Окоцвет, стр. 3
Вот и теперь — Онуфрий сопит, искоса поглядывает на Славу, потом на Лину. Девочка весело хлопает его ладошкой по спине, скачет, как коза.
— Пошли, пошли, ребята! Мне так хочется поскорее увидеть комету!
— Не так быстро! — бормочет Слава, выходя из школы. — Ещё нужно захватить чего-нибудь поесть. Подождите, я слетаю домой!
Мальчик забежал в хату, положил в сумочку полтора десятка помидоров, полхлеба и присоединился к товарищам. Они миновали песчаные бугры и вошли в вековой лес. Шли по извилистой тропинке, весело переговаривались.
— Вот если бы повезло, — щебетала Лина, поблёскивая чёрными глазами. — О нас напечатали бы в газетах… или в журнале…
— Разве в этом дело? — спросил Слава.
— А в чём же?
— Главное — найти. Исследовать…
— Что там исследовать? Камень или кусок железа… Главное — на весь мир прославиться…
— Точно! — буркнул Онуфрий. — Имя дадут той комете наше… Все будут знать!..
— Страшно интересно, — насмешливо сказал Слава. — Комета «Онуфрий»! Звучит?
— Не смейся, Славка! — произнесла девочка. — Лучше договоримся, как нам идти…
— Маршрут намечен такой: сначала Заросные, потом перейдём через болото в Карань. А потом — к Чёртовой долине…
— Там страшно… Очень густой лес…
— А как же слава? Мировая? — усмехнулся Славка.
— Оставь! — вспыхнула Лина. — Не обязательно же славу в болоте искать?
— А может, это и не болиды, не кометы, — сказал Фри.
— А что?
— Может, летающие тарелки? А?
— Ещё лучше, — обрадовался Слава. — Познакомимся с пришельцами. А что? Это ты умное слово сказал. Ещё интереснее будет искать. Айда вперёд!
Часа за два они исколесили все Заросные вдоль и поперёк. Ничего не нашли. Уставшие, вспотевшие, вышли к болоту. По ту сторону зеленел тёмной кроной древний лес Карань.
Преодолев болото, они очутились у Карани. На них налетела туча огромных жёлтых комаров. Онуфрий начал подпрыгивать.
— В лес, в кусты! — крикнул Слава. — Там они не будут кусаться!
Древний лес встретил искателей прохладой, настороженным покоем. Густая паутина прилипала к лицу, кусты тёрна и боярышника царапали ноги. Стало темно, неприветливо. Зато комары отстали и уже не преследовали их.
— Что мы тут найдём? — жалобно говорила Лина. — Лес, как стена!
— Если упал болид или комета, то должна быть яма… или место обожжённое, — объяснил Слава. — Мне кажется, что это упало где-то в Чёртовой долине. Так и бабушка Соломия сказала…
— В Чёртову долину даже не все взрослые решаются ходить, — сказал Фри.
— Почему? — удивился Слава.
— Говорят, там нечистая сила водится…
— А ты веришь в нечистую силу? — иронически спросил Слава.
— Не верю. А так люди говорят… Змей там видели больших и волосатых людей.
— Ну, змея и маленькая с перепугу покажется большой, а волосатых людей… Может, какой-нибудь дачник грибы собирал, они любят в трусах ходить… Вот моя бабушка сегодня ночью рассказывала интересную историю…
— О чём?
— О Чёртовой долине. Тогда она ещё девочкой была, а долина называлась Волчьей…
— Расскажи…
Искатели остановились под ветвями орешника, сели отдохнуть, и Слава рассказал товарищам бывальщину, услышанную ночью от бабушки Соломии. Когда он умолк, Лина обеспокоенно оглянулась, сникла.
— Зачем ты рассказал? Теперь мне страшно… Я хочу домой…
— Почему, глупенькая? Кого ты боишься? Часок-другой походим — и назад, — заверил Слава. — Я тут знаю все ходы и выходы. Меня бабушка Соломия водила. Вся долина не больше двух километров. К вечеру возвратимся домой.
— Уже темнеет, — прошептала девочка, поёживаясь от прохлады. — Ну их, не хочу искать эти глупые камни!
Слава гневно отвернулся.
— Фри, веди eel Раз так — пусть уходит домой! Онуфрий не мог скрыть радостной улыбки.
— Я — что? Я — как она! Я могу с тобой! А могу отвести! Лина, ты одна дорогу найдёшь?
— Не найду, — сердито сказала девочка, глядя под ноги и надувая губы. — Я не была в этом лесу…
— Тогда я с тобой. А как же ты, Слава? Может, плюнем? А? Никто ничего всё равно не найдёт!
— Найду или нет — а до конца пройду, — хмуро ответил Слава. — Возвращайтесь, трусы!
Он махнул рукой и исчез за кустом орешника. Онуфрий и Лина минуту-другую постояли, тяжело вздохнули и поплелись назад.
ЧЁРТОВА ДОЛИНА
Чаща проглотила все звуки. Зловещая тишина замкнула Славу в свои объятия. Не слышно было ни птиц, ни шелеста ветвей. Мальчик замер на месте, притаился — не донесутся ли голоса Лины и Онуфрия? Может, возвратятся, позовут, не оставят одного?
Где там! Фри назло ему не вернётся, а от Лины этого он не ожидал! Такая боевая, неприступная, гордая!
А всё-таки страшно! Была бы рядом живая душа — тогда ничего. Даже если бы кот — и то не страшно. А так — крутые глинища, высоченный чертополох, над головой столетние дубы да осины, а между ними — густющий терновник. Метров сто пролезть под такими кустами — от одежды и нитки не останется!
Между зарослями вьётся чуть заметная тропка. Кто по ней ходит? Наверное, дикие кабаны и косули. Да ещё, может быть, старые женщины осенью пробираются за калиной до самого Палёного болота.
Темно между деревьями, плохо видно. Неужели заходит солнце? Ведь ещё рано. Может быть, тучи на небе?
Под ногами хрустят сухие ветки, этот треск отдаётся в сознании, как выстрелы. Преодолевая страх, Слава начал быстренько продираться между кустами. Упрямо описывал по кругу Чёртову долину, внимательно присматриваясь, нет ли каких-либо признаков падения болидов.
Кое-где он натыкался на огромные шляпы белых грибов, но не трогал их. Случись это в другое время, он захватил бы такие трофеи домой. Вышло бы чудесное жаркое! А теперь — пусть растут, белки да зайцы съедят…
Глубже, глубже. Долина дышит сыростью, под ногами толстые ковры мхов. Слава садится на трухлявый пенёк, отдыхает. Из чащи доносится низкое гуденье. Будто далёкий шум парохода. Может, эхо? Или машина в лесу?
Сколько времени прошло — час или два? Тени ползут между стволами, уже не видно дальше, чем за два-три метра. Ноги ноют и дрожат. Наверное, от усталости. Может быть, вернуться? А завтра. — снова сюда! Захватить ещё ребят. Не таких тонкокожих, как Фри. А сегодня? Что он скажет Максиму Ивановичу? Что стало темно? Испугался? Побоялся привидений? Будут смеяться. Фри будет смеяться первым, хоть он и сбежал. Да и чего бояться? Кабаны не нападут, у волков есть чем поживиться. А в чертовщину он не верит.
Между деревьями мелькнул огонь. Слава вздрогнул. Показалось или…
Снова. Взмахнуло голубым крылом призрачное пламя, погасло. Ещё раз. Ещё.
Нет, не кажется. Видно, как отблески падают на замшелые стволы деревьев. Странно и страшно. Кто же там? Может, кто-нибудь из учеников, которые ищут болид? Или дачник какой-нибудь собирает грибы. Зажёг фонарь и ходит. Надо было и ему захватить. Кто же знал, что придётся бродить допоздна!
Слава хотел крикнуть. Потом сдержался. Сердце стучало тревожно, настороженно. Огонь мелькнул ещё несколько раз и засиял ровно, неугасимо.
Мальчик ползком, а кое-где на коленях приближался к странному пламени. Передвигался по мху бесшумно, как кот. Любопытство превозмогало страх.
Уже недалеко. Свет становится похожим на сияние телевизионного экрана. Может, это и есть тот самый болид? Слава выглянул из-за ствола дуба и оторопел. На маленькой полянке под ветвистым дубом стояла избушка. Сказочная избушка, точно такая, как видел он в фильме «Василиса Прекрасная». Из единственного окошечка лучилось мягкое сияние. Невысокая дверь была раскрыта настежь, за ней мягко колебались неясные тени. На чём стояла избушка — на курьих ли ножках, или на сваях — мальчик не заметил, но увидел, что к входу вела узенькая лестница с берёзовыми перилами.
В горле у Славы пересохло. Что же делать? Страшно пошевелиться. Может, это ему померещилось? Наслушался бабушкиных россказней, а теперь… Да нет, не мерещится! Закрывай глаза, ущипни себя за руку, ничего не поможет.