Шлюха (СИ), стр. 99
Зара расслабилась, закрывая глаза. Она упорно пыталась вытеснить из сознания боль и возбудиться. Когда его пальцы нежно гладили её там, а пальцы второй руки ласкали бедро, снимая понемногу боль, она позволила себе выдохнуть и расслабить тело.
— Да, вот так, моя хорошая, получай удовольствие, — говорил он, прижимаясь губами к её лону, проталкивая язык внутрь, задевая стенки.
Смесь боли и удовольствия снесла ей крышу, подчиняя, подменяя её сущность. Нервы до того накалились, что она решила сдаться. Капитуляция. Он давал ей шанс сбежать от боли, и она им воспользуется. Отдавшись во власть его чувственных движений, девушка ощутила первые ростки этого больного желания, которое не должно было родиться. Только не в таких условиях.
— Так гораздо лучше, — удовлетворенно сказал Макс и оторвался от неё, последний раз касаясь её языком в самом чувствительном месте. Просто потому, что ему так захотелось.
Его член приблизился к её входу и, немедля больше ни секунды, Макс вошел в неё. Зара лишь издала всхлип и приняла весь дискомфорт от его вторжения. Ласки ласками, а до конца она не возбудилась. Но ей казалось, что он получал гораздо более сильное удовольствие от секса, причиняющего ей легкую боль, чем от секса, когда она получала наслаждение в равной степени. Садист в нём не засыпал ни на минуту, бодрствуя и следя, чтобы Макс не был нежен с ней больше, чем его извращенная сущность могла себе этого позволить.
Это был не секс, а тупой трах. Он трахал её, как животное. Собаку, например. Сегодня он явно дал ей понять, кто она для него. Его фрикции не приносили ничего кроме ощущения жжения и неприязни. Зара даже ни разу не застонала.
— Почему я не слышу тебя, зайка? Почему ты не кричишь, показывая мне свою любовь? — Толкнулся глубже в неё.
— Потому, что не люблю, — сказала она, поздно спохватившись.
Он остановился.
— Не любишь? — Бровь приподнялась. — Даже так?
— Так!
— А кого же ты тогда любишь? Может, Михаила? — Сильно сдавил её бедра руками, чувствуя, как зверь начал поднимать голову. Бабочка отвергала его… Бабочка за это поплатится.
— Может, и его. — Дерзила она, совсем забывшись. Пусть и ему будет неприятно.
Глаза Макса налились кровью и, зарычав, он дёрнул цепи, сковывавшие её конечности. Резкими движениями отсоединив их, он рванул ее на себя.
— Тогда я помогу тебе избавиться от этой любви, — прошептал ей в лицо и бросил обратно на матрац, а сам встал и направился к сооружению, стоявшему в углу под тканью.
Зара съежилась. Она так и не решилась заглянуть под ткань. Значит, увидит сейчас, что там скрывалось… А скрывалась там... Гильотина!!! Она даже вскрикнула.
— Что это?!
— Это гильотина, — спокойно пояснил Макс, выкатывая конструкцию из угла.
Установил её посередине комнаты, открыл замок, поднимая крепление для головы, и выжидающе посмотрел на девушку. Она замотала головой и отползла в угол. Нет, она не пойдет к нему! Что он сделает с ней, когда она будет совершенно беспомощна? Реально отрубит голову? Дрожь по телу прекратилась, каждую клетку теперь сковало, словно цепями. Металл грубо впивался в них, заставляя распадаться на атомы. Извращенная фантазия этого маньяка будоражила мозг вновь и вновь. Он хищно улыбнулся и пошёл к ней.
— Не надо, милая, сопротивляться. Иначе количество ударов будет больше. Давай, сделай правильный выбор. — Остановился, давая ей возможность прийти к нему самой.
Зара переводила взгляд с него на эту ужасающую штуку. Пойти самой или быть насильно закованной в неё? Господи, дай ей сил остаться сегодня в живых… Она неуверенно встала, все еще сомневаясь, как лучше поступить. А впрочем, какой тут, к черту, выбор? Она в любом случае окажется в этой штуке. Сделав несмелые шаги по направлению к нему, она остановилась. Черт, было дико страшно. Макс, не желая больше ждать, притянул её к себе.
— Тебе понравится, девочка моя. — Зарылся лицом в волосы. — Ты же знаешь, что любовь и боль идут за руку. Это аксиома…
От этих слов её ноги подкосились, слабость вызвала головокружение. Ну, почему так страшно? Всего лишь какая-то имитация средневековой гильотины… Всего лишь… Макс подвел её к конструкции и помог забраться внутрь. Ноги опять оказались в плену оков, теперь руки. И самое страшное — голова…
— Не надо, пожалуйста. — Стала сопротивляться она. — Можно без головы? Пожалуйста!
— Дорогая, в том вся суть — в голове, — сказал он и силой наклонил её голову в выемку, захлопывая крепление. — А теперь скажи мне, как сильно ты любишь этого сутенера? — спросил, вставая перед ней.
— Не люблю я его.
— Но ведь пять минут назад ты говорила совсем другие слова. Значит, опять врешь?
Зара тяжело сглотнула. Что опять за игры он вёл? Как нужно было ответить, чтобы выжить?!
— Сейчас поиграем с твоим ротиком, чтобы очистить его от сегодняшней лжи… — Спустил брюки ниже, освобождая член. — Открой ротик шире, малышка. — Она подчинилась, и он затолкал член глубоко ей в рот, прижимая голову к лобку, чтобы войти ещё глубже.
Наигравшись вдоволь с её ртом, заставив её сплевывать слюни вперемешку со своей спермой на пол, чтобы не подавиться, он оставил её рот в покое. Обошел сзади и притих. Девушка отдышалась и замерла. Слишком тихо… Это не к добру… И она была права. Удар пришелся точно на спину. Плетка. Зара закричала. Конечно, без предупреждения. Как же иначе?
— На каждый удар я хочу слышать твои признания в любви Михаилу. Все поняла?
Она его даже не услышала. Боль отдавалась звоном в ушах. Он ударил еще раз. Не услышав нужных слов, подошел к ней спереди и взял жёстким захватом за подбородок, поднимая голову.
— Ты будешь говорить, как любишь его, тварь. Поняла? — прошипел ей в лицо.
— Да, — заикалась Зара.
Удары посыпались безостановочной очередью. Звук касания плети и кожи сопровождался её криками и всхлипываниями. Она уже начала терять сознание от боли, когда он остановился.
— Все ещё любишь его? — Появился перед ней и вытер слезинку со щеки. — Смотреть на меня. Я не позволял тебе терять сознание. — Пощёчина.
Слёзы покатились сильней по щекам.
— Спрашиваю, все еще любишь?! — Повысил тон, сжимая шею, там, где она была доступна ему. — Любишь?! Он стоил того, чтобы предавать меня? Он стоил того, чтобы сейчас так страдать? Жаль, ты не видишь свою спину… Она прекрасна. На ней не осталось живого места. Она вся исполосована твоими признаниями в любви этому ублюдку.
— Ты такой же ублюдок, — прохрипела она. — Точно такой же. Может, он твой брат? А мамаша ваша была шлюхой. Ничего удивительного.
Пощечины не заставили себя ждать. Зара почувствовала металлический привкус на губах. Кровь…
— Ненавижу тебя!
— Хорошо. — Освободил её и кинул на матрац. — Все-таки ненавидишь? Ты еще узнаешь, что такое ненависть, малышка. Ещё узнаешь… И тогда изменишь свое решение. Ты полюбишь меня. А может, и нет. — Оскалился.
— Ненавижу тебя. — Выплюнула зло девушка, ощутив огненную волну боли по всему телу. Каждый удар набирал силу, адреналиновая горячка проходила, унося с собой эйфорию, что помогала держаться во время его безумств.
На это он лишь рассмеялся, повторив, что она ещё не знает, что такое ненависть. Но обязательно узнает…
Глава 26.
Солнышко нежно пригревало, лаская своими теплыми лучами кожу... Марина потянулась и села на кровати. Как она сейчас любила жизнь! Хотелось петь, кричать, молить всех богов, чтобы эта эйфория никогда не заканчивалась. Ей казалось, будто она держит в руках счастье, за которым бежала всю жизнь, но не могла догнать. Шикарная обстановка вокруг радовала глаз, вдохновляя на улыбку. Хотя, кого она пыталась обмануть? Её вдохновляла вовсе не квартира, а ее владелец. Стефан... Этот потрясающий мужчина, нежный и заботливый, и в то же время сильный и решительный, заставлял её сердце биться, словно птичка, расправлять крылья, парить в небесах и верить в лучшее. Он наполнял её душу спокойствием. Она чувствовала себя настолько умиротворённой в его объятиях, что время замедляло свой бег, чтобы дать им насладиться друг другом. Марина таким и представляла себе своего Принца.