Кривой дом (сборник), стр. 89
—- Давай, Спанглер.— Они переглянулись и улыбнулись друг .другу. Бриз ткнул в мою сторону сигарой.
— Досмотри, как он вспотел.
Спанглер встал, подошел поближе и стал рассматривать меня. Если я и вспотел, то не заметил этого.
— Вы, ребята, разглядываете меня, как найденный мяч. В чем дело?
— Не надо острить,— предупредил Бриз. — У вас сегодня было много работы?
— Хватало.
Он улыбнулся. Спанглер тоже. Наконец Бриз откашлялся, опустил голову, но исподлобья продолжал смотреть на меня.
— Хенч признался,— объявил он.
Спанглер почти прилип ко мне. Его улыбка стала еще шире.
— Чем вы поработали над ним, киркой?— спросил я.
— Ничем.
Оба молча разглядывали меня.
— Воп,— сказал Бриз.
— Что?
— Вы рады? — спросил он.
— Либо скажите мне, в чем дело, либо отпустите меня. Ведь вас вряд ли интересует мое настроение.
— Мы любим наблюдать за людьми, когда они радуются,— ответил Бриз.— У нас не часто есть такая возможность.
Я сунул в рот сигарету.
— Мы напустили на него вопа,— пояснил Бриз.— Вопа по фамилии Палермо.
— Значит, вы кое-что знаете?
— Что знаем? — быстро спросил лейтенант.
— Вам виднее. Странный разговор с полицейскими. Диалог не получается.
— Что?
— Полицейские готовы любому пришить дело.
— Дело есть дело,— холодно заявил Бриз.— Вы хотите узнать, в чем дело, или будете острить?
— Хочу узнать.
— Тогда так. Хенч был пьян. Я хочу сказать, он был здорово пьян, и не только с виду. Пьян вдребезги. Он уже несколько недель пил. Пил, ей да спал. И дошел до точки: выпивка почти не действовала на него. В таком состоянии человек становится разиней.
Я молчал. Спанглер с какой-то почти эротической усмешкой разглядывал меня. Бриз стряхнул пепел с сигары и продолжал:
— Он стал психом, а с психами мы не любим иметь дело. Чтобы вести следствие правильно, нам нужны люди без всяких психических закидонов.
— Я думал, вы уверены в невиновности Хенча,— заметил я.
Бриз неопределенно кивнул.
— Это было вчера вечером. А возможно, я просто немного пошутил. Во всяком случае, к вечеру Хенч чокнулся. Его поместили в тюремную больницу, и врач накачал его наркотиками. Но это — между нами. Понимаете?
— Все предельно ясно,— ответил я.
Бриз покосился на меня с подозрением, но, видимо, не хотел зря тратить время,
— Ну, сейчас он в порядке.- Наркотики еще действуют, он бледный, но успокоился. Мы поехали повидать его и поговорить с ним. Спросили: «Как вам здесь нравится, приятель? Рады сделать для вас все, что можем. С вами здесь хорошо обращались?» Вы же знаете наш метод.
— Знаю,— подтвердил я.
Спанглер облизнул губы.
— После этого он раскрыл рот и сказал: «Палермо». Это фамилия вопа, владельца похоронного бюро и того дома, где был убит Филлипс. Вы помните? Да, помните. Он еще сказал про высокую блондинку. Все вопы только и думают о высоких блондинках — это что-то вроде моды. Но Палермо — очень важная особа, он собирает там голоса. С этим парнем не стоит связываться. Я спросил Хенча: «Ты имеешь в виду своего друга Палермо?» Он сказал: «Позовите Палермо».
Мы вернулись сюда и позвонили Палермо, тот обещал заехать к нам. О’кей. Вскоре он приехал. Мы разговаривали примерно так: «Хенч хочет вас видеть, мистер Палермо. Почему — я не знаю». «Бедняга,— ответил Палермо,— он хороший парень. Он хочет меня видеть, о’кей. Я повидаюсь с ним, но только без всяких копов». Я сказал: «О’кей, мистер Палермо».
И мы поехали в тюремную больницу, там мистер Палермо побеседовал с Хенчем. Их никто не подслушивал. Палермо вышел и сказал: «О’кей, коп, он сделал признание. Вероятно, я найму адвоката — я люблю бедных ребят». И он ушел.
Я молчал. Наступила пауза. Громкоговоритель на стене выдал сводку. Бриз прослушал ее и продолжал:
— Мы поехали к Хенчу со стенографистом, и Хенч выдал нам информацию. Филлипс клеился к девчонке Хенча. Это было позавчера в коридоре. Хенч видел это из своей комнаты, но Филлипс убрался быстрее, чем он успел выйти. Хенч разозлился и дал девке в глаз, но это его не удовлетворило. Он решил отомстить Филлипсу. Он сказал себе, что никто не должен отбивать у него девушку, а того, кто попытается это сделать, надо проучить так, чтобы он это надолго запомнил. Поэтому он стал приглядывать за Филлипсом.
Вчера днем Хенч увидел, как тот вошел в свою квартиру, и сказал девке, чтобы она пошла, прогуляться. Она не захотела, но получила в. другой глаз и ушла. Хенч постучал в дверь к Филлипсу, и тот открыл ему, Хенча это немного удивило, но Филлипс сказал ему, что ждал вас.
Хенч вошел и сказал Филлипсу все, что думает о парнях, отбивающих чужих девушек. Тот испугался и достал пистолет. Хенч ударил его в живот, Филлипс упал, но Хенчу этого показалось мало. Отсчитал, что еще не отомстил. К тому же был пьян и не соображал, что делает. Поднял с пола пистолет, ударил Филлипса по голове, затащил в ванную и прикончил там его же собственным оружием. Как вам это нравится?
— Мне-то нравится,— ответил я,— но что приятного нашел в этом Хенч?.
— Вы же знаете, как это бывает с пьяными. Во всяком случае, он свое дело сделал. Для полноты удовольствия он оставил пистолет Филлипса себе. Сунул его под подушку, а свой выбросил. Куда — не сказал. Мог подсунуть его и соседям. Потом пришла девушка, и они отправились закусить.
— Очень мило,— заметил я.— Сунул пистолет под подушку. Я бы никогда не додумался до этого.
Вриз откинулся в кресле и уставился в потолок. Спанглер вернулся за свой стол.
— Вот так все это выглядело,— продолжал Бриз.— Каков эффект этого трюка? Проследите за действиями Хенча. Он был пьян, но соображал. Взял пистолет и показал его до того, как был обнаружен труп Филлипса. Мы сразу решили, что из этого пистолета было совершено убийство, тем более что из него недавно стреляли. Но потом стали размышлять. Мы поверили Хенчу — его рассказ казался логичным. Почему мы должны подозревать этого пропойцу? Вроде в этом нет ни капли здравого смысла. И мы решили, что убийца подложил свой пистолет Хенчу под подушку, а его оружие забрал. Поверили, что кто-то проник в его квартиру, поскольку он, уходя, забыл запереть дверь.
Бриз замолчал и задумчиво затянулся сигарой.
— Если он во всем признался, то теперь все это не важно,— сказал я.— Поможет ли ему добровольное признание?
— По-моему, поможет. Палермо сумеет защитить его от обвинения в убийстве первой степени. Правда, я не уверен в этом.
— Зачем Палермо что-то делать для него?
— Он сам вроде Хенча, но Палермо трогать нельзя,
— Понимаю.—Я встал.
Спанглер посмотрел на меня, и глаза его заблестели,
— Что с девушкой? — спросил я.
— Не говорит ни слова. Хитрая. С ней мы ничего не могли сделать. Но работа закончена.. Разве вы не довольны? Теперь ваш бизнес никто не тронет. Понятно?
— А девушка — та высокая блондинка? Впрочем, это не важно — важно, что Палермо остался доволен.
— Черт, я и не подумал об этом,— признался Бриз.
Он задумался и покачал головой:
— На нее не стоит обращать особого внимания, Марлоу. Она — не того класса.
— Ни за что нельзя ручаться,— возразил я.— Классовые грани стираются от чрезмерного употребления алкоголя. Это все, что вы хотели мне сообщить?
— Полагаю, да.
Лейтенант вынул изо рта сигару и посмотрел на меня.
— Так-так, Бриз. Для вас все ясно, и для вас, Спанглер,— тоже. Слишком многое ясно...
Оба с открытыми ртами смотрели, как я ухожу. Я вышел на улицу, сел в свою машину и уехал.
Глава 24
Мистер Пьетро Палермо сидел в комнате, которая выглядела как гостиная викторианской эпохи, если не считать стола из красного дерева, триптиха на библейские темы в позолоченной раме и распятия из слоновой кости. Здесь стояли диван, набитый конским волосом, и несколько старинных кресел; на серо-зеленой каминной полке — часы, в углу лениво тикали прадедушкины часы, а на овальном мраморном столике красовалась ваза с восковыми цветами. Толстый и мягкий ковер, даже шкаф для антиквариата был старинный.