Мечты о счастье, стр. 64

Но значит ли это, что отныне все и всегда будет хорошо? Никто не может этого гарантировать. Люди меняются. Она не может себе позволить вечно плыть по течению. Надо быть готовой, на случай если однажды Аксель решит, что сыт по горло.

Зазвонил телефон.

Майя не обратила на него внимания, уныло глядя на разворошенную постель, в которой они с Акселем почти всю ночь занимались любовью. Он уехал, когда она еще спала, и только потому постель не была заправлена. Аксель не из тех, кто оставляет за собой беспорядок. Вспомнив, как она разнежилась от его ласк, Майя сделала гримасу. Вот так и залетают. Дурное дело нехитрое!

Телефон звонил.

Вздохнув, Майя стала подбирать одежду, которую они разбросали вчера в стремлении поскорее оказаться в постели. Хорошо бы Сандра уже сегодня нашла жилье. Тогда можно будет снова перебраться в ту комнату и думать о себе как о госте или постояльце.

Однако звонят. Кто бы это мог быть? Если кто-то из городского совета, она с удовольствием скажет ему пару ласковых. Пусть Аксель усвоит, что для супруги мэра у нее недостает политической корректности.

Майя схватила трубку.

– Мисс Элайсем?

– Миссис Элайсем Хоулм, – буркнула она (если нет ничего другого, пусть хоть фамилия останется!).

– Ах, миссис Хоулм! – обрадовался голос. – Это Филипп Макгрегор, старший партнер фирмы «Макгрегор и Блайт» в Роли.

Да ведь это адвокаты мистера Пфайфера! С ними Майя имела дело, подписывая договор об аренде. Тогда отчего же звонят ей, а не Селене? Как раз они в курсе, кто есть кто в их партнерстве.

Майя вдруг перепугалась. Что это, известие о том, что аренда прервана?

Адвокат что-то говорил, но она не слышала, воображая себе разные ужасы, пока не сообразила, что ведет себя на редкость нелепо. Сделав над собой усилие, она прислушалась.

– ...и взял слово, что завещание останется в тайне до самой его смерти. Как душеприказчики, мы приступаем теперь к передаче прав наследования. Если желаете, можем переслать документы с поверенным. В данный момент мы заняты оценкой недвижимости на предмет налогообложения и надеемся поставить вас в известность о результатах в самый кратчайший срок. Прошу известить вашего адвоката, tтем чтобы передача прав...

Майя слушала и ничего не понимала. О чем вообще речь? Почему не слышно слова «аренда»?

– Мистер Макгрегор... – перебила она робко, уверенная, что адвокат сочтет ее умственно отсталой (и правильно сделает!), – не могли бы вы начать сначала? Я никак не возьму в толк.

– Ах, – воскликнул голос, – я должен был предвидеть, что это будет для вас сюрпризом! Мне следовало явиться к вам домой и растолковать все в личной беседе. Сестра живет с вами? Если нет, можете ли вы с ней связаться?

– Она живет при магазине, – рассеянно объяснила Майя. – Но я все-таки не понимаю...

– Мистер Пфайфер поименовал вас в завещании как своих внучек и наследниц. Он пришел к нам в контору несколько лет назад, после смерти жены, чтобы составить завещание. Итак, я готов прибыть лично и побеседовать с вами и вашей сестрой.

– Да, так будет лучше...

Положив трубку, Майя осела на стул и уставилась в пространство, едва слыша плач Алексы в гардеробной.

Наследство.

Значит, школа теперь принадлежит ей?

Ноябрь 1976 года

«Какая-то сплетница наболтала Долли о моей дочери. Я даже не могу писать своим адвокатам из страха, что и остальные мои тайны выплывут на свет. Долли может пойти за подтверждением к Арнольдам. Представляю, какой разразится скандал! Ну и пусть. Я не очень богат, но будь я проклят, если не сумею позаботиться о тех, кого люблю!»

Глава 33

Выглянув в окно, Аксель увидел перед соседним зданием полицейскую машину и выругался. Этого только не хватало! В субботу, словно по заказу, стоило только ускользнуть домой, как в ресторане случилась заварушка: местный мужлан пригрозил ножом бизнесмену из Шарлотта. Новый помощник не справился с ситуацией, Акселю позвонить побоялся и просто вызвал полицию.

Как результат, стол был завален бумагами. Здесь были: полицейский рапорт, факсы из адвокатских контор и страховых компаний, бумага из совета по контролю за продажей спиртного (мэр не замедлил наябедничать). Единственное, чего еще недоставало в списке неприятностей, – это истории с Клео, подвизавшейся, между прочим, в магазине, к которому Аксель имел самое прямое отношение – благодаря Майе.

Аксель испытывал острую тоску по былым дням, когда утро начиналось со свежих сплетен, которыми делилась с ним длинноногая Кэтрин, вся в красном и на высоких каблуках. Это ушло, остались полиция, поножовщина, наркотики и новый помощник, слишком большой трусишка, чтобы хоть что-то предпринять. Ах, как легка была жизнь до Майи!

Ну правильно! Сбегая по лестнице, Аксель потер лоб. Свалить все на Майю – самый достойный выход. Хотя Кэтрин и ушла из-за нее, но исключительно по собственной инициативе. И уж тем более Майя не имела отношения к поножовщине – не более чем к дурным привычкам своей сестрицы. Ее единственной виной было появление на свет. Родиться – этого было вполне довольно, чтобы притягивать беды. Они слетались к ней как мухи на мед.

Дверь магазина отворилась под злобное хихиканье. Ошеломленный, Аксель глянул вверх, на лично им подвешенный колокольчик, и увидел на его месте противного тролля с оскаленными в усмешке кривыми зубами. Значит, Клео переключилась с черной магии на сатанизм.

Человек у прилавка, одетый в гражданское, но с блокнотом и ручкой, повернулся и смерил Акселя взглядом. У Клео был совершенно разбитый вид, она едва держалась на ногах. Все это было прямой противоположностью приветливой атмосфере, еще совсем недавно царившей в магазине благодаря Майе.

– Я пока не подсчитала воскресную выручку, – буркнула Клео, как если бы Аксель ежедневно являлся с ревизией. – И скажи жене, что мне нужен сервиз.

– Сама скажи. Она еще и твоя сестра.

Аксель достаточно хорошо знал человеческую натуру, чтобы понять, что Клео сердит его нарочно. Он не собирался на это поддаваться и отвернулся от нее к следователю:

– Привет, Рик! Чем могу помочь? Главное – спокойствие, и все утрясется. Так устроен мир. Следователь и бровью не повел.

– Привет, Аксель! Вот зашел перемолвиться с леди.

– Я вам не леди! Сроду ею не была! Притом мы уже перемолвились. Вот Бог, а вот порог! – Клео сверкнула глазами на Акселя. – Это касается и тебя.

Он подумал, что сестрица Майи нуждается в паре увесистых шлепков по тощему заду. Следователь, похоже, думал точно так же, когда Аксель задержал его у машины.

– Вот что, Рик, говори, в чем дело. Магазин в моем здании, за прилавком моя свояченица и так далее. Я имею полное право знать, что здесь происходит.

Следователь поежился, чего и следовало ожидать. Как член городского совета и комитета по контролю за полицией, Аксель был особой влиятельной, и, хотя обычно не пользовался своим положением в личных целях, он был по горло сыт ролью козла отпущения.

– Стоило этой... особе появиться в городе, как она разыскала дилера, который давно у нас на крючке. Большего я сказать не могу, да и этого говорить не следовало. Держи рот на запоре, ладно?

Аксель ожидал, что его желудок сведет судорогой, обычной для затруднительных ситуаций, но ощутил только легкий спазм.

– Ладно, буду молчать. Я слышал, Клео готова на все, чтобы вернуть сына. Это шанс для нее покончить с наркотиками. А что вам мешает арестовать дилера?

– Мы над этим работаем. Следователь уехал. Аксель в очередной раз препоясал чресла для битвы и в этом воинственном настроении вернулся в магазин.

– Ты должна быть рядом, Селена! – воскликнула Майя, когда пауза затянулась. – Кому еще я могу здесь доверять? Аксель будет в ярости, просто в ярости! Он хотел, чтобы наше родство с Пфайфером оставалось в тайне – и на тебе... Наследницы! Подумать только! Ну какая из меня наследница?