует везунчика с его добычей, а затем они отпускают рыбину обратно в Залив.

– Соло? – спрашивает Мосс, снова закидывая удочку. – Такая рыба водится в Северной Каролине?

– Конечно. Можем и там порыбачить, когда захочешь, приятель.

Он улыбается той самой умиротворенной улыбкой Будды.

– Круто.

– У меня что-то есть, – немногим позже сообщает Харпер, когда леска на ее удочке начинает быстро разматываться. Она пытается подсечь, отчего мышцы ее рук напрягаются. Мне сразу становится понятно – попалось что-то крупное.

– Тарпон, – говорит Гэри, но Харпер качает головой.

– Похоже, уходит на глубину, – отвечает она. – Может, акула?

– Ну, в таком случае садись в кресло. И держись.

Что бы Харпер ни поймала, оно убегает. Не так, как в мультиках, где рыба уплывает, утягивая за собой лодку. Однако акулы сильные, и наше судно слегка отклоняется в сторону за уловом Харпер. Спустя пару минут катушка останавливается, и она начинает подсекать. Харпер тоже не слабачка, только давление на удочку оказывается довольно мощное.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

– Да. – Пряди, выбившиеся из ее конского хвоста, стали влажными и прилипли к шее. – Но не отказалась бы от воды.

Кевлар приносит Харпер бутылку, а я, чтобы укрыть ее лицо от солнца, надеваю ей на голову свою старую бейсболку с эмблемой Милуоки Брюэрс, оставшуюся еще со времен проживания в Грин-Бэй.

Раз лодка следует за акулой Харпер, Кевлару приходится переключить свое внимание на кулер, что его совсем не огорчает. Он и без того уже прилично под градусом. Мосс же, наоборот, с удовольствием наблюдает за Харпер. Словно старается запечатлеть в памяти каждое мгновение нашей рыбалки.

Около получаса события разворачиваются следующим образом: акула, пытаясь вырваться, разматывает катушку до предела; Харпер подсекает, сматывая столько лески, сколько получается. Утомительное занятие, ее руки дрожат от усилий.

– Тебе нужна помощь? – предлагаю я.

– Нет. – Харпер вымученно улыбается. – Но спасибо.

Неудивительно, что она отказывается. Харпер, скорее всего, в любом случае рыбачит лучше меня. И это довольно сексуально.

Проходит сорок пять минут, может, час, прежде чем акула начинает уставать так же, как Харпер. Бейсболка Брюэрс отбрасывает тень на ее лицо; она явно сдерживается, чтобы не заплакать. Какая-то часть меня хочет забрать у нее удочку, позволить ей передохнуть, но Харпер слишком упрямая. Шаг вперед, два назад, однако она постепенно притягивает свою добычу ближе. Леска разматывается каждый раз, когда акула мечется в попытке сорваться с крючка, а Харпер с трудом тащит ее обратно.

Затем, словно на последних секундах соревнования по армрестлингу, где слабейший из соперников сдается, акула просто прекращает сопротивляться. Харпер сокращает расстояние на метр, потом на два, потом на десять.

– Похоже, гадина выдохлась, – говорит Гэри. – Но имей в виду, при приближении к борту она может снова начать дергаться.

Поначалу видна только темная тень в глубине. Невозможно разобрать, что там. Но чем ближе к поверхности, тем отчетливее мы видим очертания акулы-молот. Да это просто монстр какой-то.

– Боже, – шепчет Кевлар. – Как мы поднимем эту громадину на лодку?

– Она размером метра три, три с половиной, сынок. Мы не будем поднимать ее на борт. – Гэри поворачивается к Харпер. – Продолжай подсекать.

Молот показывается над водой и сразу же начинает бешено метаться, образовывая вокруг себя водоворот. Я смотрю на Харпер, улыбаясь.