Охотники за орхидеями (худ. В. Юнк), стр. 2

Многие виды орхидей растут на стволах или ветвях деревьев, их корни висят в воздухе, получая из него питание — главным образом углекислый газ; некоторые орхидеи живут на корнях деревьев, а многие вырастают прямо из клубней, находящихся в почве. Орхидеи — не паразиты. Деревья для них — точка опоры и прикрепления. Обвивая ветви, густые корни, орхидеи закрывают к ним доступ свету и воздуху; ветви постепенно превращаются в перегной, которым и питаются орхидеи.

Всё это Еник Сатрапа знает уже давно; он был частым гостем в тех лондонских оранжереях, которые принадлежали мистеру Хау. Выращиванием красивых цветов там занимались двое чехов — Франтишек Долежал и Вацлав Веверка.

Но каким ветром занесло Еника Сатрапу в Лондон и вообще в Англию?

Мы уже знаем, что родом Еник из Льготки, из Чехии. Три года назад его отец, портной, сокрушённо признался, что в Чехии шитьём семью не прокормишь, что по-настоящему его мастерство могут оценить только в Лондоне, где он работал до женитьбы.

Мать и сестра Терезка, правда, побаивались дальней дороги, но Еника решение отца привело в восторг.

Сатрапа-старший раздумывал недолго. Он написал лондонским друзьям письмо и, получив благоприятный ответ, продал свой дом с небольшим земельным наделом и отправился со всей семьёй за границу.

Сатрапы поселились в предместье Лондона; отцу каждый день приходилось ездить в центр, в большой магазин готового платья. Там он кроил и рисовал выкройки.

Понятно, матери Еника нелегко было привыкнуть к новому окружению. Чужая, непонятная речь, незнакомая обстановка — всё это часто вызывало в ней тоску по родине, и, хотя земляки время от времени навещали Сатрапов, ей всё больше хотелось на родину. «В гостях хорошо, а дома лучше», — говаривала она. Бедняжка утешалась лишь тем, что муж обещал вернуться в Чехию, как только сколотит кое-какое состояние.

Терезка тоже никак не могла свыкнуться с новой обстановкой. Зато Еник, в ту пору десятилетний мальчик, на окраине Лондона чувствовал себя как дома.

В комнате ему не сиделось. Незнакомая страна, большой город, новые люди, всё непонятное и необычное неодолимо влекло мальчика и захватывало его воображение. Ему хотелось всё увидеть и всё испытать.

С Долежалом он познакомился случайно на улице, заслышав вдруг чешскую речь, а вскоре подружился и о Вацлавом Веверкой, которого Долежал представил семье Сатрапов как своего неизменного друга.

Незаметно промелькнули три года. Неожиданно мистер Хау, владелец оранжереи, решил отправить Долежала на поиски новых видов орхидей. Экспедиции предстояло пройти южный Юкатан и Гватемалу, чтобы добыть новые клубни уже известных сортов, а затем двинуться в Южную Америку, к реке Амазонке, за неизвестными и редкими экземплярами.

Расходы не пугали хозяина. Он знал, что они окупятся с лихвой, и поэтому разрешил Долежалу взять с собой помощника.

Долежал готовился к путешествию основательно и долго — целых два месяца. Дорожные сборы ни для кого не остались в тайне, и Еник, едва услышав эту потрясающую новость, решил любой ценой попасть на корабль и вообще убежать из дома.

Долежал уже в третий раз отправлялся в тропики. Он обладал богатым опытом, исключительной отвагой и редкими знаниями. Он называл себя «охотником за орхидеями», ибо считал это занятие не простым коллекционированием: ведь для того, чтобы найти новые виды растений, нужно быть готовым к встрече с диким зверем и злыми людьми, к шторму и непогоде, к тропической жаре и болезням, к тысячам разных других опасностей и непредвиденных препятствий.

Хорошо зная и любя своего друга Веверку, Долежал, не колеблясь, избрал его своим спутником.

— Ум хорошо, а два лучше, — высказался он однажды, когда в семье Сатрапов заговорили о трудностях пути.

— А три? — будто невзначай спросил Еник.

— А три — измены жди, — спокойно и серьёзно возразил Долежал, пристально посмотрев на покрасневшего мальчугана, который, устроившись на скамеечке у ног матери, слушал разговор старших. В тот момент никому и в голову не пришло, что Еник замыслил побег.

Он уже целый год работал в ателье магазина, где отец был закройщиком. Недавно Енику предложили на выбор: стать дамским портным или продавцом. Но ни то, ни другое не прельщало Еника: его манили далёкие страны. Мальчик страстно завидовал Долежалу и Веверке, которым предстояло совершить такое увлекательное путешествие!

В семье Сатрапы точно знали, с каким поездом Долежал и Веверка выедут в порт Саутгемптон и когда поднимет якорь торговое судно «Вулкан», направляющееся к Большим Антильским островам, а оттуда в порт Веракрус.

Семья Сатрапов пригласила друзей на прощальный ужин. Мать Еника испекла им на дорогу круглых румяных пирожков. Пирожки непременно должны быть круглыми, чтобы путешественники благополучно вернулись обратно, — таков чешский обычай. Пани Сатрапова была бы огорчена, если бы друзья отказались от её скромного подарка.

Земляки, сердечно простившись, уехали.

На другой день вечером отец, возвратившись домой, спросил о Енике, которого почему-то весь день не было на работе. Мать испугалась: дома Еника не было тоже — с утра он, как обычно, поехал в город. Сатрапы пережили страшную ночь. Терезка плакала безутешно. Отец чуть свет обегал всю округу и в конце концов обратился в полицию. Но всё напрасно: мальчик словно сквозь землю провалился — никто его не видел и не слышал. Да и не мудрено: в большом городе заблудиться легче, чем в лесу.

Вдруг Терезке пришло в голову, что Еник мог убежать с Долежалом.

Отчаявшийся Сатрапа-старший тотчас дал в порт телеграмму и позвонил в полицию; почти одновременно он получил два ответа: полицейское управление сообщало, что о судьбе пропавшего ничего не известно, зато другая телеграмма объяснила всё. Долежал и Веверка уже с борта «Вулкана» телеграфировали, что обнаружили Еника среди команды судна. Хитрец два месяца втайне готовился к побегу и ни словом не обмолвился о своих замыслах. Чтобы отработать стоимость проезда, он нанялся поварёнком.

— Вот догоню да вытяну уши на сто шестьдесят три сантиметра! — воскликнул отец. Бог весть, отчего именно эта цифра пришла ему на ум.

— Ты дочитай телеграмму-то! — умоляла мать.

«Теперь Енику придётся ехать с нами, и мы советуем вам примириться с этим. Приложим все силы, чтобы вернуть его целым и невредимым. Ваши друзья Франтишек и Вацлав».

У Сатрапы опустились руки, а Терезка — странная девочка! — вдруг перестала плакать. Она обняла маму и начала её утешать:

— Не плачьте, мама! С Еником ничего не случится, о ним пан Вацлав, добрый пан Вацлав, а пан Долежал ничего на свете не боится! И, может быть, — вздохнула Тереза, — они привезут нам что-нибудь чудесное!

— Розгу! Роз-гу! — выразительно отчеканил отец. — Там хорошие растут! Пусть только вернётся домой, я ему задам перцу!

Понемногу мастер успокоился: он вспомнил свою молодость. Ему тоже было тесно в Льготке, его тоже беспрестанно тянуло вдаль, в широкие, необъятные просторы.

— Яблоко от яблони недалеко падает, что верно, то верно, — заключил он и отправился в мастерскую.

Мать с Терезкой то принимались плакать, то утешали друг друга и всё время вспоминали Еника.

Глава третья

Начало путешествия

А Еник тем временем плыл на «Вулкане». Конечно, он представлял себе встречу с друзьями несколько иначе — на его взгляд, она могла быть веселее и сердечнее. Он думал, что и Франтишек и Вацлав несказанно обрадуются, нечаянно встретив его на пароходе. Не тут-то было! Долежал непреклонно заявил, что отправит Еника обратно с Мадейры; но Веверка вступился за мальчика, да и капитан решительно возражал: он нанял Еника в полном соответствии с законом, за две недели до отплытия, так что всё в порядке. Долежалу пришлось уступить настояниям Еника; однако он оставил за собой право в некоторых случаях поступать по своему усмотрению.