Костер на снегу, стр. 108

Добравшись до места, откуда был хорошо виден дом Кейна, Натали с ужасом увидела, что происходит недалеко от нее.

— Не-ет!

Ей казалось, что это был пронзительный вопль, на деле же с помертвевших губ слетел только слабый стон. Дамон Лезервуд ударил по крупу серой лошади, на которой сидел связанный Кейн. Животное рванулось прочь, и всадник беспомощно повис в петле. Братья пустились следом за лошадью, один в мертвом молчании, другой громко хохоча.

Не дожидаясь, пока они исчезнут из виду, Натали ударила Блейза пятками. Кейн уже перестал биться, тело его безжизненно покачивалось, и Натали не могла отвести глаз от этого чудовищного зрелища. Не столько сознательно, сколько повинуясь инстинкту, она выхватила пистолет и выстрелила по веревке.

Выстрел оборвал туго скрученную пеньку, тело Кейна свалилось в снег. Секундой позже Натали уже склонялась над ним.

— Кейн! Очнись, Кейн! Это я, я! Все позади!

При этом она рвала веревку, стараясь ослабить петлю, изнемогая от страха при виде багровой полосы на смуглой шее. Слезы градом катились по щекам, но она не замечала этого. Сорвав наконец веревку, она выдернула изо рта Кейна кляп.

— Только не умирай, ладно?! Не покидай меня! Боже мой, Боже мой, что же делать?!

Веки приподнялись, из-под них сверкнуло голубым.

— Не плачь… я еще не умер… — прохрипел Кейн и зашелся в кашле.

— Слава Богу! — воскликнула Натали, теперь уже вне себя от счастья, и упала ему на грудь, покрывая поцелуями небритое лицо. — Ты жив, ты жив! Это чудесно! Мой милый, дорогой, единственный, ты жив! — Она опомнилась. — Но Боже мой, тебе же должно быть так больно! Сейчас я разотру тебе шею…

— Дело не в шее, — хрипло перебил он. — Мы лежим на моих связанных руках!

— Прости, я не подумала!

Натали начала приподнимать Кейна. Усадив его, трясущимися руками распутала узел на веревке, стягивавшей его запястья. Они покраснели и распухли. Кейн сразу принялся их растирать. Он осторожно повел головой из стороны в сторону, поморщился и снова начал кашлять. Тем не менее ему удалось улыбнуться Натали — странной перекошенной улыбкой, такой трогательной, что она прикусила губу, боясь снова заплакать.

— Все будет хорошо, все будет хорошо, — повторяла Натали. — Я за всем присмотрю, обо всем позабочусь… как ты недавно.

— Надо возвращаться в дом…

— Да, и поскорее! — Натали взяла Кейна за обе руки и потянула, не обращая внимания на ноющую боль в плече. — Как только уложу тебя, поеду за доктором.

— Доктор? — Кейн сдавленно хмыкнул. — Этого только не хватало! Крепкому парню вроде меня, чтобы снова встать на ноги, хватит и стакана виски.

Он по-прежнему сильно хрипел, и слова выходили невнятными, но прежняя уверенность уже снова возвращалась к нему. Никогда еще это так не радовало Натали.

— Как скажешь, — согласилась она с готовностью. — Все будет так, как ты захочешь.

И снова Кейну пришлось передвигаться с чужой помощью, только теперь он опирался на хрупкие женские плечи. Гнедой, пораженный этим зрелищем, шел рядом и с подозрением косился на них, поблескивая белками. Он явно не был в восторге от того, что обожаемая хозяйка уделяет столько внимания кому-то другому, да еще в его присутствии.

— Я как-нибудь справлюсь, — сказал Кейн у порога. — Займись лучше Блейзом, иначе он, чего доброго, сбежит.

— Пусть себе, — отмахнулась Натали. — Он никому не дается в руки, кроме меня, а для меня сейчас важнее твоя участь.

Плотно сжатые губы Кейна дрогнули в улыбке.

В домике Натали подвела его к кровати, отдавая распоряжения, как генерал перед битвой:

— Первым делом ложись в постель! Раздевайся, а я пока нагрею воды! Надо обмыть шею и запястья и решить, нужен ли доктор. Если да, я сразу отправляюсь в Клаудкасл и… — Она обернулась от плиты. — Чего, скажи на милость, ты ждешь?! Раздевайся сейчас же!

— Есть, мой генерал! — прохрипел Кейн, пытаясь встать навытяжку, что из-за опухшей шеи было не так-то и просто.

Натали всегда шарахалась от его полуголого вида, поэтому Кейн ждал, что и теперь она отвернется, давая ему раздеться. Однако она и не подумала. Наоборот, видя, что он медлит, сама нетерпеливо взялась за край рубахи, скроенной без застежки, по индейскому образцу.

— Что такое? — В голосе Натали послышались истерические нотки. — Что я вижу! Где талисман, подарок Тахомы?! Ты же должен носить его повсюду!!!

— Он на стеллаже. — Кейн прочел в зеленых глазах горький упрек и виновато добавил: — Я и носил его повсюду, но вчера после мытья забыл надеть.

Натали со вздохом взялась за ремень брюк. Кейн накрыл ее руки своими.

— Это уже лишнее, я справлюсь сам. Лучше налей виски.

Несколько мгновений взгляды их оставались прикованными друг к другу. Щеки Натали порозовели.

Отправившись за бутылкой и стаканом, она намеренно долго суетилась в кухонном углу. Когда она вернулась, Кейн уже лежал в постели, укрытый по плечи. Глоток огненной жидкости заставил его сморщиться — поврежденное горло саднило, а теперь и вовсе обожгло. Тем не менее Кейн опорожнил стакан на две трети.

— Хватит, — сказала Натали, отбирая у него стакан. — Бутылка пуста, а мне тоже нужно подкрепить свои силы.

Она залихватски опрокинула остаток в рот, но потом с минуту жадно хватала ртом воздух и обмахивалась рукой. Кейн скрыл усмешку.

Когда на шею и запястья были наложены холодные компрессы, они наконец заговорили о случившемся.

— Это ведь были Лезервуды, верно? Мне показалось, что это они, да и кто еще мог бы совершить такое…

— Ты права.

— Они не проговорились? Я хочу сказать, не упоминали они про того, кто все это затеял? Кейн кивнул.

— Эшлин?

— Он.

— Ты так и не ответил, нашел ли золото Маниту.

— Нашел.

— Так вот, Эшлин тоже о нем знает. Как раз поэтому он хотел избавиться от тебя… — Натали потупилась, — и жениться на мне.

— Я ожидал чего-нибудь подобного.

Разговор продолжался. Натали пересказала Кейну услышанные от Тахомы древние предания, связанные с Гранитным дворцом, сообщила о данной ею клятве беречь находящееся там священное золото. Упомянула она и о дневнике Титуса Блэкмора, обнаруженном ею в особняке Эшлина.