Обманутая любовь, стр. 56

– Судя по последним сведениям, да. Роберт не умеет обращаться с ружьем, однако нашел себе применение в народном ополчении. Полагаю, теперь он сражается под предводительством губернатора Нельсона. Иногда, в свободное время, Роберт наведывается домой. У него есть старый печатный станок, и он печатает на нем пламенные памфлеты. Как и Дамиан, Роберт – отчаянный смутьян, но разница в том, что его оружие – слова, а не шпага.

Миссис Дрейтон многое еще поведала Кристине о своей семье и о том, что из-за войны они постоянно находились в опасности. Континентальная армия [8] заняла оборону неподалеку от контролируемого британскими войсками Нью-Йорка, Чарльстон сдался англичанам, а в Виргинии развернулось партизанское движение. Силы народного ополчения Виргинии и небольшой отряд под предводительством маркиза Лафайета сделали не меньше, чем прекрасно обученная и вооруженная армия Корнуоллиса.

Неосведомленной Кристине война за независимость казалась совершенно непонятной. Имена людей и названия мест ей ни о чем не говорили.

Но девушка испытала на себе тяготы, связанные с войной. Основные пути, подвоза продовольствия были отрезаны, и некогда процветавшие колонии бедствовали. Хозяйкам Йорктауна приходилось прятать все, поскольку отряды народного ополчения, терпевшие жестокие лишения, и рыскавшие в округе банды мародеров нещадно опустошали провинцию. Кристина постепенно привыкла обходиться без чая и ограничивать себя в самом необходимом.

Так продолжалось до тех пор, пока домой не вернулись Роберт и Мара. Они приехали в старой повозке, груженной овощами и дичью. Стоя в сторонке, Кристина наблюдала, как молодые люди спрыгнули с повозки и бросились в объятия матери и верных слуг. Девушку тут же представили вновь прибывшим.

Она смущенно протянула руку высокому молодому человеку, очень похожему на Дамиана. Роберт Дрейтон был такой же темноволосый, как и его мать, а зеленые глаза блестели, как у Дамиана. При виде девушки лицо Роберта осветилось широкой улыбкой, несвойственной его суровому брату.

А вот юная Мара была похожа на Дамиана как две капли воды. Восемнадцатилетняя красавица с холодным спокойствием разглядывала Кристину. Ее темные глаза смотрели настороженно, губы были плотно сжаты.

– Ваш брат так много рассказывал мне о вас, мисс Дрейтон, что мне кажется, будто мы давно знакомы, – промолвила Кристина.

– Брат писал нам и о вас очень тепло, миссис Джереми. Поэтому мы опасались, что вы будете носить его имя. Ваше замужество весьма удивило нас.

Эти слова яснее ясного свидетельствовали о том, что Мара похожа на Дамиана не только внешне.

– Опасались, мисс Дрейтон? Неужели вы полагали, что ваш брат изменит своим привычкам?

Роберт невесело усмехнулся. Мать написала ему о гостье и сообщенных ею печальных новостях. Именно поэтому он покинул гарнизон и, захватив по дороге сестру, вернулся в Йорктаун. Роберт не поверил тому, о чем рассказала матери Кристина, но теперь, стоя рядом с этой молодой особой, которая держалась с большим достоинством, он понял, что она не лжет. Девушка была такого же роста, как Мара, но такая хрупкая, что ему почему-то захотелось защитить ее от чего-то. То, с каким спокойствием она восприняла неприветливость Мары, говорило о ее несомненном уме, внушающем уважение.

– Встретив такую красивую женщину, как вы, леди Джереми, любой мужчина с радостью изменил бы своим привычкам. Не войти ли нам в дом?

Учтиво предложив Кристине руку, Роберт повел ее к крыльцу скромного двухэтажного каменного дома и тем самым положил конец обмену колкостями.

За обедом Роберт и Мара расспрашивали Кристину о том, как и почему арестовали и заточили в тюрьму их брата, но молодая женщина отвечала односложно и постаралась уклониться от этой темы, сказав, что подробности они узнают из письма поверенного. Вскоре даже Мара заметила, что разговоры о Дамиане причиняют гостье боль, и прекратила расспросы.

Лежа в ту ночь в комнате, принадлежавшей Дамиану, Кристина мысленно обращалась к нему. Что сказать людям, которые любят его? Наверняка он хотел бы объяснить им это. Кристина не знала, что делать.

Глава 23

Она еще не вполне окрепла, когда Роберт Дрейтон предложил показать ей свой печатный станок, тщательно скрываемый от посторонних глаз. Кристина с радостью согласилась. Она проводила почти все время в комнате, не зная, чем заняться, и маялась от безделья. Печатный станок очень заинтересовал ее, как, впрочем, и обаятельный спутник.

Девушка сразу поняла, что предложение Роберта связано с усиленной работой, но охотно углубилась в новое для нее печатное дело. Поскольку Кристина владела пером, это обеспечило возможность плодотворного сотрудничества. Заказанные Роберту заметки вскоре приобрели самобытный стиль. Молодой человек широко улыбнулся, прочитав работу Кристины.

– Черт, если бы вы всегда были рядом, я бы создал свою газету. Мы переплюнули бы любое печатное издание Бостона и Филадельфии! Таким произведением можно гордиться. С каких это пор леди научились так великолепно писать статьи? – Он бросил лукавый взгляд на перепачканное чернилами обворожительное лицо Кристины.

Она скромно потупилась.

– Помнится, Дамиан рассказывал мне, будто в вашей Декларации независимости говорится о том, что все люди сотворены свободными и равными. Разве это не распространяется на женщин?

Улыбка вдруг исчезла с его лица. Не дождавшись ответа Кристины, Роберт сказал:

– Мне хотелось бы узнать правду о Дамиане. Вы явно скрываете ее от нас. Мара даже предположила, что вы британская шпионка, засадившая брата в тюрьму. Мы все видим, что вы очень переживаете случившееся, однако подумайте и о нас. Проклятие, но я не могу поверить, что Дамиан мертв!

Уронив руки на колени, Кристина потупила глаза. Ей очень нравился прямодушный брат Дамиана, водружавший на нос забавные очки для чтения. Она честно призналась бы ему во всем, но ее останавливал страх. Родственники Дамиана не должны знать, что ребенок зачат вне брака. Поэтому Кристина решила утаить правду.

– Мне очень жаль, Роберт. Я тоже не могу поверить в то, что Дамиан мертв. Внутри меня пустота. Когда умерла моя мать, я чувствовала, что она ушла навсегда. Я не ждала, что услышу смех матери или увижу ее, спускаясь по лестнице. А Дамиана ждала и жду.

Она едва сдержала рыдания. Смущенный ее словами, Роберт опустил глаза. Он, однако, отметил, что Кристина упомянула о смерти мужа.

– Я больше не стану спрашивать вас о нем, Кристина. Мама не сомневается в том, что Дамиан вернется. Не убедившись своими глазами в том, что он мертв, она не поверит этому.

Зная, какая жестокая смерть постигла Дамиана, Кристина сомневалась в том, что его мать захотела бы увидеть тело сына, но она никому не рассказывала страшных подробностей. Пусть думают, что он погиб достойно. Нельзя же отказать родным хоть в таком утешении.

Рука об руку Кристина и Роберт поднялись на холм и направились к главной улице города. С наступлением сумерек смолкли резкие крики чаек, но в атмосфере ощущались уныние и напряженное ожидание.

Кристина осторожно прикоснулась к своему животу. В эти жаркие дни она не надевала нижних юбок, и тонкое черное муслиновое платье не скрывало округлости живота.

Гостиная на первом этаже дома была ярко освещена, что казалось странным, поскольку свечи приходилось экономить, а портьеры плотно задернуты. Молодые люди невольно прибавили шаг.

Войдя в дом, они услышали громкий мужской голос, доносившийся из-за закрытой двери гостиной. Кристина замешкалась в прихожей, стирая с носа чернильное пятно. Достав платок, Роберт попытался помочь ей.

В этот момент дверь распахнулась, и громкий голос нарушил тишину:

– Кристина! Какого черта!

Горящие черные глаза переместились с долговязого Роберта на стройное золотоволосое создание, стоявшее почти вплотную к молодому человеку. Когда удивленная девушка обернулась, черные глаза скользнули вниз и остановились на ее округлившемся животе. Мужчина мертвенно побледнел.