Николай II: жизнь и смерть, стр. 31

– написала она мужу.

«Какие времена пришли, – размышлял знакомый нам Волков. – Замуж дочек пора выдавать, а выдавать не за кого. Да, народ-то все пустой стал – махонький».

В 1912 году все начали говорить о браке Ольги с Дмитрием. Она влюблена.

Дмитрий… Очаровательный повеса, любимец отца. Даже злоязычный великий князь Сергей Михайлович говорил о нем: «Изящен, как статуэтка Фаберже».

В счастливом 1912 году, 26 августа, в день столетия Бородинского сражения, кавалькада великих князей во главе с царем объезжала славное Бородинское поле. Впереди была изгородь.

«Покажи-ка, олимпиец (тем летом Дмитрий участвовал в Олимпийских играх в Стокгольме. – Авт.), – обратился к Дмитрию великий князь Кирилл Владимирович, – как нужно прыгать!» И Дмитрий тотчас играючи перемахнул на лошади через высокую изгородь…

В лесу, где стоял царский поезд, он галопом въехал на насыпь к вагону… В окно, улыбаясь, смотрела Аликс. И Ольга…

И вдруг помолвка расстраивается. За кулисами разрыва – та же улыбающаяся Аликс. Она не захотела Дмитрия.

Вместо Дмитрия она подыскивает дочери другую партию: румынский наследный принц. С конца мая 1914 года при дворе разносится слух о предстоящем обручении.

Но, как когда-то ее отец, Ольга верна чувству. Еще до поездки в Румынию она придумала патриотическое оправдание: «Я русская и хочу остаться русской».

Но помолвка должна состояться – и на императорской яхте «Штандарт» Семья подплывает к Констанце.

Торжественная встреча на пристани, вечером официальный обед. Ольга сидит рядом с принцем и с обычной деликатной приветливостью беседует с ним. В это время остальные великие княжны демонстрируют смертельную скуку.

Да, роли были распределены – и сестры их хорошо сыграли. На следующее утро о сватовстве уже не говорили.

Но появляется еще один жених – и тоже шалопай, и тоже кутила – Борис, один из Владимировичей. Он много старше Ольги.

«Мысль о Борисе мне слишком несимпатична, – пишет Аликс Николаю, – и я уверена, что наша дочь никогда не согласится выйти за него замуж».

Ольга не согласилась. Она ждет другого. Она выполнила волю матери, но все-таки ждет Дмитрия. Как когда-то ее отец, выполняя волю Александра, ждал Аликс.

Но Аликс по-прежнему не дает согласия. И наступают размолвки.

«Такое полное одиночество: у детей при всей их любви все-таки совсем другие идеи. И они редко понимают мою точку зрения, – все чаще жалуется Николаю Аликс в письмах, – Ольга все время не в духе. Она не довольна, что надо одеться прилично для лазарета, а не быть в форме сестры… С ней все делается труднее из-за ее настроения».

Почему императрица не захотела брака с Дмитрием? Мечтала увидеть старшую дочь королевой? Или уже тогда в нервной царице поселилось ужасное предчувствие и она решила во что бы то ни стало удалить старшую дочь из страны? Но как бы то ни было, брак с Дмитрием не мог состояться. Потому что великий князь посмел выступить против мужика по имени Григорий Распутин.

ГЛАВА 6. «Странно думается при мысли, что мне минуло 45 лет…»

(Дневник благополучного монарха) Но вернемся в его дневник – в предвоенные, последние идиллические годы мирной Европы.

Семья и королевская Европа жили своей особой жизнью. Они навещали друг друга, переписывались, вступали в браки между собой. Эти люди, у которых были длиннейшие титулы, друг для друга были – Джорджи и Ники, Вилли, Аликс и Минни – просто сестры, тети, братья, дяди, отцы и дети.

Я листаю его дневник: хроника светской жизни королевских семейств.

1908 год – приезжает шведский король. (Во время его приема Николай демонстративно не представил ему Витте – это был привет от Аликс ненавистному графу. Цельная натура, она могла только любить или ненавидеть – графа Витте она ненавидела.) Встреча с французским президентом Фальером, с английским королем Эдуардом VII.

И опять Петергоф, и опять приехала в гости королевская чета – новые король и королева Дании (дядя Николая стал датским королем). На торжественном обеде императрица-мать не преминула показать власть, точнее, то, что осталось у нее от власти. По ее просьбе все тот же граф Витте был посажен рядом с большим столом, где сидели обе Семьи. Это был ответ Аликс.

Продолжалась ярмарка тщеславия: в конце июля «Штандарт» ушел во Францию, а потом в Англию – ответный визит Эдуарду VII.

И опять Крым, Ливадийский дворец. И оттуда, из Крыма, царь уехал к итальянскому королю.

Накануне этой разлуки Аликс сидела с Подругой в ливадийском парке. И Подруга услышала знакомый посвист… И, как всегда при этом звуке, Аликс вскочила со скамейки, зардевшись, как девочка, и, покраснев, сказала: «Это он меня зовет». И поспешила, побежала… Все – как когда-то в 1894 году.

Но был уже 1909 год.

На обратном пути Николай сделал круг по Европе (чтобы не заезжать в Австрию). Так он выразил протест австрийскому императору против присоединения к Австрии Боснии и Герцеговины. Этот жест широко отметили газеты мира – и в нем уже звучала прелюдия будущей мировой войны.

И опять приезжали короли. Болгарский царь Фердинанд, потом сербский король…

Умер великий князь Михаил Николаевич, отец ближайших его друзей Михайловичей. Уже уходили люди его юности.

Умер Иоанн Кронштадтский. Его пророчества, его чудотворства были известны всей России. Он не был ни схимником, ни монахом, он не отказался от семейной жизни, но народ почитал его как святого. Умер единственный человек, который мог бы противостоять Распутину…

Мелькают, мелькают годы… Скончался английский король Эдуард VII, один из главных основателей союза России, Англии и Франции. Девять монархов, бесчисленные принцы съехались на похороны. Они думали, что хоронят английского короля, но они хоронили мирную монархическую Европу. Всего несколько лет оставалось до великих потрясений мировой войны. А королем стал тот самый Джорджи, столь удивительно похожий на Николая.

На обратном пути Николай завернул в резиденцию Вилли – в Потсдам: стрелка русского политического компаса должна ровно стоять между Англией и Германией.

Умер Бухарский эмир, и тогда же, в ноябре 1910 года, умер Толстой. (На донесении о смерти Толстого Николай написал, что умер великий художник и Бог ему судья.) В феврале 1911 года праздновали 50 лет освобождения крестьян. Всего 50 лет назад люди в его стране жили рабами… Были торжества в Киеве, открытие памятника Александру II.

Во время празднеств в честь одного убиенного реформатора был убит другой великий реформатор – Столыпин. Министра застрелили на глазах Николая. Смертельно раненный, Столыпин успел перекрестить царя…

Николай сам описал гибель своего министра:

«Мы только что вышли из ложи во время второго антракта… В это время мы услышали два звука, похожие на стук падающего предмета. Я подумал, что сверху кому-то на голову свалился бинокль, и вбежал в ложу… Вправо от ложи я увидел кучу офицеров и людей, которые кого-то тащили. Несколько дам кричали, и прямо против меня в партере стоял Столыпин. Он медленно повернулся ко мне и благословил воздух левой рукой… Только тут я заметил, что на кителе у него и на правой руке кровь… Ольга и Татьяна вошли в ложу за мною…» (Письмо к матери.) Так его дети впервые увидели убийство…

Столыпин был слишком независим, слишком далеко идущими могли стать его реформы… Да, Николай готовил отставку Столыпина. Но все знали железный характер министра и знали, как часто менял царь свои решения… И вот опять «полиция не уследила», и опять убийцей оказался революционер, завербованный в агенты Департаментом полиции… Опять тень всесильной спецслужбы?

Именно об этом 15 октября в Думе левыми был сделан запрос, который приводит в своей книге «Годы» В.Шульгин:

«Можно указать, что за последнее десятилетие мы имели целый ряд аналогичных убийств русских сановников при содействии чинов политической охраны. Никто не сомневается, что убийства министра внутренних дел Плеве, уфимского губернатора Богдановича … великого князя Сергея Александровича… организованы сотрудником охраны, известным провокатором Азефом… Повсюду инсценируются издания нелегальной литературы, мастерские бомб, подготовка террористических актов… Она (спецслужба. – Авт.) стала орудием междоусобной борьбы лиц и групп правительственных сфер между собою… Столыпин, который, по словам князя Мещерского, говорил при жизни „охранник убьет меня…“, погиб от руки охранника при содействии высших чинов охраны…»