Повестка в космос, стр. 3
Однако они столкнулись с серьезной опасностью. Опасностью, которая грозит гибелью им, а в дальнейшем и Земле. Именно возможное уничтожение жизни на планете принудило пришельцев к новому контакту. Нам по-прежнему предоставлялось полное право решать самим, как поступать. Для снятия всех вопросов о доверии истанты предоставляли право на доступ в их мир. Другими словами, обещали показать и рассказать все, что смогут.
Немедленно была сформирована межнациональная военно-исследовательская группа, включающая представителей двадцати трех стран. Члены группы совершили несколько экспедиций в мир внеземного разума (на этом месте я просто потерял дар речи и дальше слушал, глупо моргая). Состоялся контакт с внеземной формой жизни. На предоставленном истантами корабле люди доставлялись на станцию, располагающуюся на орбите Сатурна. Понимая все наши опасения, страхи и сомнения, людям предоставили полный доступ ко всей информации. Мы могли спрашивать, просить показать, просить потрогать, пощупать и измерить. Часть исследовательской группы посетила родную планету истантов.
Созданный межконтинентальный научно-исследовательский институт тут же приступил к обработке данных. Лучшие ученые планеты анализировали полученную информацию. Собранные сведения бесценны и в дальнейшем будут доведены до всех жителей планеты. Однако самая важная часть информации касалась опасности, грозящей Земле.
— Я хочу, — сказал президент, — чтобы мои слова были ясно услышаны и так же ясно поняты всеми. Невзирая на кажущуюся невероятность происходящего, я ответственно и компетентно заявляю: жизни на Земле грозит смертельная опасность. Я еще раз повторяю: смертельная опасность. Меньше чем через год земная цивилизация, со всей ее многомиллионной историей, может погибнуть. И это значит, что погибнем и мы с вами. Погибнут наши дети, мужья, друзья и соседи. Погибнет Россия…
Тишину, воцарившуюся в комнате охранников и в коридоре, невозможно описать словами. Это была тишина бездонной космической пустоты и бездонного непонимания. Народ не мог осознать и поверить.
— Имея неопровержимые доказательства смертельной угрозы, не желая поддаваться страху, панике и иллюзорным надеждам, пользуясь данной мне властью и опираясь на ваше доверие, я ввожу на территории всей страны с 7 июля 2011 года с 18.00 московского времени военное положение и объявляю общую мобилизацию. Соответствующий указ подписан мною и передан на утверждение Совета Федерации…
Это только вчера. И вот я держу в руках повестку, которая, по сути, призывает меня на войну.
— Что ты стоишь? — торопила Иринка. — Расписывайся! Где остальные? Зови всех сюда. Приедет автобус, вас всех будут развозить по военкоматам.
Я вывел загогулину напротив своей фамилии и побежал к парням. Влетев в комнату второй нашей проектной группы, увидел, что Андрюха Наговицын и Костик сидят как ни в чем не бывало, мирно трудятся за мониторами.
— Эй, лоси! — заорал я с ходу. — Вы что, офигели! Бегом к Иринке повестки получать! Сейчас автобус за нами приедет, по военкоматам повезет. Что сидите! Вас на хрен под суд отдадут! В стране военное положение, а вы! Дезертиры!
Андрюха схватил со стола линейку и кинул в меня, я ловко увернулся.
— Бего-о-м! — продолжал кричать я. — От Москвы до Японских морей Красная Армия всех сильней! — Они не обращали на меня никакого внимания и продолжали работать.
— Ну, как хотите, — смирился я. Подняв линейку, я вяло дошагал до дверей и напоследок бросил: — Я вас предупредил…
Закрывая дверь, я кинул линейку обратно в Андрюху, — он не успел отклониться, и ему прилетело по лбу. Будет знать!
— Гришка! — заорал он, но я уже был вне досягаемости.
В кабинете нашей группы шум гулял по потолку. Лев Анатольевич — наш начальник, главный инженер проектов, громко ругался с кем-то по телефону, Санча с Дэном что-то спорили насчет чертежей.
— Гришка, ты доделал опору? — едва заметив меня, набросилась Олька. — Надо скоро отправлять чертеж!
— Оля, какая опора? — обалдел я. — Ты видела? — Я помахал повесткой. — Все! Едем в военкомат, гражданка закончилась. А оттуда прямиком в космос — будем воевать на космических кораблях!
— Гришка, какие корабли! — возмутилась Олька. — К обеду надо чертеж отдать! Тебе еще много осталось? Я пока план доделаю, а ты опору давай.
— С ума сойти! — пробормотал я. — Мы стоим на грани межгалактической войны, а меня просят чертеж опоры доделать!
— Эй, вы! Граждане инженеры запаса! — крикнул я Санче с Дэном. — Бегом к Иринке за повестками! Иначе под трибунал на хрен…
— А что, Гриш, что за повестки? — заинтересовался Дэн.
— Тебе по чату сообщение приходило? — спросил я.
— Не-а, — ответил он безмятежно. — У меня он не работает. Это насчет военника? Так я принес.
— Бегите к Иринке, сейчас придет автобус, всех нас повезет по военкоматам, — объяснил я.
— Что, прямо сейчас? — не поверил Санча.
— Ага, — подтвердил я. — Полетим к чертям собачьим в космос… Идите быстрей, а я пока чертеж доделаю… Кстати, Лев Анатолич, — сказал я главному, — вас это тоже касается, зайдите в бухгалтерию…
2
Без пятнадцати десять все сидели в автобусе. Инженеры, рабочие — нас набралось человек двадцать. Еще часть уехала на своих машинах, включая Андрюху, который с месяц назад купил себе подержанную «Ауди». Костик уехал вместе с ним. Офис стоял на окраине города, добраться до центра занимало порядочно времени.
В автобусе клубилась духота. Водитель ждал, пока у него распишутся в путевке, курил. На улице была теплынь — самая погодка для отдыха. В выходные я хотел съездить на речку в лес, позагорать, покупаться. Звал с собой Наташку — знакомую девчонку, но она пока не знала, сможет ли подмениться в магазине на выходные. А сейчас это вообще становилось неважным… Черт! Надо бы ей позвонить, рассказать, что у меня происходит. Да и не только ей. Еще маме надо позвонить — она в гостях у тети Сони под Екатеринбургом на даче. Может, у них там и телевизора-то нет?
И тут же у меня зазвонил сотик. И конечно, это была мама.
— Мам, привет!
— Гришенька, ты что там? — услышал я встревоженный голос. — Что у вас там случилось? Нам сейчас такое понарассказали! Там война, что ли?
— Мам! Мам, ну успокойся! — Как всегда, она напридумывает. — Ну какая война! У нас ничего не случилось! Что в нашем захолустье может случиться? Это в Москве что-то случилось, а у нас тихо. Не волнуйся!
— Так как же! И армию собирают, и полетят они куда-то! А сестра-то как? Как у ней? Как там маленький? — Мама просто не могла собрать все мысли в одно целое и сыпала одно за другим. — Ты-то, надеюсь, ни в какую армию не идешь? У тебя же освобождение, да? Ты же служить не ходил.
— Ну-у… — протянул я.
— Что?… — упал у нее голос.
— У меня ж только от простой службы было освобождение. А тут войну объявили, ты сама понимаешь… Но ты не волнуйся, мам, не волнуйся! Там только опытных будут брать военных, им же на ракетах лететь придется, какие нам ракеты! Нас, наверное, пересчитают всех да по домам отпустят… А у Катьки я вчера был, — перевел я тему разговора на сестру. — У нее все хорошо, и у маленького все хорошо. За квартиру я заплатил, так что не волнуйся. У вас там как, погода нормальная?
— Да хорошо у нас, — как-то безрадостно проговорила мама. — Ты смотри, Гриша, не высовывайся там, пусть другие воюют…
— Да что ты, мам, говоришь такое! — возмутился я.
— Ну я так, я так…
— Ну давай, мам, пока! Нам тут ехать надо! Я еще позвоню тебе. И Катька позвонит…
Попрощавшись, я облегченно нажал отбой. Уф! Разговоры с мамой — это вам не шутки.
— Ты что, Гриш, тоже не служил? — повернулся ко мне сидящий спереди Дэн.
— Ага, — кивнул я. — Да я ж рассказывал. Откосил, можно сказать.
— За деньги, что ли?
— Да не, все по-честному: нашел заболевание нужное. Правда, комиссию еле-еле уговорил, что это не ерунда, но получилось. А ты?