Собрание сочинений в 12 т. Т. 6, стр. 93
Июнь прошел, а отряда между тем все не было. Джаспер Гобсон начал тревожиться, тем более что непроницаемый туман вновь окутал местность. Для агентов компании, продвигавшихся по совершенно безлюдной пустыне, эта упорно державшаяся плотная пелена могла оказаться серьезным препятствием.
Джаспер Гобсон часто обсуждал создавшееся положение с миссис Барнет, сержантом Лонгом, Мак-Напом и Рэем. Астроном Томас Блэк не скрывал своего беспокойства: он твердо рассчитывал уехать с отрядом сразу после затмения. Если же отряд не явится, он будет обречен на новую зимовку, а такая перспектива ему вовсе не улыбалась. Почтенный ученый хотел, исполнив свой долг перед наукой, тотчас же вернуться восвояси. Он делился своей тревогой с лейтенантом Гобсоном, а тот, по правде говоря, не знал, что ему ответить.
Миновало уже 4 июля, а об отряде не было ни слуху ни духу. Несколько человек, посланных в разведку на три мили в юго-восточном направлении, не обнаружили ни малейших следов отряда.
Оставалось предположить, что либо агенты вовсе не выезжали из форта Релайанс, либо они заблудились в пути. Увы, последняя гипотеза была наиболее вероятной. Джаспер Гобсон хорошо знал капитана Крэвенти и не мог допустить, чтобы тот не выслал обоза из форта Релайанс точно в условленный срок.
Можно себе представить, как сильно он тревожился! Лето кончалось. Еще два месяца, и нагрянет полярная зима с ее пронизывающими ветрами, метелями и бесконечной ночью.
Но не таков был лейтенант Гобсон, чтобы пассивно пребывать в неизвестности! Что-то следовало предпринять, и, посоветовавшись со своими товарищами, вот на каком решении он остановился. Нечего и говорить, что астроном его всячески в этом поддерживал.
Было 5 июля. Через две недели-18 июля - должно было произойти солнечное затмение. Томас Блэк на следующий же день мог выехать из форта Надежды. Условились, что, если до того времени ожидаемые агенты не прибудут, небольшой отряд, состоящий из нескольких человек и четырех-пяти саней, отправится из фактории к Невольничьему озеру. Этот отряд захватит с собой часть наиболее ценных мехов и самое позднее через шесть недель, то есть к концу августа, когда погода еще окончательно не испортится, прибудет в форт Релайанс.
Успокоившись на этот счет, Томас Блэк вновь сделался самим собою, иначе говоря, замкнулся в себе, думая лишь о той минуте, когда луна, став между ним и сияющим светилом, полностью закроет диск солнца!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Солнечное затмение 18 июля 1860 года
Туман между тем не рассеивался. Солнце проглядывало сквозь плотную завесу испарений, и астроном терзался мыслью, что наблюдения вообще могут не удаться. Бывало, туман сгущался настолько, что со двора форта не видно было вершины мыса.
Лейтенант Гобсон тревожился все больше и больше. Теперь он уже не сомневался, что обоз из форта Релайанс заблудился где-то в пустыне. Какие-то неопределенные опасения и грустные предчувствия смущали его. Этот энергичный человек с непонятной ему самому боязнью глядел в будущее. Почему? Он не мог бы на это ответить. Ведь все как будто шло хорошо. Несмотря на тяжелую зимовку, его маленькая колония могла похвалиться отменным здоровьем. Между его товарищами не возникало никаких недоразумений, и все эти мужественные люди ревностно исполняли свои обязанности. Окрестности изобиловали дичью. Мехов добыли на славу, и компания могла быть вполне довольна результатами деятельности своего агента. Если даже допустить, что форт Надежды так и не получит новых припасов, то прожить можно будет и на местных ресурсах, так что и перспектива второй зимовки вовсе не должна была пугать. Почему же лейтенант Гобсон утратил уверенность?
Не раз беседовал он на эту тему с миссис Полиной Барнет. Путешественница старалась его ободрить, выставляя на вид только что приведенные доводы. В тот день, гуляя с ним по берегу, она особенно горячо доказывала ему, что он поступил правильно, выбрав мыс Батерст и ценой стольких трудов основав здесь факторию.
- Да, все это так, сударыня, - ответил Джаспер Гобсон. - Но как сладить с предчувствием? Человек я отнюдь не суеверный. Сколько раз в своей солдатской жизни я бывал в критическом положении, но никогда не испытывал страха. И вот впервые будущее меня страшит. Если бы передо мной была какая-то определенная опасность, я бы ее не боялся. Но опасность неизвестная, грозящая непонятно откуда, опасность, которую я лишь предчувствую…
- Но какая опасность? - спросила миссис Барнет. - Что вас страшит: люди, животные, стихии?
- Животные? Нимало, - ответил лейтенант. - Это им надо бояться охотников мыса Батерст. Люди? Нет. В этих краях одних только эскимосов и встретишь, индейцы - и те редко сюда заходят…
- Заметьте, мистер Гобсон, - добавила миссис Барнет, - канадцы, появления которых летом вы в известной мере могли опасаться, вообще не показались…
- Это-то и плохо, сударыня!
- Как! Плохо, что вы избавились от конкурентов, явно враждебных по отношению к компании?
- Сударыня, - ответил лейтенант, - это и плохо и не плохо!… Трудно это объяснить!… Обратите внимание: из форта Релайанс должен был прийти обоз, но не пришел. То же случилось и с агентами Сен-Луисской пушной компании: по всей видимости, они должны были явиться, но не явились. Даже ни один эскимос не заглянул летом в эту часть побережья…
- Что же из этого следует, мистер Гобсон? - спросила Полина Барнет.
- Следует то, что, быть может, на мыс Батерст и в форт Надежды теперь уже не так легко попасть, как нам кажется, сударыня!
Путешественница взглянула на лейтенанта Гобсона. Лицо его было сумрачно, и слова «не так легко» он заметно подчеркнул.
- Лейтенант Гобсон, - сказала она, - животных вы не боитесь, людей не боитесь тоже; остается предположить, что вас пугают стихии…
- Сударыня, - ответил Джаспер Гобсон, - быть может, я не в своем уме, быть может, меня сбили с толку предчувствия, но как хотите, а в этом краю есть что-то странное. Будь он мне лучше известен, я, пожалуй, ни за что не обосновался бы здесь! О некоторых необъяснимых его особенностях я вам уже говорил: например, полнейшее отсутствие камней во всей округе и гладко срезанный берег! Геологическое происхождение этого мыса мне не ясно! Конечно, соседство вулкана может служить объяснением многому… Но помните, что я вам говорил о приливах?
- Как же, мистер Гобсон!
- Там, где, по свидетельству всех исследователей, море должно было бы подниматься на пятнадцать - двадцать футов, оно едва поднимается на один фут.
- Верно, - ответила миссис Барнет, - но вы объяснили это явление своеобразным расположением берегов, узостью проливов…
- Я пытался его так объяснить - вот и все, - ответил лейтенант Гобсон, - но позавчера мне довелось увидеть еще более неправдоподобное явление, тайну которого разгадать я не в силах, и не знаю, разгадает ли ее хотя бы один ученый!
Миссис Полина Барнет взглянула на Джаспера Гобсона.
- Что случилось? - спросила она.
- Позавчера, сударыня, было полнолуние, и, по данным астрономического ежегодника, прилив должен был быть особенно сильным. А между тем море не поднялось даже на фут, как бывало раньше! Оно не поднялось вовсе!
- Может быть, это ошибка! - заметила миссис Барнет.
- Нет, не ошибка. Я сам проводил наблюдения. Позавчера, четвертого июля, прилив на побережье мыса Батерст равнялся нулю - абсолютному нулю!
- В чем же дело, мистер Гобсон? - спросила миссис Барнет.
- Дело в том, - ответил лейтенант, - что либо законы природы изменились, либо этот край находится в каких-то особых условиях… Вернее, я не знаю, в чем дело… не способен сделать вывод… недоумеваю… и… встревожен!
Миссис Барнет больше не старалась добиться, чтобы лейтенант Гобсон высказался определеннее. Очевидно, полное отсутствие прилива было не менее невероятно и противоестественно, чем, скажем, отсутствие в полдень солнца над головой. Разве что землетрясение совсем изменило структуру побережья и самой арктической почвы?… Но подобная гипотеза не могла удовлетворить вдумчивого наблюдателя явлений природы.