Молдавские сказки, стр. 39
Пламенная роза, серебряные лилии, белые, как жемчуг, ландыши и все другие цветы собрались на совет, и каждый цветок высказал своим запахом мнение о том, каким должно быть платье невесты. Тайну свою они поведали любезному мотыльку в синем, расшитом золотом платье. А тот полетел и стал кружиться над лицом спящей царицы, пока она не увидела в ясном сне, точно в зеркале, как ей следует одеться. Увидев себя столь прекрасной, она улыбнулась.
Жених надел сорочку, сотканную из лунных лучей, пояс, сплетенный из нитей жемчуга, и плащ, слепленный из белых снежинок.
И сыграли они свадьбу славную и прекрасную, подобной которой до тех пор свет не видывал.
И прожили потом в мире и покое много счастливых лет; а если верно то, что говорят люди, будто для Фэт-Фрумоса бег времени нипочем, то, может быть, живут еще и поныне.
КЭЛИН ДУРЕНЬ
Тогда царь разослал по всему царству гонцов с такой вестью: кто найдет царевен, за того он их замуж выдаст. И всем, кто пойдет царевен искать, будет выдано денег немного и платье в дорогу. А в одном из селений этого царства жил-был мужик и имел он трех сыновей. Двое были так-сяк, а третий — дурак, сидел день-деньской у печи, в золе ковырялся. И прозвали его Кэлин дурень. Вот говорят старшие братья:
— Пойдем-ка и мы царевен искать.
А Кэлин себе:
— Возьмите и меня с собой.
Братья согласились:
— Идем.
Смастерили братья лук и договорились: куда стрела долетит, там и привал делать. Выстрелил старший, шли они дня два, пока до стрелы дошли. Выстрелил средний и опять дня два прошли. А как выстрелил Кэлин дурень, пришлось им идти днем и ночью целых три месяца. Так долго они шли, что стерся кремень и огниво сбилось. Только-только и хватило в последний раз костер разжечь.
И порешили братья так: пока двое будут спать, пусть третий огонь караулит. А коли погаснет костер, виновному голову отрубить. Улеглись младшие братья спать, а старший караулить остался. Вдруг в полночь слышит он вой страшнющий. Это прилетел дракон трехголовый.
— Как ты смел без позволения ступить в мою вотчину? Выходи на бой!
— Давай!
Бились, бились, пока он одолел дракона и посек его головы на три груды мяса. Тут проснулись младшие братья.
— Вот вы спали, а я, глядите, какой бой выдержал.
На следующую ночь остался средний караулить. И опять в полночь раздался страшный вой. Это прилетел дракон четырехголовый.
— Как ты смел без позволения ступить в мою вотчину? Выходи на бой!
— Давай!
Убил парень дракона и головы его посек на четыре груды мяса.
А когда проснулись братья, стали старшие наказывать Калину дурню, как следует огонь караулить. На третью ночь его черед был. Только полночь пробила, слышит он вой престрашный. На сей раз прилетел дракон о восьми головах.
— Давай, — говорит Кэлин дурень, — выходи на бой!
А дракон был волшебный и знал о нем.
— Давай!
Бились они, бились, начал уже дракон поддаваться. Да отсек у него Кэлин дурень ухо, хлынула кровь и костер загасила. Стали они в темноте биться и, наконец, одолел Кэлин дурень дракона и посек его головы на восемь груд мяса.
Теперь как быть? Огня нет. Пошел он, горемычный, по лесу, пока дошел до дерева высокого, залез на самую макушку и увидел вдали отсвет пламени. Слез с дерева и пошел туда огня добывать. Глядь, а навстречу человек.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте.
— Ты кто будешь?
— Я Добрый вечер.
Связал его Кэлин дурень по рукам и по ногам, привязал к дереву и пошел дальше. Шел он, шел и опять человека встретил.
— Доброй ночи.
— Доброй ночи.
— Ты кто будешь?
— Я Полночь.
Связал Кэлин дурень и этого и пошел дальше. Идет и опять человека встречает.
— Доброй ночи.
— Доброй ночи.
— Ты кто будешь?
— Я Рассвет.
Связал — и третьего. А связал он их, чтобы утро не наступило, пока он не вернется с огнем.
Дошел он, наконец, до места. Глядит — яма вырыта, а над ней, на треноге — котел огромный. В котле варились две, а то и три коровы, а около треноги пеклась лепешка большущая. Вокруг костра спали двенадцать драконов и две драконши-матери.
Положил Кэлин дурень пару угольков в жестянку да в трубку уголек и пустился было в обратный путь. Тут ему в нос такой вкусный запах ударил, что он вытащил кусок мяса из котла да невзначай капнул кипятком одному дракону на ухо. Дракон страшно взвыл, все проснулись и схватили Кэлина дурня. Порешили драконы убить его, а он им и говорит:
— Прошу вас, господа почтенные, отпустите меня с миром, бедный я человек.
Отвечают ему драконы:
— Коли приведешь нам дочь Рыжего царя, отпустим.
— А отчего вы ее сами себе не возьмете? — спрашивает Кэлин. — Вас много, и вы сильнее.
— Оттого, что мы нечистые духи, а у царя есть волшебные петух и щенок. Только мы ко дворцу подходим, петух начинает кукарекать, а щенок лаять, и приходится нам бежать. А тебе сподручнее будет, ты человек обыкновенный.
Но Кэлин дурень хитрый был:
— Пойдемте и вы со мной, я человек обыкновенный, и петух не запоет, и щенок не залает.
Тут Кэлин дурень увидел какого-то добра молодца, за руки привязанного к дереву, а как двинулись они в путь, добрый молодец рванулся, что было сил, руки оторвались и на дереве повисли, а сам он удрал.
Шли они, шли да и дошли до ворот царского дворца. То были большущие железные ворота, и никто, кроме Кэлина дурня, перелезть через них не мог. Залез он на ворота да и говорит драконам:
— Давайте-ка я вас по одному во двор перенесу.
Стал он их по одному переносить да во дворе головы им мечом рубить, пока всех не перебил. Потом сам во двор зашел. А царь так надеялся на крепость стен и ворот, что ни одну дверь во дворце не запирал. Поднялся Кэлин дурень по лестнице, — ступеньки все золотые, самоцветами разукрашенные, — и вошел в опочивальню царевны. На дворе ночь была лунная, ясная. Луна и опочивальню царевны освещала. Так была хороша царевна, что и в сказке не рассказать. Поцеловал Кэлин дурень царевну, снял у нее с пальца перстенек и вышел.
Проходя мимо порубленных змеев, отрезал у всех двенадцати кончики языков, завязал в узелок и спрятал; потом перелез через ворота и пошел своей дорогой. Шел он, шел, пока до котла дошел. Одну драконшу ему удалось поймать, и он сварил ее, а вторая сбежала. Взял он одним мизинцем лепешку, вторым — котел с мясом, набрал в жестянку углей и пошел дальше.
Дошел до Рассвета, дал ему кусок мяса и кусок хлеба, развязал и говорит:
— Теперь ступай!
Пошел он дальше, а как дошел до Полночи, дал и этому кусок мяса и кусок лепешки и отпустил и его.
Пока дошел до Доброго вечера, тот уже был чуть жив — так долго пролежал он связанный. Дал Кэлин и ему кусок мяса, кусок лепешки и сказал:
— Ступай с миром!
Вот дошел он до места привала и едва успел костер разжечь, как солнце поднялось. Братья так долго проспали, что на сажень в землю ушли. Проснулись они и говорят:
— Эгей, Кэлин дурень, до чего эта ночь долгой была!
Кэлин дурень ни слова им не сказал о том, что с ним за ночь приключилось. Стали братья снова в путь собираться, и опять Кэлин дурень из лука выстрелил; шли они шли, пока дошли до Золотого леса. Тут Кэлин дурень и говорит: