Рука мертвеца, стр. 39
– Мы должны разделаться с Хартманом прежде, чем он разделается с нами, – сказал он. – Я тебе рассказывал, как он действует…
– Ага, рассказывал, – согласился Джэй. – Потрясающая история. Хорошо если правда, и это все, что мы имеем. Твое слово против его. Слово кандидата в президенты против слова парня, который раскрутил историю с плодом тайной любви Ховлера. Угадай, кому поверят? У тебя есть свидетели – Хризалис, Пророчица, Гимли, черт побери, да. Плохо, что все они мертвы.
– Куртка! – настаивал Копатель. – Вот твое доказательство!
– Может быть, – согласился Джэй. – Если бы она у нас была. Но это не так. Ты, случайно, не знаешь, где Хризалис хранила свои секреты, скажи?
Даунс помотал головой.
– Плохо, – сказал Джэй. – Что ты можешь сказать о Саше?
– О Саше? – Копатель принял задумчивый вид. – Ну, он телепат. И что? Он всего лишь улавливает поверхностные мысли, понимаешь? Но если его вынудили делиться этим… Господи, уж не думаешь ли ты, что Саша связан с Хартманом?
– Мелькала у меня такая мысль, – согласился Джэй.
– Господи, – повторил Копатель. – Никогда не обращал много внимания на Сашу… Понимаешь, он же был просто… Но ведь он долго там был… если он все докладывал Хартману… она ему, черт побери, верила. Ему и Элмо, она на них полагалась. У Саши, похоже, были раньше неприятности, и Элмо этим мог воспользоваться.
– Если Саша сам не сделался неприятностью, – отметил Джэй. – Хризалис когда-нибудь что-нибудь говорила о подружке Саши?
Копатель посмотрел с недоумением.
– Какой подружке?
Джэй вздохнул:
– Не бери в голову, – сказал он. И встал.
– Что ты делаешь? – спросил Копатель.
– Ухожу, – сказал Джэй.
– Когда вернешься?
– Позже, – ответил Джэй, отпирая дверь. Ему нужно было спокойно выпить. Хорошо бы еще и поесть. Не говоря о том, чтобы поспать, но у него было ощущение, что сон не входит в программу сегодняшнего вечера.
Бреннан заворочался на смятой постели: полусон, полуявь; его терзали сны, которые он был не состоянии отделить от реальности. Он отбросил прочь мешающую, пропитанную потом простыню и взглянул на Дженифер. Она еще спала. Часы, стоящие рядом с ней, показывали, что до встречи с Исчезником осталось два с половиной часа. Надо бы еще поспать, но он сомневался, что сон придет.
Воспоминания о Хризалис глухой болью отдавались в мозгу. Как сказал Тахион, дух ее требователен. Он начал мечтать о том, как он бросит оставленную ею карту на труп, мужчины или женщины, туза или джокера, ее убийцы. Единственная проблема – надо каким-то чудом заполнить пробел на месте имени убийцы.
Это не Дубина и не Чудо-Юдо. Квазимена он тоже не мог представить в роли хладнокровного убийцы. Так что в итоге из списка Экройда остались лишь Змей и Дуг Моркле. Змей, может быть. Моркле, кто такой, к чертям?
Он с беспокойством взглянул в окно и замер. Не мог понять, то ли это сон, то ли просто видение.
Окно, казалось, выросло до гигантских размеров, свидетельствуя о том, что он, скорее всего, лишь спит, чем бодрствует. Оно обрамляло лик Хризалис вплоть до шеи. Это была, несомненно, она. Ее светящийся череп, ее голубые глаза, ее красные пухлые губы.
Он рассматривал ее добрых пять секунд, затем закрыл глаза и протер их. Когда он открыл их, она ушла. Он лежал на кровати, уставясь на пустое окно, уговаривая себя встать и подойти к нему, но он боялся.
Он лег, закрыл глаза и начал внушать себе, что это был сон, и через какое-то время почти что убедил себя, что это правда.
3.00 ночи
– Кофе, Джэй? – спросила Ви.
Он занял кабинку у окна. У стойки в ночную смену собиралась странная публика, и Джэй отнюдь не был расположен общаться.
– Да, пожалуйста, – сказал он. – И еще дай мне луковый сандвич с говядиной и сыром. Побольше лука.
– Ясно. – Ви наполнила чашку и отошла за заказанным. Кто-то оставил в кабинке мятый номер «Дэйли ньюс». Джэй разгладил его и прочел передовицу. У демократов в Атланте началось голосование. Хартман вырвался вперед и набирал очки с каждым туром. Лео Барнет отставал на несколько сотен, за ним Джексон, Дукакис и Гор. Как это ни было ему противно, Копатель был прав. Надо что-то делать. Но что?
Он отложил газету, достал из кармана список и вновь просмотрел имена. Змей, Квазимен, Дубина, Чудо-Юдо и Дуг Моркле. Йомен поклялся, что это не Дубина. Если тайный игрок действительно не Барнет, а Хартман, то у Квазимена исчезает мотив. Джэй не очень-то прельщался намеками на причастность «Кулака тени», да и modus operandi был совсем не таков, как у Змея. Стало быть, Чудо-Юдо. Так ли?
Джэй вытащил расписание полетов, восстановленное по отпечатку на блокноте рядом с телефоном Эзили. Он отхлебнул кофе.
– Черт, – произнес он вслух. Не обязательно Чудо-Юдо.
Атланта слишком близка. Полетное время – два часа в среднем, без пересадок. Самый ранний рейс в 6.55 утра, и в Атланту прилетает в 9.07. Убийца мог прилететь из Атланты последним рейсом в воскресенье вечером, добраться до «Хрустального дворца» ранним утром, чтобы убить Хризалис, и все еще был в состоянии вернуться в Джорджию вовремя и успеть к открытию съезда. А это значит, что некоторые имена из списка заслуживают повторного рассмотрения.
Если Даунс говорит правду, Хризалис отрядила убийцу за Грегом Хартманом. Она никому этого не говорила, но Хартман как-то узнал. Должно быть, от Саши. Элмо нанимал убийцу как раз в то самое время, когда была убита Хризалис, а это означает, что кто-то знал, что она собирается делать до того, как она это сделала. В Нью-Йорке чересчур много этих чертовых телепатов, если речь идет о Джэе, но рядом с Хризалис был один Саша.
Джэй отхлебнул кофе, скорчил гримасу и обругал себя дураком. Надо было раньше понять. Когда Джэй нашел тело, там был Саша; он и без глаз почуял присутствие постороннего в здании. А убийцу он почему-то не чуял?
Или чуял?
О’кей, значит, Саша выудил из мозга Хризалис план покушения и переправил его Хартману, а тот направил Мекки Мессера сделать суши из Копателя Даунса и еще кого-то, кого-то с нечеловеческой силой – вывести из игры Хризалис. Чудо-Юдо? А может…
Но Джек Браун поддерживает Хартмана, а Билли Рэй – телохранитель сенатора. Жестокость убийцы явно не в духе Брауна. У Палача репутация мерзкая… но, может, это ничего и не значит. Даунс утверждает, что сирийская девушка обвинила Хартмана в том, что он заставил ее перерезать горло брату, так что он, может, и Брауна тем же путем побудил сделать свое грязное дело.
Подскочила Ви, сандвич в одной руке, кофейник со свежим кофе в другой. Она поставила перед ним тарелку и наполнила чашку. Он сложил бумаги и отложил их в сторону.
– Ви, кого бы ты хотела видеть президентом? – спросил он официантку. Она фыркнула.
– Все они жулье, – сказала она, уходя. – Ни за кого б не голосовала.
Джэй уставился на сандвич. Лук был зажарен почти до черноты, как раз так, как он любил. Он попробовал картошку фри. К ней нужен кетчуп. – Эй, Ви, – позвал он, но она как раз стояла за стойкой, обслуживая пару девиц, только что зашедших сюда с тротуара Сорок второй улицы.
Пока что Чудо-Юдо – кандидат, более подходящий, чем Золотой Мальчик или Палач, решил Джэй. Для того чтобы вовремя посадить в самолет Брауна или Рэя, Хартман должен был бы узнать о покушении за ночь до него, но если он знал загодя, то какого черта так долго медлил с посылкой Мекки к Копателю Даунсу? И почему бы ему не поручить Мекки позаботиться заодно и о Хризалис? Почему убийц двое, ведь каждый может что-то напутать? И зачем кого-то посылать из Атланты, когда у тебя есть уже для этого человек на месте? Если предположить, что Мекки был здесь. А может, он тоже был в Атланте. Это объяснило бы, почему прошло столько времени перед попыткой убить Даунса.
Черт, если Хартман туз, то в этом гребаном списке следует по новой взглянуть на каждое имя; Тролль, Эрни-Ящерица, Пехота, черт, может, они все – фанаты Хартмана. Ни у кого из них особых причин убивать Хартмана не было, но, может, они им и не нужны, может, они просто безвольные пешки в руках Хартмана, такие же, как Пророчица. Так какого черта он их отбросил? Джэй откусил от сандвича и задумчиво пожевал.