Кривой дом (сборник), стр. 66
Я положил этот снимок в карман и подумал, что здесь слишком мало света, чтобы как следует его разглядеть.
Дверь открылась, и снова появилась маленькая блондинка в однотонном платье. Она принесла чековую книжку и авторучку, чтобы миссис Мардок могла подписать чек. Девушка выпрямилась с напряженной улыбкой на лице, а старуха сделала резкий жест в мою сторону. Мисс Дэвис вырвала листок из чековой книжки и протянула его мне. У двери девушка задержалась, но ей ничего не было сказано, и она вышла.
Я взял чек и, сложив его, держал в руке.
— Что вы можете сообщить мне о Линде?
— Практически ничего. До замужества она снимала комнату вместе с девицей по имени Лоис Мачик — ну и очаровательные же имена выбирают себе эти люди! — которая занималась теми же делами. Они работали в клубе «Долина холостяков» за бульварами Венчура. Мой сын Лесли очень хорошо знает это место. Мне ничего не известно ни о семье, ни о происхождении Линды. Она сообщила только, что родилась в Сиукс-Фаллсе. Я полагаю, родители ее живы, но она ими не интересуется.
Дьявольски язвительная баба, подумал я.
— Вы не знаете адреса мисс Мачик?
— Не знаю и никогда не знала.
Может быть, его знает ваш сын... или мисс Дэвис?
— Я спрошу сына, когда он придет. Думаю, что он не знает. А мисс Дэвис вы сами можете спросить. Я уверена, что и она не знает.
— Понимаю, Вы слышали о каких-либо друзьях Линды?
— Нет.
— Возможно ли, миссис Мардок, что ваш сын связан с Линдой, но не говорит вам об этом? — Старуха начала краснеть. Я изобразил на лице улыбку.— Кроме того, он уже два года женат и может кое-что знать о ней.
— Оставьте моего сына в покое! — рявкнула старуха.
Я пожал плечами с извиняющейся улыбкой.
— Очень хорошо. Полагаю, она взяла машину, которую вы ей дали. Какая это машина?
— Серый «меркурий», модель сорокового года. Двухместная. Мисс Дэвис может сообщить вам ее номер, если хотите, Не знаю, взяла ли она ее.
— Вы не знаете, есть ли у нее деньги, драгоценности, одежда?
— Денег мало. Самое большое — пара сотен долларов,— скривилась старуха в улыбке.— Если, конечно, она не нашла себе нового друга.
— Ясно. А драгоценности?
— Кольцо с изумрудом и бриллиантом, не очень ценное, платиновые часы «лонжин» с украшенным рубинами корпусом, отличное янтарное ожерелье, которое я по своей глупости подарила ей. Потом алмазная брошка в виде игральной карты с двадцатью шестью маленькими алмазами. Конечно, есть и другие вещи. Я никогда не обращала на них внимания. Одевалась она хорошо, но не слишком броско. Слава Богу, за небольшие милости! Этого достаточно?
Старуха наполнила бокал и сделала большой глоток.
— Это все, что вы можете мне сказать, миссис Мардок?
— Разве этого мало?
— Не очень много, но пока хватит. Если я выясню, что она не крала этой монеты, то расследование на этом кончается, насколько я понял. Это так?
— Тогда и поговорим об этом,— грубо отрезала старуха.— Но украла ее она. И я не намерена позволить ей удрать, Учтите это, молодой человек. Надеюсь, вы сможете за себя постоять. У этих девиц из ночных кабаков очень крутые друзья.
Я положил в бумажник чек, который все еще держал -в руке, встал и направился к двери.
— Я люблю таких людей, миссис Мардок. У них незатейливый ум. Я сообщу вам, когда будет что сообщить. Думаю, сначала надо посетить этого торговца монетами. Похоже, он может дать мне какую-то зацепку.
Когда я подошел к двери, старуха окликнула меня,
— Я вам не очень понравилась, не так ли?.
Я усмехнулся.
— А вы кому-нибудь нравитесь?
Она откинула голову назад и захохотала. Ее смех, скорее, напоминал рев. Пока она смеялась, я вышел и захлопнул за собой дверь. Пройдя по коридору, я постучал в приоткрытую дверь, затем толкнул ее и вошел в комнату.
Секретарша сидела за столом, опустив голову на руки, и рыдала. Я закрыл дверь, подошел к ней и положил руки на ее худенькие плечи.
Девушка вздрогнула.
— Успокойтесь,— сказал я.— Вы должны чувствовать к ней жалость. Она знает, что груба и плохо ведет себя, но ничего не может с этим поделать.
— Не.прикасайтесь ко мне,— прошептала девушка.-— Пожалуйста! Я никогда не разрешаю мужчинам прикасаться ко мне. И не говорите таких ужасных вещей о миссис Мардок.
Лицо ее покраснело и было мокрым от слез. Без очков глаза казались красивее. Я сунул в рот сигарету и закурил.
— Я... я не выношу грубости, но к ней можно привык-? нуть... Она унижает меня. А я стараюсь делать все, чтобы угодить ей.
Девушка шмыгнула носом, взяла со стола мужской носовой платок и стала вытирать глаза. Я увидел в углу платка инициалы «Л. М.», вышитые розовыми нитками, и удивился.
— Что вам нужно? — спросила она.
— Мне нужен номер машины миссис Лесли Мардок.
— Номер 2Х 1111, серый «меркурий» с откидным верхом, модель сорокового года,
— Она сказала, что машина двухместная. Это верно?
— У мистера Лесли точно такая же машина, того же цвета. Линда не взяла машину.
— Вот как? А что вы знаете о мисс Лоис Мачик?
— Я только один раз видела ее. Она вместе с Линдой снимала квартиру. Она приходила сюда с мистером... Ванньяром.
— Кто он?
Девушка опустила голову.
— Я... она просто приходила с ним. Я его совсем не знаю.,
— О’кей. А как выглядит мисс Лоис Мачик?
— Она высокая красивая блондинка, очень-очень привлекательная.
— Вы имеете в виду сексуально?
— Ну,— покраснела мисс Дэвис,— я имею в виду в широком смысле... Вы меня понимаете?
— Понимаю, что вы имеете в виду, но я никогда не обращал на это внимания.
— Могу вам поверить,—.неожиданно резко заметила она.
— Вы знаете, где живет мисс Мачик?
Девушка покачала головой, потом сложила носовой платок и убрала его в ящик, где лежал «кольт».
— Вам надо иметь еще один платок, чтобы можно было их менять,— сказал я.
Девушка села на свое место и пристально посмотрела на меня.
— На вашем месте я бы не стала вести себя грубо, мистер Марлоу,— ответила она.— Во всяком случае, со мной.
— Вот как?
— Да: И я не стану отвечать вам ни на какие вопросы без дальнейших указаний: В моем положении мне не следует говорить ничего лишнего.
— Я не грублю. Это просто тон зрелого мужчины.
Она взяла карандаш и сделала какую-то пометку, потом слегка улыбнулась.
— Может быть, мне не нравятся зрелые мужчины...
— Вы — сумасбродка,— сказал я.— До свидания.
Я вышел из кабинета, закрыл дверь и направился к выходу.
На улице было тепло. Я надел солнечные очки и снова погладил негра по голове,
— А дела, братец, хуже, чем я ожидал,— поведал я ему.
Камни нагрелись — чувствовалось их тепло через подошвы туфель. Я сел в машину и стал отъезжать от тротуара.
Маленькая двухместная машина песочного цвета ткнулась в тротуар позади меня. Мужчина, сидевший за рулем, был в темной соломенной шляпе с яркой лентой и в солнечных очках, таких же, как у меня.
Я не придал этому значения и направился в сторону города. Проехав с десяток кварталов, заметил, что машина следует за мной. Пожав плечами, я специально - покружил по городу. Машина не отставала. Тогда я развернулся и остановился у тротуара.
Преследовавшая меня машина остановилась на углу. Голова в соломенной шляпе даже не повернулась в мою .сторону. Я тронулся, но машина оставалась на месте. Я поехал по Арройо Секо и свернул к Голливуду. Несколько раз оборачивался, но больше этой машины не видел.
Глава 3
Моя контора располагалась в Качуэнга-билдинг, на шестом этаже, в двух небольших комнатах задней части здания. Одну из них я оборудовал для терпеливо ожидающих клиентов, на случай, если таковые попадутся. На двери был звонок, который я мог включать и выключать из другой комнаты.
Я заглянул в приемную. Никого и ничего, кроме запаха пыли. Я открыл окно, отпер дверь в смежную комнату и вошел туда. Это был мой кабинет. Три тяжелых стула и вращающееся кресло, стол, покрытый стеклом, пять зеленых ящиков для папок, из которых три были совершенно пустыми. На столе, конечно, стоял телефон и лежал календарь. На стене в рамке — лицензия, умывальник с деревянной тумбочкой, ковер на полу и два открытых окна с занавесками, которые чуть шевелились от ветра.