Магия, стр. 18

Он наблюдал, как она руками обхватила себя за талию, словно пыталась собраться с силами. У него в очередной раз возникло непреодолимое желание защитить ее. На короткое мгновение она показалась ему простой беззащитной женщиной, и долг его — успокоить и защитить, а не ругать, хотя он знал, куда это может его завести, и не мог допустить этого.

Он повернулся к саду. Работы по строительству стены шли хорошо. Она отлично впишется в каменные террасы, которые он собирается построить на холме — если, конечно, леди не выйдет замуж и не лишится земли.

— Конфликт не из-за турнепса или роз, — наконец ответила она. — Это из-за власти и господства. Те, кто имеет их всегда, хотят большего. Подобные графу люди никогда не успокоятся, пока не получат все, потому что думают, что они — единственные, кто прав.

А она, оказывается, бунтарка, подумал Дунстан. И эту ведьму и бунтарку он жаждал. Почему же дьявол так мучает его? Задавая себе этот вопрос, он отводил от леди глаза.

— У вас власти больше, чем требуется, — сказал он, стараясь поскорее разрешить возникшую проблему. — Если вы перенесете сады, виконт, возможно, оставит вас в покое. Почему я должен жертвовать своим турнепсом ради мимолетных увлечений?

— Это — не мимолетные увлечения. Я хочу создать свои собственные духи. У меня отлично это получается, и для работы мне нужны все эти земли. — Она жестом указала на покрытую травой лужайку. — Сегодня привезли еще кустарники. Кроме графа и меня, у моего племянника нет родни. Мне бы хотелось видеть, как он заботится о своем поместье, но пока эта земля принадлежит мне, он не должен мешать мне работать на ней.

Дунстан едва удержался, чтобы не напомнить, что стоит ей выйти замуж, и земля ей больше не принадлежит. Леди Лейла наняла его, чтобы получить помощь и поддержку, и он поможет ей. Где-то в глубине души тлело желание подыскать ей подходящего жениха и получить во владение ферму, но ему не хотелось помешать ей осуществить свою мечту.

— Я приведу еще людей, чтобы отгородить нижний сад, — наконец согласился он. — Держите кустарники в воде, пока мы не сможем их привить. — Он развернулся, но Лейла положила руку на рукав его пальто, отчего Дунстан напрягся, борясь с новой волной желания. Ее тело было сущим искушением для мужчины. Дунстану до боли захотелось обнять ее за стройную талию и прижать к себе, как будто она была Лили. Каков вкус ее губ, если он закроет их своими? Она с готовностью приняла бы его язык?

Но ему просто следовало помнить, что она леди, и держать себя в руках.

— Спасибо, что все рассказали мне, — поблагодарила она, прерывая его похотливые размышления. — Большинство мужчин относятся к женщинам ничем не лучше, чем к животным в поле, считая, что они хороши только для спаривания и мужских интриг.

Рассерженный ее прямолинейностью, Дунстан решил защищаться.

— В целом мужчины думают об одном и полагают, что женщины думают так же, — резко возразил он. — Женщины не всегда стараются нас разубедить в этом.

— Хорошо, в таком случае, возможно, женщины — животные, — отозвалась она с улыбкой, поглаживая рукав его пальто. — Но даже куры имеют право выбрать лучшего петуха. Поверьте, что у некоторых из нас неплохой вкус.

— Я должен поверить, что у некоторых из вас вкус домашней птицы?

Она усмехнулась игре его слов.

— Некоторые мужчины — заносчивые петухи, — согласилась она. — Я только не думаю, что большинству женщин нравится, когда их держат когтями за шею.

Когда она говорила так, то была очень похожа на Лили. Дунстан, не задумываясь над тем, что делает, протянул руку и провел большим пальцем по ее нежному лицу. Она не отвернулась. Он не мог поверить, что делал это, казалось, что рука принадлежала другому человеку.

— Прежде чем мы приступим к теме о способах размножения, я лучше пожелаю вам спокойной ночи. — Он старался говорить мягче, чтобы хоть немного ее утешить.

— У этого петуха есть занятие получше, чем развлекаться с курицами, которые ждут, что он заплатит за удовольствие.

Она тотчас оттолкнула его и почти выкрикнула в ответ:

— У вас мозгов, как у павлина, если думаете, что я хочу плату за ваши развлечения!

Дунстан имел в виду совсем другое, но если благодаря этой вспышке ему удастся поскорее улизнуть отсюда, то он не станет доказывать обратное. Целый долгий день он боролся с искушением, и вот тебе результат. Две несносные женщины, и он хотел их обеих. Помоги ему, Господь.

— Кто-то всегда платит, — парировал он и зашагал прочь, думая о том, что легче было бы найти хорошую пещеру и стать отшельником.

Глава 8

— Доброе утро, мистер Ивес, — раздался веселый женский голос, когда он вышел из своего дома на следующее утро.

Дунстан заморгал от удивления при виде женщин в красочных шелках и с золотыми завитками, подпрыгивающих на дорожке, ведущей к его дому. Светские женщины обычно избегали его.

Неприятные напоминания болью отозвались в груди, перехватив дыхание. Он нахмурился, узнав сестер хозяйки. Они, должно быть, были гостями, которых леди развлекала вчера вечером.

— Мы принесли вам подарок на новоселье, — прощебетала старшая, хлопая своими пушистыми ресницами и вручая ему изящную корзиночку.

Он взял ее одним пальцем, задаваясь вопросом, что с этим делать. Неужели незамужним девушкам принято дарить подарки вдовцам? Или обвиняемым в убийстве?

— Мы принесли еще и приглашение, — застенчиво сказала младшая девушка в очках, вручая ему карточку. — Все местные леди сгорают от любопытства и желания познакомиться с вами, мы пообещали, что вы придете.

Он прочитал написанную красивым почерком карточку, в которой говорилось, что его приглашают отобедать в поместье сегодня вечером.

У вдовы и так полон дом гостей, чтобы не давать ей скучать. Что ей от него нужно? Наверняка поразвлечься, когда гости вновь станут смеяться и шептаться за его спиной.

Он вернул приглашение назад.

— У меня другие дела на сегодняшний вечер. Передайте мои извинения, — он не мог вспомнить, были ли они сестрами или кузинами — их было чертовски много, и все на одно лицо, — леди Лейле.

Они отказались взять приглашение назад. Две пары ярко-синих глаз проникновенно смотрели на него из-под белокурых завитков.

— О, вы не можете отказаться, — пропели они в один голос. Девушка помоложе продолжила: — Мы обещали, что вы придете, а из-за вас нас станут считать обманщицами, Ниниан сказала нам, что вы согласитесь. — Просьба закончилась всхлипыванием.

Они были всего лишь детьми, едва старше его сына. Нахмурившись при мысли о четырнадцатилетнем мальчике, которого ему пришлось оставить, Дунстан провел рукой по волосам. Ниниан была занудой, но она обещала ему присмотреть за Гриффитом. И, несмотря на тот факт, что Дунстан ненавидел быть кому-либо обязанным, он был в долгу перед ней и ее семейством.

— Хорошо, я приду, но ненадолго, — пообещал он.

— О, вы не пожалеете об этом! — воскликнула младшая. — Мы как следует повеселимся! Лейла устроит нам танцы, — она зашептала от волнения, словно боялась произнести вслух столь восхитительную мысль.

Дунстан едва сдержался, чтобы не выругаться. Он чувствовал себя старым и усталым в присутствии молодости и невинности. Не найдя, что ответить, он коротко кивнул. Девочки помахали на прощание и побежали прочь, оставив его с обернутой яркой тканью корзинкой в руках.

Он осторожно снял упаковку. В воздухе заструился аромат свежескошенной травы.

Нахмурившись, он повертел в руках аккуратно обернутый пакет и, наконец, развернув бумагу, обнаружил кусок ароматного мыла.

Фыркнув, он бросил корзинку на стул и пошел к конюшне. В отличие от лондонских господ, он предпочитал хорошее щелочное мыло и ежедневную ванну, вместо того чтобы поливать себя духами и натирать лосьонами. Скорее в аду все вымерзнет, чем он появится на людях, благоухая такими ароматами.

После утомительного дня наблюдений за осушением болот, старательно избегая сада, где можно было столкнуться со слишком соблазнительной леди Лейлой, Дунстан плелся к дому, надеясь, что его домохозяйка оставила для него жаркое на плите.