Белые врата (СИ), стр. 5
Люда подбирает с пола документы.
– Что будешь делать с Вероникой?
– Как обычно. Как и всех – катать, развлекать.
– Развлекать в койке?
– Как масть ляжет.
– Ты циник, Литвин. Девушка на тебя неровно дышит, вон, ради тебя едет, две недели же назад была. Явно по твою душеньку. Чтобы припасть на грудь.
– Я все понял, – Артем встает, потягивается до хруста в плечах. Подходит к окну. – Опять метет. Пошел-ка я спать, пожалуй. Грудь должна отдохнуть. Завтра будет непростой день.
– Темка, ты скучал по мне?
– Конечно.
– Сильно?
– Сильно.
– Насколько… сильно? – пальцы пытаются проверить степень «скучания». Артем отводит ее руку.
– Вероника, ну не здесь же.
– А где?
Он давит вздох.
– Как обычно.
– У тебя?
– Да.
– Жди меня, Темочка.
– Хорошо.
Залог общения с людьми – говорить им то, что они хотят услышать. До тех пор, пока это не противоречит твоим собственным интересам. К тому же – он уже смирился с отсутствием рельефа во фронтальной проекции. А в койке она темпераментная и не ленивая.
– Вероника, – он наконец-то может говорить, продышался, – почему ты не остановилась? Я же просил!
– Я хотела… так.
– Спасибо, конечно… Но я кончил, и вряд ли сегодня на что-то еще годен.
– Ничего страшного, – расчетливо-великодушно.
Ну да, конечно. Больше всего ему сейчас хочется отвернуться лицом к стене и заснуть. Но он знает, что так не сделает. Раз уж так получилось…
– Давай я тоже… тебя…
– Это не обязательно, – торопливо и с надеждой. Он вздыхает – все-таки не может сдержаться. Хорошо, что темно, и не видно выражения его лица.
– Ника, хорош спорить. Ложись на спину.
Помог его опыт и ее темперамент. А ведь еще пара минут – и он бы сознался в том, что не в состоянии ее удовлетворить. Но все-таки – получилось. Ее оргазму он радовался даже больше, чем своему. Потому что глаза уже слипались.
– Темка… спасибо… так классно было.
– Пожалуйста, – ладонью давит зевок. Но через минуту уже спит. Вероника заботливо прикрывает его плечи одеялом. Вздыхает. И одевшись в темноте наощупь, уходит в свой номер.
Глава 7. Назидательная
Буран продолжается уже третью неделю. То утихая, то снова набирая силу. Им это только на руку – чем больше сейчас выпадет снега, тем дольше продлится сезон. Но условия сложные, Артем предельно собран и серьезен. Сейчас, как никогда, он понимает, что напрасно не настоял на втором, закрывающем гиде. Саня отмахнулся тогда, при первом разговоре, отмахивался и потом, когда Артем поднимал эту тему. Дескать, что может случиться, лавины здесь сходят раз в тридцать лет, горы средневысотные, и так далее, и тому подобное. И Артем не спорил – Саня ведь вырос в этих горах, ему лучше знать.
А вот сейчас ему ох как не хватало второго. Если уж совсем честно, то ему не хватало Ковалева. Видимость нулевая, ветер сильнейший. Да еще группа так себе по уровню катания. Артем чувствовал себя пастушьей собакой, дожидаясь и собирая свою группу после каждого спуска. И поминал недобрым словом Саню.
Крайний спуск. Ребята спускаются к ожидающему ратраку. Третий, четвертый, пятый… Шестой слетает кубарем. Все уже порядком устали, кататься по глубокому пухлому снегу – это тоже надо уметь, а умели не все. Буран усиливается, все, надо на базу. Девятый, десятый… Допиваются остатки коньяка из фляжек у самых рачительных или самых забывчивых. Народ делится впечатлениями.
Так, вроде все собрались. Лязгают двери пассажирской кабины ратрака. Ой, черт, не все.
– Вероника!
Эхом перекрикиваются, повторяя ее имя, но уже очевидно – Вероника не спустилась. Хочется верить – еще не спустилась.
– Десять минут ждем, – командует Артем. А сам отходит в сторону и начинает вызывать ее по рации. И опять эта говорящая о многом тишина в эфире.
Отведенные десять минут проходят при почти смолкших разговорах и в напряженных взглядах вверх по склону. Тишина. Никого. И темнеет. С каждой минутой.
Дорого время в горах, ох, как дорого.
– Так, минуту внимания!
Группа быстро и молча собирается вокруг гида.
– У нас внештатная ситуация. Имеем потерявшегося. И, возможно, пострадавшего. Поэтому сейчас грузитесь в ратрак…
– А Вероника?! – возмущается кто-то. – Мы же не можем уехать без нее!
– Я – говорю. Вы слушаете!
С Литвином не принято спорить. Его слушают – внимательно и молча.
– Ратрак вывезет вас на свой след. По следу спускаетесь вниз пешком. Отсюда до шале – полчаса умеренно бодрым шагом. Дорожка плотная, проваливаться не будете, заблудиться невозможно. Всем ясно?
– А ты?
– А я останусь здесь, с ратраком. Будем искать Веронику. Ратрак мне нужен для эвакуации. Мало ли что. Не исключено, что она травмирована. Вопросы есть?
Молчание. Вопросов нет, стало быть.
– Хорошо. Еще одно. Мне нужна пара добровольцев. Если придется действительно снимать ее с горы. Борис?
– Конечно, – кивает рослый сноубордист. По этому принципу Артем и выбирал, собственно. Обводит взглядом группу. Так, и вот этот тоже лось здоровенный. Как же его зовут?…
– Вань, ты как, согласен?
– Согласен, – кивает тот. – Только я Миша.
– Отлично. Так, все, грузитесь, – обращается к водителю ратрака: – Макс, выгрузишь ребят, кроме Бори и Миши, и едем наверх. Там я уезжаю искать, а вы ждете моего сигнала по рации.
– Артем, – нерешительно спрашивает Борис, – может мы с тобой?… Поможем?
– У вас есть опыт спасательных операций в горах?
– Ээээ. Нет, собственно, но…
Ему только не хватает еще пары «потеряшек». Нет уж, лучше он сам, учитывая погодные условия.
– Тогда не нужно. Ждите в ратраке. Ваша помощь может понадобиться, когда я ее найду.
Пока поднялись наверх, почти стемнело. Ветер еще не сбивает с ног, но сильный. И следы почти наполовину замело. Артем стоял на вершине и слушал. Рокот двигателя стоявшего в отдалении ратрака, свист ветра, треск помех в рации. И еще – свой внутренний голос. Ошибаться нельзя. Второго шанса не будет. Если он сейчас выберет не тот след, по которому будет спускаться…Учитывая близкую темноту и буран – еще одной попытки у него не будет. А это значит – спасательную операцию откладываем до завтра. А завтра следов уже не будет – буран отутюжит все. И как перенесет Вероника холодную ночевку на горе? И вообще – в каком она состоянии, если в рацию не отвечает? Ничего не ясно, кроме одного – ошибаться нельзя.
Вздохнул, последний взгляд в затянутое облаками небо. И вдруг в просвете мелькнула одинокая звезда. Артем решительно оттолкнулся и поехал по группе средних следов. Несмотря на то, что логичнее было рвануть по крайнему правому – Вероника явно отбилась от основной группы и потерялась. Но ему отчего-то казалось…
И правильно казалось. Крайний правый след вскоре вернулся в основную группу. А вот примерно в середине спуска один след стал уходить в сторону. И Артем покатил по нему.
Так и есть. Впереди темнел лес, не очень густой, но там скальные сбросы. И уже совсем нет света, темнота почти чернильная. Включил фонарик, потом выключил. Толку от него ноль. Потом снова включил. Может быть, Ника увидит свет? Посвистел, покричал – бесполезно. Ветер не перекричать. Стал осторожно спускаться, самое главное – не потерять след.
Кричат или ему показалось? Крикнул в ответ. Нет, не показалось! Поехал уже на голос. И вот, наконец-то… Как хорошо, что у нее такая яркая апельсиновая куртка.
Это было бы смешно, когда бы не было так грустно и опасно. Судя по всему, прыгнула, и прыгнула неудачно. Влетела в березовую рогатину, да так и застряла в ней сноубордом. Выбраться никак, учитывая общую крутизну склона, вот и висит вниз головой. И, судя по положению ног, не исключена травма. Вот же черт!