Истории «Кэтти Джей», стр. 139

— К четырем утра Джез посадит «Кэтти Джей» на краю поместья.

— Когда ты успел это организовать?

— Неделю назад, когда приезжал к вам. Подумал, что после вечеринки придется убраться восвояси. И не ошибся.

Крейк сел и потянулся.

— Если бы ты готовил ограбления хотя бы вполовину так тщательно, как бегство от любовниц, мы давно бы разбогатели.

На дальнейшие препирательства у Фрея не хватило терпения.

— Почти четыре утра. Если ты не пошевелишься, я уйду один. А ты как хочешь объясняйся с Амалицией насчет моего отсутствия.

— Нет уж, спасибо! — ответил демонист. Неожиданно у него появился стимул для действий. Он принялся натягивать одежду поверх нижнего белья, приостанавливаясь, чтобы сдержать позывы к рвоте.

А Дариан нервничал.

— Поторопись! Если Амалиция меня поймает, мои яйца точно не выдержат новых пинков.

— Знаешь, капитан, такое вряд ли можно отнести к самым героическим твоим поступкам.

— Ненавижу истерики, — объяснил тот. — Не переношу женских слез.

— Но ты вовсе не стесняешься заставлять их плакать?

— Зачем? Они сами предпочитают рыдать. А я не могу помешать им. Пусть не обольщаются на мой счет.

— Слушай, а ведь ты действительно мерзавец!

— Почему? Я обрываю отношения, когда они перестают меня устраивать. Амалиция еще скажет мне спасибо за то, что я не стал слишком долго тянуть.

— Очень благородно. Как я сразу не догадался? — Крейк натянул ботинки. — Я готов.

Они выбрались из спальни в прохладный полутемный коридор особняка. В доме воцарилась тишина, слуги спали. Крейк старался ступать бесшумно, как и Фрей, но из-за похмелья и недосыпа чувствовал себя так, будто держит голову под водой. Его преследовало неприятное ощущение нереальности происходящего. Мозг и тело до сих пор пребывали в разладе и выполняли совместные действия лишь благодаря джентльменскому соглашению.

Под осуждающими взглядами портретов, висевших над лестницей, они спустились в вестибюль. В безмолвии раннего утра зал походил на пещеру. Их тихие шаги порождали отчетливое эхо.

Они почти достигли входной двери, но вдруг раздался звук, который невозможно ни с чем спутать — щелчок взведенного затвора револьвера.

— Стойте!

Из скрытого портьерой алькова показалась Амалиция с лицом мрачнее тучи. Она была в ночной рубашке и босая. Револьвер она нацелила на Фрея.

— Эй, — произнес тот. — Это выглядит не очень… Но…

— Нет! — бросила она и в один миг преодолела разделявшее их расстояние. Ее рука сильно дрожала. — Я поняла твой замысел, как только проснулась в одиночестве. Сбежать, как трус! В твоем стиле, да?

— Послушай, опусти пушку, — с тревогой в голосе вымолвил Фрей.

— Чтобы ты удрал? Нет.

— Если вы хотите пристрелить его — это будет не самым удачным решением, — заметил Крейк, рассчитывая, что его слова убедят Амалицию.

Она задумалась и повернула дуло в сторону демониста.

— Вы правы, — заявила она. — Лучше я разделаюсь с вами.

Крейк сразу пожалел, что вообще открыл рот.

— Амалиция, — пробормотал Дариан, вскинув ладони, будто он намеревался утихомирить дикого зверя. — Давай спокойно все обсудим.

Она помотала головой. Ее губы тряслись, в глазах стояли слезы. Амалиция пребывала на грани истерики.

— Хватит лжи, Дариан. — Она отбросила назад упавшие на лицо волосы. — Мне совершенно ясно, что ты не в своем уме.

— Я? А кто же схватился за пушку?

— В тебе есть нечто такое, что тянет тебя прочь. Я предложила тебе все мои богатства, но ты стремишься к никчемной жалкой кочевой жизни. Но я понимаю, Дариан. Ты боишься. Боишься любви.

— Да, — без всякого выражения произнес Фрей.

— Капитан… — предостерегающе шепнул Крейк. Только бы Дариан не надумал затеять ссору с женщиной, наставившей револьвер ему прямо в грудь.

— Верно, — сказала Амалиция с неожиданным сочувствием. — Открыть свое сердце другому — страшно. Стать уязвимым, пустить в душу другого человека. Дариан, в том, чтобы признать это, нет ничего постыдного.

Капитан, похоже, растерялся.

— Ты меня не понимаешь.

— Конечно, ты же отмалчиваешься! Мой бедный сиротка, я тебя не брошу.

— А при чем тут мое сиротство?! — воскликнул Фрей.

Она кинула на него взгляд, исполненный жалости и сострадания.

— Ты, любовь моя, сам не знаешь, что для тебя лучше. Поэтому ты останешься со мной.

— Ты хочешь меня арестовать? — изумился он.

— Для твоего же собственного блага.

Фрей перевел дыхание и попробовал прибегнуть к новой тактике.

— Послушай, — начал он. — Вчерашний прием принес пользу. Этот шар, — который, кстати, поможет мне разбогатеть, помнишь? — перевезут в другое место. Сегодня вечером, в сумерках. На корабле будет охрана, но в компании с «Псом Бури» мы сможем захватить его. Мы устроим засаду. Нельзя упускать такой шанс. — Он вытащил часы и посмотрел на циферблат. — Поэтому-то мы и попытались сбежать тайком. Я просто не хотел беспокоить тебя. Обещаю, как только мы с этим покончим, я вернусь.

— Правда? — обратилась Амалиция к Крейку. Тот старательно закивал. Разумеется, разве что кроме двух последних слов.

Но она не поверила ему.

— О, Дариан, — укоризненно вздохнула она, — ты намерен испробовать на мне все существующие уловки. Но меня не одурачишь! Я тебя не отпущу.

Фрей негромко застонал.

— Я не могу остаться, — сказал он. — Слишком важное дело!

— Важнее любви?

— Да! — ответил он без малейшей заминки.

— У тебя помутился рассудок, — заявила Амалиция. — Разве кто-нибудь в здравом уме ставит деньги выше любви?

— Хватит чушь молоть! — взорвался Фрей. Он выхватил из-за пояса револьвер и направил дуло на Амалицию. — Брось свою дурацкую пушку.

Она побледнела как полотно. Потом неуверенно улыбнулась.

— Ты не станешь стрелять в меня.

— Я пират, дорогая. Думашь, мне никогда прежде не приходилось хладнокровно убивать женщин?

Крейк почему-то запаниковал. Амалиция впала в ступор. Она никогда не видела Фрея таким жестоким и безжалостным. Она не шевелилась, вероятно, ожидая, что он переведет все в шутку. Но его лицо сделалось каменным.

Он щелкнул курком.

— Амалиция, это не игра. Ты угрожаешь члену моей команды. Я больше не стану повторять.

Когда потрясенная Амалиция услышала его новый незнакомый тон, из ее глаз брызнули слезы. Она осознала, что Дариан настроен очень серьезно. Сейчас она напоминала ребенка, обиженного незаслуженным выговором.

— Дариан, — прошептала она, — ты не сможешь.

Он зажмурил левый глаз и прицелился ей в лоб.

Она покорно опустила пушку. Крейк с величайшим облегчением, даже чуть присвистнув, перевел дух и выхватил оружие из ее руки. Ноги Амалиции подкосились, и она шлепнулась на пол.

— Дариан, — опустив голову, всхлипнула она. — Я люблю тебя.

Фрей сунул револьвер за пояс.

— Мне это не нужно.

Он подошел к входной двери, распахнул ее и вышел наружу, где уже начинало светать. Крейк, будто желая попросить прощения, взглянул на Амалицию и поспешил за ним.

— Ты не знаешь, что такое любовь, Дариан Фрей! — визгливо крикнула она вслед, когда они рысцой припустили по дорожке к месту, где их ожидала «Кэтти Джей». — Понятия не имеешь!

Глава 19

Пороховая Полка. — Полет через бурю. — Безошибочные расчеты. — Неожиданный отпор

— Настоящая буря, — буркнул Дариан.

Джез что-то ответила, но ее голос потонул в раскате грома, от которого громко задребезжали медные и хромированные детали в кабине «Кэтти Джей».

Капитан зажал пальцами нос и попытался выдохнуть через него. Вскоре заложенные уши обрели возможность слышать.

— Как вы сказали?

— Я видела и похуже. А вы прежде не летали через Пороховую Полку?

— Признаться, не имел подобного удовольствия. — Фрей уставился вперед, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь струи ливня. Снаружи стояла непроглядная темень. Свет луны не пробивался сквозь густые тучи. Они летели вслепую. — Джез, там и собственного носа не разглядишь.