Герои нашего племени. Трилогия, стр. 302

Как видите, ничего особенного.

Целеуказания

Через огромное сферическое лобовое стекло вертолета «Робинсон» всё было видно просто изумительно, вот что значит «сделано для людей». Не то что наши машины, всегда военно?конверсионные и всегда неудобные для пассажиров.

Красноватые хребты Путоран остались позади. Под машиной проносилась лесотундра с редкими островками деревьев вдоль рек, постепенно переходящая далеко к северу в плоскую бескрайнюю тундру, сливающаяся на горизонте с небом. Тут ощущение одиночества возникает, даже если летишь группой. Ты один среди бескрайних просторов, даже если рядом товарищи. Настолько они велики, что растворяют группу до одиночества каждого…

Всё среди таких просторов незначительно.

Пантелеймон сидел рядом с пилотом и напряженно глядел вперед и вниз. В небе никакого просвета. Все было сплошь затянуто низкими серыми тучами… И летели под тучами. Только что отгремевшая гроза отступала к востоку.

— По широкому кругу обходи, не надо что бы они нас услышали.

— Принял.

— Ты засёк место их посадки?

— Так точно, сели вот здесь, ? личный пилот вождя протянул планшет с картой, указал на отметку. ? Там старая изба отмечена, больше негде.

— Да и незачем, если есть изба, самое удобное место для базы, ? согласился вождь, ? Давай еще правей, не поджимайся близко. Будем начинать.

И он обернулся к сидящему позади Константину.

— Готов, сынок?

— Всегда готов, святой отец, ? сразу же отозвался знакомый голос ? спокойный, чуточку усталый, но полный решимости. Для усиления доказательности Костя бережно похлопал зеленый пластиковый футляр с винтовкой, лежащий рядом с объемным баулом.

— Посмотрим, ? Пантелеймон одарил его тяжелым взглядом. ? Ты, пока что, запомни одно: никакой отсебятины.

Вообще?то, вертеть головой в тесной кабине не было никакой необходимости, лётное переговорное устройство ? глухие наушники и маленький микрофон на гнутой штанге ? позволяли переговариваться, не напрягая связок и шеи. Но Пантелеймон любил смотреть в глаза собеседнику, тем более ? подчиненному.

Костя тоже пристально смотрел на начальство. Подумать только, раньше глянул бы, и не заметил среди прочих. Лицо суховатое, чуть сморщенное, будто алкоголизированное, в посёлках однозначно сошел бы за бича… Хотя все знали, что святой отец не употребляет ничего крепче травяного чая. Однако взгляд шефа проявлял суть вождя. Сам Пантелеймон считал, что его взгляд обладает неким гипнотическим свойством. Что ж, порой в это можно было поверить.

— Ты теперь мой спецназ и наша надежда. Тебя долго готовили, проверяли и теперь ты выполнишь эту задачу. Но уточню! Даже если тебе не удастся завершить миссию, ты просто вернёшься назад. Ни наказаний, ни репрессий с моей стороны не будет. Потому что мои люди ? самое дорогое, что есть у нашего общества. И этим мы отличаемся от бандитских группировок или государства, с готовностью жертвующими лучшими кадрами. Это ты понимаешь?

— Да, святой отец, ? сказал Константин серьезно.

— Идёт битва! Битва не только за реликвию, способную сплотить многих и показать преемственность поколений хранителей истинных ценностей. Идёт битва за территорию, за будущие земли и за расклад в новом мире. Это будет славная битва, и она заслужит многих и многих пересказов, ? произнес Пантелеймон еще громче. ? И эта битва покажет поколениям мальчиков, чего именно от них ожидают, и как должны действовать честные воины.

На какое?то время Ягельник повернулся вперёд, что?то высматривая, и продолжил, уже сидя прямо:

— Эта битва делается не оружием, Костя… Не только оружием. Поэтому ты зря так уповаешь на свой «винт». Там тоже не пионеры.

Костя непроизвольно снял руку с футляра.

— Ты должен следить и слушать, запоминать и записывать. Когда они пойдут в Портал, а они обязательно пойдут туда, ты отправишься за ними. Реликвия там, я давно это понял, и она находиться где?то неподалёку от входа, что бы поколения Хранителей могли иногда доставлять ее в этот мир и убеждаться, что святыня с нами. Воплощение веры должно являться пред паствой. Всё понимаешь ли, Костя?

— Понимаю я, ? отозвался тот глухо.

— Эту святую землю уже раздирают на части! Посмотри, сколько на Таймыре китайцев! На подходе другие южноазиаты. Государство всё чаще и чаще являет народу свою беспомощность и неумение осваивать такие пространства, ? слышался кипящий возмущением голос. ? А теперь еще твари из?под земли. Чудища другого мира решили, что им пора захватить эти территории!

— Может быть, мне все?таки придётся пострелять, так просто они не отдадут, ? сам не понимая, почему, Костя всё же решился перебить постепенно впадающего в ярость проповедника.

— Что? А… ? словно спохватился Ягельник, недовольно посмотрев на агента. Глянул на часы, потом на планшет с картой. ? Может и придётся… Это уж ты сам определишь. Нужно, что бы ты понимал, что такое эта миссия. Она не закончится, пока Святыня не окажется в капище на Аякли. Эта тяжелая работа требует отречения. Не получится взять сразу, будешь идти за ними дальше. Главное, не дать им вывезти её с полуострова.

Великий человек, вождь, властитель отличается от обычных людей вовсе не тем, что очень любит власть и деньги. Власть любит даже милый домашний папа в тапочках. А деньги в наше время ценят и любят уже и трехлетние дети. Великий человек отличается тем, что постоянно и неизбежно придумывает некие Великие Цели. И ради этих целей он, на беду окружающим, всегда способен (и склонен) жертвовать. То есть отдавать на заклание нечто действительно ценное: жизни целых армий и психическое здоровье поколений, общественную мораль и территории. Тем он и страшен, в общем?то. А вся подлость в том, что именно и только Великая Цель способная людей добровольно взорвать мозг и слепо пойти за ней, ломая остатки того, что еще недавно было головой.

Частицей своего старого, еще не отформатированного сознания, Костя отмечал нелепицы в речах верховного, но даже не успевал осознать это ? здравые ростки сомнений стремительно увядали, уступая место новым установкам и идеям. Раз уж есть цель, то он ? оружие и средство. И он сделает всё что надо.

— Начинай снижение к точке выброски, ? скомандовал Ягельник пилоту и посмотрел на него, показывая, что ждёт немедленной реакции.

Но тот, сосредоточенно придерживая наушники одной рукой, что?то напряжённо выслушал и вместо ожидаемого действия сообщил:

— На хвосте вертолёт госбезопасности. Вот, хозяин, послушайте, ? он переключил какой?то тумблер и следующее сообщение услышали уже все в салоне «Робинсона».

— Вертолёт «Робинсон» к северу от нас! Прекратите движение и ждите дальнейших указаний! Здесь проводится спецоперация. Повторяю, прекратите движение!

Что знает подавляющее большинство жителей нашей страны о Таймырском полуострове XXI века? В основном немного и только штампы. Одни представляют себе стародавние жилища наивных кочевников и сонмища оленей, бредущих неведомо куда, другие ? лес нефтяных и газовых вышек в бескрайней тундре. Третьи, путая все на свете, что?то слышали о «зеленом море тайги» и «длинном рубле», муксунах, бурундуках и белых медведях. Четвертые ? начитанные ? вспоминают о существовании где?то там поблизости златокипящей Мангазеи, знают, что тут есть великие могучие реки, на «тихом бреге» которого сидели когда?то казаки?первопроходцы, типа Ермака, «объятые думами», пятые ? экономисты и финансисты, знают про существование медно?никелевого комбината?гиганта, завалившего едкими выбросами весь Таймыр. Конечно, все это в разной степени было или есть.

Но главное на Таймыре ? его ландшафт, в том числе уникальный вид настоящей бескрайней тундры. Вы смотрите на неё, и у вас тут же появляется щемящее чувство ожидания путешествия, тревожное и волнующее предчувствие дороги. Вы понимаете, что слишком много времени проводите в насыщенном статическим электричеством кресле, что вашей психике надо забыть границы, очерченные обоями стен, глазам милей бесконечность простора, а ногам ? длинный путь в неизвестность. Даже если никуда не пойдете, привычно отложив замыслы «на завтра», то томительные сны останутся, ведь в каждом из нас живет путешественник, как ни души его спасительными бытовыми отговорками. Если же вы, в отличие от большинства обывателей, представляете, сколько тайн и загадок таит заполярная тундра, то возвращение «в бетон» втройне тягостней. Ну… тогда хоть полюбуетесь вволю.