Собрание сочинений в 12 т. Т. 6, стр. 117
Наконец, температура еще понизилась. Густой снег шел весь день 23 и 24 сентября, покрывая поверхность льдин, уже скованных холодом, и увеличивая их плотность. Постепенно образовалось необозримое ледяное поле. Своим движением остров еще дробил его, но сопротивление льдов возрастало с каждым часом. Море замерзало вокруг, всюду - насколько хватал взор.
И вот, наконец, наблюдение 27 сентября показало, что затертый огромным ледяным полем остров Виктория второй день был недвижим. Он стоял неподвижно на 177°22' долготы и 77°57' широты, более чем в шестистах милях от ближайшего материка!
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Сообщение Джаспера Гобсона
Вот как обстояли дела. Остров, по выражению сержанта Лонга, «бросил якорь». Он остановился, он был недвижим, как в те времена, когда перешеек еще соединял его с американским континентом. Но теперь от обитаемой земли его отделяло расстояние в шестьсот миль, и эти шестьсот миль предстояло проделать в санях по замерзшей поверхности океана, среди нагроможденных холодом ледяных гор, и притом в самые суровые месяцы полярной зимы.
О таком отчаянном плане страшно было и подумать, но иного выхода не было. Зима, которую так страстно призывал лейтенант Гобсон, наконец наступила. Она остановила роковое движение острова на север и должна была перебросить между ним и ближайшим материком мост протяженностью в шестьсот миль. Необходимо было воспользоваться этим новым обстоятельством и переправить на родину обитателей фактории, затерянной в глубинах Арктики.
Действительно, - и лейтенант Гобсон говорил об этом своим друзьям, - нельзя было, дождавшись весеннего движения льдов, вновь отдаться во власть течений Берингова моря. Следовало только выждать, пока океан достаточно замерзнет, то есть еще три-четыре недели. За это время лейтенант Гобсон рассчитывал еще раз подробно обследовать окружавшее остров ледяное поле, чтобы установить, насколько оно прочно и возможно ли по нему передвижение в санях. Кроме того, надо было решить, куда лучше направиться - к побережью Азии или к американскому континенту.
- Разумеется, - добавил Джаспер Гобсон, обсуждая этот план с миссис Барнет и сержантом Лонгом, - мы предпочтем Новую Джорджию побережью Азии и при равных шансах направимся к Русской Америке.
- И тогда Калюмах будет нам весьма полезна, - заметила миссис Барнет, - ведь как туземка она прекрасно знает земли Новой Джорджии.
- Да, действительно, она будет весьма полезна, - сказал лейтенант Гобсон, - ее послала нам сама судьба. С ее помощью мы легко доберемся до факторий форта Майкл в заливе Нортон или даже еще южнее - до города Ново-Архангельска - и остановимся там на всю зиму.
- Бедный форт Надежды, - проговорила миссис Барнет. - Какого труда вам стоило его создать и как удачно вы его построили, мистер Гобсон! Мне будет тяжело покинуть его на этом острове, среди ледяных полей, бросить его, быть может, за непроходимыми заторами. Когда нам придется уезжать и прощаться с ним, сердце мое будет буквально разрываться от горя!
- Я буду страдать не меньше, сударыня, - ответил лейтенант Гобсон, - а может быть, и больше! Основание форта Надежды было главным делом моей жизни. В создание этой фактории с таким неудачным названием я вложил все свои способности, всю свою энергию и никогда не утешусь, если мне придется его покинуть! Да и что окажет компания, возложившая на меня, своего скромного агента, столь почетную миссию?
- Она скажет, мистер Гобсон, - взволнованно воскликнула миссис Барнет, - что вы честно исполнили свой долг! Не можете же вы нести ответственность за капризы природы, всегда и везде более могущественной, чем руки и ум человека! Она поймет, что вы не в силах были предвидеть то, что случилось, то, что лежит вне предвидения человеческого! Она узнает, что благодаря вашему благоразумию и присутствию духа ей не придется оплакивать утрату ни одного из доверенных вам людей.
- Благодарю вас, сударыня, - ответил лейтенант, пожимая руку путешественнице, - благодарю за слова, подсказанные вашим сердцем, но я немного знаю людей, и уж поверьте, что преуспеть - лучше, чем потерпеть неудачу. Но да будет воля божья!
Желая отвлечь лейтенанта от невеселых мыслей, сержант Лонг перевел разговор на вопросы, требовавшие скорого решения, - на предстоящие приготовления к отъезду, а затем спросил, не собирается ли лейтенант сообщить, наконец, солдатам о действительном положении острова Виктории.
- Подождем еще, - ответил Джаспер Гобсон. - Наше молчание до сих пор избавляло наших бедных товарищей от лишних тревог. Подождем же, пока день нашего отъезда будет окончательно установлен, и тогда откроем им всю правду.
Так и решили, и еще несколько недель работы в фактории шли обычным порядком.
Припомним, в каких условиях жили обитатели форта Надежды год назад, когда они были еще счастливы и все вокруг их радовало.
Год назад первые признаки наступления зимы были те же, что и в описываемое время. На побережье постепенно образовался первый лед. Озеро с более спокойными водами, чем воды океана, замерзло раньше. Днем температура держалась на одном-двух градусах выше точки замерзания, а ночью понижалась до трех-четырех градусов ниже ее. По приказанию лейтенанта Гобсона люди стали одеваться по-зимнему - в меха и шерстяное белье. В доме установили конденсаторы и приступили к чистке воздушного резервуара и насосов для вентиляции помещения. Вокруг ограды у мыса Батерст поставили западни, и Сэбин и Марбр не могли нарадоваться своим охотничьим удачам. Наконец, заканчивались последние работы по благоустройству главного дома.
И теперь - год спустя - работы велись точно так же. Хотя форт Надежды и переместился больше чем на два градуса севернее того места, где он находился в начале прошлой зимы, эта разница не должна была вызвать значительного изменения среднемесячных температур. Действительно, расстояние между семидесятой и семьдесят второй параллелью не настолько велико, чтобы заметно влиять на среднемесячную температуру. И скорее даже казалось, что теперь холод был менее ощутим, чем год назад. Возможно, конечно, что зимовщики уже приспособились к этому суровому климату и легче переносили стужу.
Впрочем, начало зимы действительно было менее холодным, чем обычно. Погода стояла сырая и пасмурная, насыщавшие воздух туманы ежедневно разрешались то дождем, то снегом. Жестокого мороза, который был так нужен лейтенанту Гобсону, не было.
Что касается океана, то он замерз вокруг острова, но неравномерно и не сразу. Большие черные пятна, рассеянные на поверхности молодого льда, указывали на то, что льдины еще плохо скованы между собой. Почти беспрерывно слышался громкий треск, - это разрывался какой-нибудь пласт льда, состоявший из бесчисленного множества неплотно спаянных частей, верхние грани которых размывались дождем. Еще не чувствовалось того мощного сжатия льдин, которое наблюдается обычно, когда под влиянием резкого холода они быстро образуются и нагромождаются одна на другую. Айсберги и даже торосы были редки, а ледовые заторы еще и вовсе не появлялись на горизонте.
- Ну и зима! - часто повторял сержант Лонг. - Специально для исследователей северо-западного пути и открывателей Северного полюса! Но для наших планов возвращения домой она совсем не годится.
Так продолжалось весь октябрь. Джаспер Гобсон отметил, что средняя температура была не ниже тридцати двух градусов по Фаренгейту (0° по Цельсию). Между тем море, как известно, замерзает при температуре не выше семи-восьми градусов мороза, причем такая температура должна продержаться несколько дней.
То, что ледяное поле было до сих пор совершенно непригодным для передвижения, подтверждалось еще одним обстоятельством, не ускользнувшим от внимания миссис Барнет и Джаспера Гобсона.
Олени, волки и различные пушные звери, оказавшиеся на острове, несомненно ушли бы в более южные широты, если бы это было возможно, то есть если бы море замерзло и могло послужить им падежным путем. Между тем вокруг фактории скопилось множество животных, стремившихся быть поближе к людям. Даже волки подходили на ружейный выстрел к ограде форта и пожирали там куниц и полярных зайцев - свою единственную пищу. Лишившись мха и травы, голодные олени собирались целыми стаями у мыса Батерст. Медведь, без сомнения тот самый, у которого миссис Барнет и Калюмах считали себя в долгу, тоже часто появлялся в лесу на берегу озера. И то, что все эти звери, особенно жвачные животные, которым нужна исключительно растительная пища, несмотря на октябрь месяц, еще оставались на острове, - означало, что они не могли и не могут никуда уйти.