Вампир Арман, стр. 65

– Ты самый хорошенький мальчик в Венеции, – сказал он, отходя на шаг. – Что-то подсказывает мне, что придется защищать тебя ценой наших жизней.

– Вы действительно решили отвести меня в самые жуткие притоны? Мне хочется увидеть опасные места! – Она воздела руки. – Дайте мне стилет. Вы же не думаете, что я пойду безоружной.

– Я принес тебе все подобающее случаю оружие. – Мариус захватил с собой меч и теперь застегнул прекрасную, отделанную бриллиантами перевязь на бедрах Бьянки. – Попробуй его выхватить. Это не тренировочная рапира. Это военный меч. Вперед.

Она ухватилась за рукоять обеими руками и уверенно, с размаху, рассекла им воздух.

– Жаль, что у меня нет врага, – воскликнула она, – а то ему пришлось бы готовиться к смерти!

Я бросил взгляд на Мариуса. Он посмотрел на нее. Нет, ей нельзя быть такой, как мы.

– Это было бы слишком эгоистично, – прошептал он мне на ухо.

Я не мог не задуматься: а если бы я не умирал после поединка с англичанином, если бы меня не поразила болезнь, сделал ли бы он меня когда-нибудь вампиром?

Мы втроем сбежали по каменным ступенькам на набережную. Там нас ожидала наша гондола с балдахином. Мариус назвал адрес.

– Мастер, вы уверены, что вам стоит туда ехать? – спросил потрясенный гондольер, поскольку он знал тот район, где собирались выпить и подраться самые отъявленные головорезы – моряки-иностранцы.

– Абсолютно уверен, – сказал Мариус.

Когда мы двинулись прочь, рассекая черную воду, я обвил рукой талию хрупкой Бьянки. Откинувшись на подушки, я чувствовал себя неуязвимым, бессмертным и был уверен, что ничто и никогда не сможет нанести удар нам с Мариусом, а Бьянка на нашем попечении всегда будет чувствовать себя в безопасности. Как же глубоко я заблуждался!..

Наверное, после путешествия в Киев нам оставалось провести вместе месяцев девять. Девять или десять, я не могу обозначить кульминацию ни одним событием внешнего мира. Перед тем как перейти к кровавой катастрофе, скажу только, что в те последние месяцы Бьянка постоянно была с нами. Когда мы не подсматривали за участниками буйных попоек, мы оставались у нас дома, где Мариус писал ее портреты, изображая как ту или иную богиню, как библейскую Юдифь с головой флорентийца в качестве Олоферна или как Деву Марию, восторженно взирающую на крошечного Иисуса, изображенного Мариусом с законченностью, свойственной всем его работам.

Картины... Возможно, некоторые из них сохранились и по сей день. Как-то ночью, когда весь дом спал, за исключением нас троих, Бьянка, уже готовая сдаться на милость сна, лежа на кушетке, пока Мариус рисовал, вздохнула и сказала:

– Я слишком полюбила ваше общество. Мне никогда не хочется домой.

Если бы она любила нас меньше! Если бы она не была с нами в тот роковой вечер 1499 года, накануне нового столетия, когда эпоха Возрождения, воспетая художниками и историками, достигла своего расцвета! Если бы она оставалась в безопасности, когда наш мир запылал и рухнул!

14

Если ты читал книгу «Вампир Лестат», то тебе известно, что произошло дальше, поскольку я мысленно передал это Лестату двести лет назад, а он описал все образы, которые я ему показал, боль, которую я с ним разделил. И хотя сейчас я намереваюсь оживить в памяти прежние ужасы и изложить ту повесть своими словами, будут моменты, где я не смогу выразиться лучше, чем он, и время от времени, может быть, воспользуюсь его выражениями.

Все началось внезапно. Я проснулся и обнаружил, что Мариус поднял позолоченную крышку моего саркофага. За его спиной на стене горел факел.

– Быстрее, Амадео, они здесь. Они намерены сжечь наш дом.

– Кто, господин? И зачем?

Он выхватил меня из блестящего ящика-гроба, и я помчался следом за ним по выщербленной лестнице на первый этаж разрушенного здания.

Надев красный плащ с капюшоном, он двигался так быстро, что мне потребовались все силы, чтобы не отставать.

– Это Те, Кого Следует Оберегать? – спросил я. Он обхватил меня рукой, и мы перемахнули на крышу нашего палаццо.

– Нет, дитя, это стая безрассудных вампиров, решивших уничтожить всю мою работу. Бьянка в их власти, и мальчики тоже.

Мы вошли в дом через дверь на крыше и спустились по мраморной лестнице. С нижних этажей поднимался дым.

– Мастер, мальчики, они кричат! – заорал я.

К подножию лестницы подбежала Бьянка.

– Мариус! Мариус! Это демоны! Колдуй же, Мариус! – кричала она. Ее волосы растрепались со сна, одежда была в беспорядке. – Мариус! – Эхо донесло ее вопли на третий этаж палаццо.

– Господи, все комнаты в огне! – закричал я. – Нужно найти воды, потушить пожар. Мастер, картины!

Мариус перепрыгнул через перила и моментально оказался внизу, рядом с Бьянкой. Побежав к нему, я увидел, что вокруг него сомкнулась целая толпа фигур в черных одеяниях, которые, к моему вящему ужасу, пытались поджечь его одежды, размахивая факелами, испуская пронзительные вопли и шипя проклятия из-под капюшонов.

Эти демоны являлись отовсюду. Страшно было слышать крики смертных подмастерьев.

Мариус оттолкнул нападавших согнутой рукой, факелы покатились по мраморному полу. Он обернул Бьянку плащом.

– Они хотят убить нас! – кричала она. – Они хотят сжечь нас, Мариус, они перебили мальчиков, а остальных захватили в плен!

Не успели первые нападавшие подняться на ноги, как моментально к нам подбежали новые фигуры в черном. Я увидел, кто это. Те же белые лица и руки, что и у нас, – в каждом текла волшебная кровь. Такие же создания, как мы!

Мариуса снова атаковали, и снова он стряхнул их с себя. Все гобелены большого зала воспламенились. Из смежных комнат валил темный вонючий дым. Чадом затянуло всю лестницу. От адского пламени в доме внезапно стало светло, как днем.

Я ринулся драться с демонами и обнаружил, что они поразительно слабы. Подобрав один из их факелов, я бросился на них, отгоняя их подальше по примеру Мастера.

– Богохульник, еретик! – прошипел один из них.

– Демонопоклонник, язычник! – послышались проклятия другого.

Они наступали, и я снова начал сражаться с ними, поджигая их одежды, так что они закричали и умчались к безопасным водам канала. Но их было слишком много. Пока мы дрались, в зал вливались новые силы.

Неожиданно, к моему полному ужасу, Мариус оттолкнул Бьянку от себя к открытым дверям палаццо.

– Беги, милая, беги. Убирайся подальше от этого дома. Он неистово дрался с теми, кто решил последовать за ней, сражая одного за другим тех, кто пытался ее остановить, пока я не увидел, как она исчезла за открытой дверью.

У нас не было времени удостовериться, в безопасности она или нет. Меня окружали новые фигуры. Пылающие гобелены падали со своих прутьев. Статуи переворачивались и разбивались о каменный мраморный пол. Меня чуть было не стащили вниз два демона, вцепившиеся в мою левую руку, но я ткнул в лицо одному из них факел, а другого поджег.

– На крышу, Амадео, быстрее! – крикнул Мариус.

– Мастер, картины, картины в хранилищах! – закричал я.

– Забудь о картинах! Слишком поздно! Мальчики, бегите отсюда, бегите, скорее, спасайтесь от огня!

Оттолкнув нападавших, он взлетел по лестнице и позвал меня с самого верха.

– Давай, Амадео, дерись с ними, верь в свои силы, дитя, дерись.

На втором этаже меня окружили со всех сторон, не успевал я поджечь одного, как на меня набрасывался другой. Они не стремились меня сжечь, но хватали за руки и за ноги. Они цеплялись за меня, и наконец им удалось вырвать факел из моей руки.

– Мастер, оставь меня, уходи! – закричал я.

Я вертелся, брыкался, извивался и, посмотрев вверх, увидел, что его опять окружили, и на сей раз сотня факелов полетела в его развевающийся алый плащ, сотня пламенеющих головешек ударила в его золотые волосы и неистовое белое лицо. Настоящий рой пылающих насекомых, их количество и тактика сначала лишили его возможности двигаться; а потом с шумным взрывом пламя поглотило все его тело.