Лорд и хозяйка гостиницы, стр. 21

Нистер Нортон смотрел на Рут во все глаза. Лицо его выражало все более и более сильный и неподдельный страх по мере того, как он осознавал смысл ее последнего совета, чему немало способствовала чрезвычайная серьезность тона, которым она его высказала.

— Ниссис Прайс, вы действительно думаете, что мне грозит столь ужасная опасность? — хрипло спросил он, ибо глубокое потрясение сдавило ему горло. — Я не понимаю… Я думал, что он просто выпил лишку и наболтал сам не зная чего. Я думал… Думал, конечно, это неприятность, скандал, но не больше. А может, он окончательно решил сделать предложение мисс Ренфрю, и это… — Тут он с тоской взглянул на Рут и в муке безысходности стиснул тощие кулаки. — Ох, дорогая!.. Ох, дорогая вы моя миссис Прайс! Что бы я делал без вас?

Рут подошла, быстро перекрестила его и присела рядом.

— Ну, ну, мистер Нортон, у вас нет причин так сильно тревожиться, — успокаивала она его. — Если вы послушаетесь моего совета, у него не будет повода посягать на вашу жизнь. Стоит вам только изменить срок, указанный в завещании вашего брата. Вы сделаете это?

— Да, миссис Прайс, да! В конце концов, Чарльз уже достаточно взрослый человек, а я все еще должен опекать его и следить за его расходами, — говорил мистер Мортон с самым несчастным видом. — Вот почему он так возненавидел меня. И не удивительно… Но скажите мне, миссис Прайс, вы действительно так во всем этом уверены?

— Я сама, своими ушами слышала эти угрозы, — спокойно сказала Рут. — Можно допустить, что он сказал так для красного словца, как вы говорите, выпив лишку. Но это дело слишком серьезное, чтобы, закрыв глаза и заткнув уши, стараться ничего не замечать и ничего не делать. Ведь речь идет о вашей жизни!

— Почему вы не объяснили всего этого прежде? — с неожиданным раздражением спросил мистер Мортон. Но, не успела она открыть рот, старик ответил за нее: — Да нет, простите, миссис Прайс, вы объясняли, но я не понимал, насколько серьезно то, о чем вы мне говорили. Я все сделаю, как вы советуете. Сегодня же, этим самым утром, я здесь же, в Бате, перепишу свое завещание. И сегодня же начну готовить документы о передаче Чарльзу его наследства. Ох, но я все же очень надеюсь, что эти предосторожности в конце концов окажутся лишними.

— Я тоже хочу на это надеяться, — сказала Рут. — Но они, эти предосторожности, не повредят. И когда вы сделаете все необходимое, думаю, мы сможем заняться следующим вопросом, а именно попробуем выяснить, куда девался Чарльз. Мы не должны забывать об этом, мистер Мортон.

— Нет конечно, — сказал он, внимательно посмотрев на нее. Внезапно какое-то подобие улыбки появилось на его изможденном лице. — Уж это-то, я имею в виду судьбу самого Чарльза, наверняка пугает вас меньше, чем меня, моя дорогая.

— Вы решили так потому, что я отказалась начать его разыскивать сразу же по приезде? Увы, мистер Мортон, советы давать и вправду куда легче, чем действовать, особенно когда это не твоя забота.

Рут оглянулась на дверь, которая в этот момент открылась. Вошел дворецкий и объявил:

« — Лорд Фицуотер со своими друзьями прибыл, мэм.

— Спасибо. Я выхожу сию минуту.

Рут надела шляпу, подхватила длинный подол амазонки, обернулась к мистеру Мор-тону и с улыбкой сказала:

— Увидимся позже, сэр. И пожалуйста, не огорчайтесь так. Не сомневаюсь, мы с вами прекрасно справимся со всеми трудностями.

Глава 6

— Вы просто великолепно держитесь в седле, — в голосе Джорджа прозвучало неподдельное восхищение.

Щеки Рут от этого комплимента покрылись нежным румянцем. Она получила особенное удовольствие от того, что эту похвалу произнес именно Джордж, а не кто-нибудь еще.

— Благодарю, — сказала она, радостно сверкнув глазами.

Их компания на неширокой тропе вполне естественно разделилась на три пары. Первыми ехали Синтия Гордон и Адам Хастингс, следом Кора с Майклом Гордоном, а завершали кавалькаду Джордж и Рут. Время от времени ветер доносил до Рут серебристый смех Синтии. Было очевидно, что мисс Гордон вполне довольна возможностью пофлиртовать со своим попутчиком.

Кора же, напротив, казалась несколько подавленной, и потому, что робела, и потому еще, что, в отличие от Синтии, чувствовала себя в седле далеко не так привычно. Но Рут заметила, что Майкл всячески опекал ее и следил, чтобы ничто не напугало ни саму Кору, ни ее лошадь.

— Догадываюсь, что вы весьма опытная и превосходная наездница, — сказал Джордж. — Но почему я раньше этого не знал? Прежде у нас никогда не было случая покататься вдвоем. Это ваш батюшка научил вас?

— Нет, не отец, а Томас, один из грумов сэра Эдварда, — проговорила Рут с рассеянной улыбкой, припоминая далекие годы детства. Она взглянула на Джорджа, и озорные огоньки вспыхнули в ее серых глазах. — Мы тогда галопом носились по холмам, будто за нами гнался сам дьявол. Томас обычно говаривал: «Сейчас же, мисс Рут, сейчас же, мисс Люси, вспомните, что вы леди!» Но это никогда нас не останавливало.

— Надо же, а я и не догадывался! — усмехнувшись, сказал Джордж. — Поначалу даже не решился просить вас ехать быстрее. Но теперь вижу, вы любите пускаться во весь опор.

— Да уж! — улыбнулась Рут. — Люси была всегда куда сдержаннее, чем я. Ну а мне отчаянно хотелось мчаться все быстрей и быстрей. Томас не раз предостерегал, что если я буду так носиться, то свалюсь в канаву. И однажды я действительно свалилась в канаву. Тогда я была совсем девчонкой. Как-то раз отпустила поводья, и Дафни пошла от дома легким галопом, ну и… Так этот Томас, в наказание за мое своенравие, заставил меня проехать через всю деревню в перепачканном грязью платье! Я чувствовала тогда такой страшный стыд!

Джордж рассмеялся.

— Хотелось бы мне увидеть эту картину.

— Если бы вы увидели тогда ту безрассудную девчонку, то наверняка принялись бы ее рисовать на страницах своей тетрадки, но я бы постаралась ни за что не упасть!

— Возможно, — с усмешкой сказал Джордж. — Но с другой стороны, я только на четыре года старше вас, так что если вы были совсем юной в то время…

— Мне тогда было десять лет.

— Ах, ну в таком случае я определенно уже мог бы вас рисовать. В четырнадцать я уже был вполне сложившимся рисовальщиком. Кстати, тогда я рисовал гораздо больше, чем сейчас. В те дни я рисовал все, что только попадалось мне на глаза.

— Хорошо, что я тогда на глаза вам не попалась, — сказала Рут.

— Возможно. Скажите, Рут, а часто вам доводилось в последнее время ездить верхом?

Джордж задал этот вопрос как бы случайно, словно бы между прочим, но Рут вдруг почувствовала, что ее ответ имеет для него значение.

Она затаила дыхание. С удовольствием поделившись с ним воспоминаниями о безоблачном детстве, она вовсе не собиралась рассказывать ему о трудностях и будничных заботах настоящего, потому ответила достаточно уклончиво.

— Езжу… Но не часто доводится садиться на такую прекрасную лошадь, как эта. — Она наклонилась и нежно потрепала серую кобылу по шее. Кобыла фыркнула и повела головой, демонстрируя свою стать. Рут рассмеялась. — А я думала, вы приведете усталую наемную клячу. Где вы взяли эту красавицу?

— Одолжил у своего приятеля, — ответил Джордж. По блеску его глаз она поняла, что он не забыл о своем вопросе, на который не последовало ответа. Но в эту минуту он, кажется, не собирался наседать на нее. — Не задаром, естественно, — добавил он.

— Не задаром? — переспросила Рут, уловив в его голосе легкую иронию.

— Он хочет, чтобы я сделал для него портрет.

Рут взглянула на Джорджа вопросительно. Он имел важный вид человека, которому по просьбе друга предстоит совершить весьма серьезное деяние. Но Рут знала его слишком хорошо, чтобы поверить в эту серьезность, и спросила:

— А кого вы должны писать, если не секрет?

— Толстобрюхую Молли. — Что?.. Что-о?!

— Его призовую свиноматку.

Рут разразилась звонким смехом, кобыла скосила на нее глаз, удивленная неожиданными звуками. Джордж тоже усмехнулся.