Любви тернистый путь, стр. 59

Глава 32

Работа на вилле «Марквуд» — по крайней мере первый ее этап — была завершена, и Миген охватил приступ отчаяния, Она распахнула дверцы шкафа, чтобы выбрать себе платье на сегодня. Вот уже более двух недель Миген изо дня в день озорно натягивала бриджи, которые теперь лежали в углу темным комком. «Что же нам предстоит?» — с тоской гадала она.

Как только на вилле было установлено последнее кресло, исчез предлог для их ежедневных отлучек из дома. Хотя Лайон упоминал имя Присциллы лишь изредка и ни словом не обмолвился о предстоящей свадьбе, Миген знала, что до нее оставалось не более двух недель. Званые приемы, конечно, уже намечены, и Лайон должен начать вести себя как внимательный жених. «Лучшие дни для меня и для него уже позади… Игра в шараду воистину подходит к концу, в котором и таится ключ к разгадке».

Миген без долгих раздумий надела прелестное платье из тонкого белого муслина с широким бархатным кушаком розового цвета, присела за туалетный столик и, нахмурившись, поглядела в зеркало. На нее смотрели большие фиалковые глаза. Их вновь обретенная горячая глубина была несколько затуманена болью.

Миген рассеянно закрепила шпильками длинные локоны так, что они свободно упали вниз. И, повязав шею еще одной розовой лентой, направилась к двери.

В холле ее внимание привлекла ваза со свежими фиалками.

Цветки были такими маленькими и нежными, что Миген невольно потянулась к ним и закрепила несколько фиалок в своих иссиня-черных локонах.

В эти ранние часы Миген была задумчива и озабоченна.

Она перестала реагировать на колкости Брэмбл и Уонга, и те сразу поняли, что у домоправительницы возникли какие-то проблемы. Миген в разговоре с горничными была так рассеянна, что Уонг решил вступить в беседу сам.

В это время раздался стук в парадную дверь, и Миген пошла открывать. На пороге стоял лакей из особняка Бингхэмов.

— Добрый день, Сауг! Я не знал, что вы тоже здесь! У меня поручение для капитана Хэмпшира. — И с усмешкой вручил ей письмо.

Прикоснувшись рукой к своей треуголке, посыльный собрался уходить, однако Миген обратилась к нему:

— Минутку, Пирс. Разве вы не должны дождаться ответа?

— Мисс Уэйд предупредила, что ответа не будет, — сказал лакей и прыгнул на ступеньку экипажа.

Озадаченная, Миген со страхом смотрела на конверт с печатью Бингхэмов. Затем взглянула на часы и поднялась по лестнице. На ее осторожный стук в дверь последовал немедленный ответ:

— Войдите!

У Миген, заглянувшей в спальню, при виде Лайона перехватило дыхание. Смуглый, как тиковое дерево, он сидел в постели, льняные простыни прикрывали его бедра. На ногах Лайона была расстелена газета, чем и можно было объяснить, почему он не сразу заметил присутствие Миген. Когда Лайон оторвался от чтения, то показался раздраженным, но выражение его лица тут же смягчилось.

— Я думал, это Пруденс, — иронично заметил он. — Кажется, они экономят время, принося мне кофе в спальню.

— Несомненно, — улыбнулась Миген, не в силах оторвать взгляд от его сильного бронзового тела. — Для вас только что доставили.

Лайон взял конверт, сломал сургучную печать и просмотрел письмо. Он загадочно улыбнулся, но не стал мучить Миген томительным ожиданием.

— Ее высочество информирует, что впредь, до нового уведомления, она будет очень занята.

— Что?.. Что это значит?.. Как вы можете оставаться таким благодушным? Ведь до свадьбы всего две недели…

Миген вдруг умолкла, заметив, как своим взглядом Лайон ласкает ее.

— Видимо, Присцилла все еще злится на меня из-за виллы «Марквуд», — тихо объяснил он, и легкая улыбка тронула его губы.

Застыв в недоумении, Миген стояла достаточно близко, чтобы Лайон мог поцеловать ее. Миген беспокоила мысль о том, что следовало бы задернуть шторы. Но для этого было уже слишком поздно. Порожденная желанием слабость бросила ее в дрожь еще до того, как она посмотрела в глаза Лайона.

«Боже, спаси меня», — подумала девушка, загипнотизированная его взглядом. Миген казалось, что в венах Лайона течет огонь, когда он слегка коснулся ее обнаженного плеча.

Лайон погрузил руки в ее волосы, и их губы слились в жадном поцелуе — поцелуе, жаром своим опустошающем их. Она нетерпеливо приоткрыла губы. Синие флоксы усеяли белые подушки, и Миген почувствовала между бедрами жгучую покалывающую боль. Это была сладостная пытка. Лайон охватил руками се груди, они набухли и затвердели в его ладонях. Миген подумала, что умирает, когда твердые губы легко поцеловали сосок… Миген сжала плечи Лайона, впилась ногтями в них, пока не почувствовала, что его щеки прикасаются к ее лицу, что он целует ее дрожащие губы, что его пальцы ловко расстегивают платье.

Легкий стук в дверь звучал несколько секунд, прежде чем они услышали его.

— Я, мистер Хэмпшир, принесла вам поднос с завтраком! — прокричала Брэмбл своим пронзительнейшим голосом.

— Черт побери, только не сейчас! — угрожающе отозвался Лайон.

Во время наступившей мрачной паузы Миген выскочила из постели, глаза ее наполнились слезами. Лайон сердито сжал челюсти. Ему потребовались секунды, чтобы привести в порядок ее корсаж и застелить простыню.

— Я вхожу ради благополучия девушки, — предупредила Брэмбл.

Когда она вошла, Лайон сидел на кровати, складывая газету, а Миген поправляла шторы на окнах. Брэмбл оглядела спальню и находящуюся в ней пару.

— Дьявольское отродье! — прошипела она на Лайона.

— Мадам, я нанял вас готовить мне еду, и только для этого.

Я считаю ваше вторжение сюда и ваше нынешнее поведение поступками неслыханными! — Гнев прозвучал в его голосе, словно удар хлыста.

— Как богобоязненная женщина я не могу остаться в стороне и наблюдать за гибелью юной девушки. — Она выдвинула вперед свой острый подбородок. — В этой комнате дурно пахнет вашей похотью, сэр. Вы отвратительны! Как животное… — Заметив рассыпанные по постели цветы, Брэмбл прищурила глаза. — Саут, вы можете рассчитывать на то, что я защищу вас от подобного… мужчины. Мне ясна моя ответственность как христианки.

.

— — С меня хватит! — не выдержал Лайон.

Миген повернулась к поварихе, собравшись признать правду. Но прервать Брэмбл было невозможно.

— Я боялась и боюсь за вас. Ведь мне известна скотская натура этого мужчины. Я слышала, что госпожа Уэйд уже пострадала от его нападения. Вопреки желанию бедной девушки он чуть не овладел ею насильно. Прямо в комнате для игр в карты… В разгар белого дня!..

Дитя Небес удлиняла шаг, подчиняясь приказу Миген, и, казалось, летела по воздуху к вилле «Марквуд». Миген раздражал неприятный холодный ветер, насквозь пронизывающий муслиновое платье и жалящий ее нежные шею и лицо. Она достигла вершины холма и по привычке сжала каблуками сапог бока лошади, уверенная, что сейчас перед нею откроется знакомый участок прямой дороги.

Однако представший на далеком горизонте вид потряс ее.

После невинного апрельского дождя небеса затянулись огромными черными тучами. Со стороны холмов неожиданно подул северный ветер, и сразу потемнело.

От страха и нежданного холода болезненно покалывало кожу, Не дожидаясь приказа. Дитя Небес замедлила шаг, пока ее госпожа раздумывала, как же поступить дальше. «Осталось ли у меня время до грозы возвратиться домой? И хочу ли я, подобно беспомощному ребенку, спасаться от грядущей бури?»

Видимо, ярость стихии бросила вызов неутоленной страсти, бурлящей в венах Миген. Страсти, которая сводила на нет ее способность принимать уравновешенные решения.

— Нам нельзя останавливаться, пока мы не достигнем виллы «Марквуд», — шептала Миген.

Кобылица пригнула голову под холодным порывом ветра и медленно продвигалась вперед. Миген почувствовала, как шпильки выпали из ее волос.

Они достигли извилистой дороги, ведущей к вилле, и тучи разверзлись, обрушив на землю мощный ливень. Дитя Небес, уже не выбирая пути, шла по размокшей глине; Всякий раз, когда лошадь скользила по грязи и давящий ветер бросал ее на колени, Миген кричала на нее, приказывая не сдаваться. Дитя Небес с трудом поднималась и продолжала путь…