Ты услышишь мой голос (СИ), стр. 97
— И ничего. Не те люди интересовались, кому бы Костя доверил работать с Наташкой. Думаю, ты меня понял.
— Вас без конца видели вместе… — Дима говорил отрывистыми фразами, всё так же глядя куда-то вниз.
— Ну, и что… — Женька пожал плечами, — У неё машины нет, по-моему, логично, что мы ездили репетировать на моей. Или ты хотел бы, чтобы она пешком туда ходила?
— И ты хочешь сказать, что ты ни разу… — Дима не договорил; потом, недолго помолчав, вновь осушил наполненную рюмку.
— Ни разу — что? — занюхивая коньяк шоколадом, переспросил Журавлёв.
— То… — взглянув на него исподлобья, многозначительно произнёс Дима.
— А, ну, в смысле — не полез к ней ни разу? — Женька невозмутимо протянул ему открытую пачку сигарет.
Оба были уже под хмельком, и Дима, взяв предложенную сигарету, вопросительно уставился на собеседника. Закурив, тот сам ответил на свой вопрос:
— Дима… Я нормальный парень. Нормальной ориентации. И с гормонами у меня всё в порядке… Так… стоп музыка… — увидев, как у Морозова изменилось выражение лица, Журавлёв понял, что сказал лишнее и теперь попытался исправить положение, — Успокойся, Дима. Шутка. Наташка твоя хорошая девочка. Серьёзно говорю. Она тебя любит.
— Ты не ответил… — изрядно опьяневший Дима повторил вопрос.
— Знаешь, что… — Женька извлёк откуда-то вторую бутылку коньяка, — Я задам тебе встречный вопрос. А где был ты, когда твоя любимая девушка в оборок падала, потому что была в положении?.. От тебя, между прочим. Пошли дальше… — открыв коньяк, он в очередной раз наполнил рюмки, — Где был ты, когда она была вынуждена в своём положении петь в ресторане?.. Где на неё каждый вечер пьяные мужики пялились? — выпив, он подвинул Диме полную рюмку, — Следующий вопрос… Почему не ты, а я предложил ей записать песню? Ты сейчас занимаешься чужими проектами? А у тебя свой такой проект был, Наташа Смольникова. С её голосом она давно бы уже в Москве была, если бы кто-то занялся её раскруткой. Только ты не хуже меня знаешь, что, кроме тебя, её голос никому бескорыстно не нужен. Ты меня понял… Нет, раскрутили бы, конечно… но не из чистых побуждений. Так вот теперь ты мне ответь мне, Дима… Почему не ты? Ты вот хороший парень… Девушку свою любишь, вроде… А самого главного в ней не замечаешь. Это я тебе как музыкант музыканту говорю.
Дима молча слушал то, что говорил ему Женька. Несмотря на то, что обоих уже достаточно развезло, тон разговора был абсолютно серьёзным.
— Может, ты и прав… — затушив остатки сигареты в пепельнице, Дима опрокинул ещё одну рюмку коньяка, — Ты прав.
— И последний вопрос… — Женька пристально посмотрел на Морозова, — Почему ты к ней не приходил столько времени? Если, как говоришь, ты её любил?..
— Я думал, что она с тобой…
— Почему ты ко мне не пришёл, не спросил? Пришёл бы и спросил открытым текстом — сплю я с твоей девочкой или не сплю… Вот Сашка спросил — я ему сказал: не сплю. Разве он тебе не передал наш разговор?
— Нет. Не передал, — Дима нахмурился, — Поэтому я и думал…
— Да мало ли что ты думал… Она вот тоже думала… Дураки вы, короче, оба. А Саня — чудак на букву «м»… — совсем пьяным голосом подвёл итог Женька.
Когда, допив коньяк, они вышли на улицу, была глубокая ночь.
— Женя… вот, возьми… — порывшись в кармане, Дима достал купюру и попытался всучить её Журавлёву.
— Что это? — удивлённо вытаращился тот.
— За коньяк.
— Ты чё… Дима… обидеть меня хочешь?.. — не совсем твёрдо стоя на ногах, Женька упёрся руками в бока.
— Я за чужой счёт не пью, — не менее нетрезвый Дима старался говорить без запинки, но это ему удавалось с трудом.
— А мы с тобой что, в ресторане бухали? — искренне возмутился Женька, — Ты ко мне в гости пришёл, мы выпили. Какие деньги?!
— Тем более… Я с пустыми руками пришёл, так что, возьми… — Дима не оставлял попыток рассчитаться за коньяк.
— Дима… Я щас тебе в морду дам. Ты мне ответишь…Так лучше будет? Из-за баб не подрались… давай из-за бабок подерёмся, да?.. Ты чё?!
— Тогда я поехал домой… — Дима достал ключи от машины, — Спасибо тебе, Жека…
— Куда ты бухой поедешь?.. — схватив его за руку, Женька потащил Диму в сторону гостиницы, — Сейчас на гайцев нарвёшься… Пошли ко мне…
— К тебе не могу… Мы утром уезжаем, а мои вещи у Говорова.
— Ну, так чё… поехали к Говорову! Щас такси поймаем… — Женька развёл руками и решительно направился на стоянку такси.
Прозвучавший в два часа ночи звонок разбудил только Иру — Сашка спал без задних ног. Посмотрев в глазок и с огромным удивлением увидев на лестничной площадке Морозова с Журавлёвым, она открыла дверь. Впустив ночных гостей, прошла в комнату и тронула Сашку за плечо.
— Саш… Вставай… Там к тебе пришли…
— Кто?! — спросонья тот удивлённо поднял голову.
— Дима и… и Женька…
— Кто?! — переспросил Сашка, — ты ничего не путаешь?
— Не путаю. Журавлёв и Морозов. Пьяные.
— Точно… — выйдя в прихожую, Сашка ошарашенно смотрел на нежданных гостей, — Димыч… Жека… Бухие… Ну, слава Богу, а то я подумал, что это у Ирки глюки…
Глава 24
Вернувшись в палату, Наташа тут же легла на свою кровать и, несмотря на то, что в помещении было довольно жарко, укрылась одеялом с головой. Слёзы, которые она изо всех сил сдерживала, пока поднималась по лестнице, хлынули горячим потоком…
— Ты на ужин-то не ходила? — спросила её Вера, — Сходи, пока ещё девчонки на раздаче, а то голодная останешься.
Ничего не ответив, Наташа замерла под одеялом, едва справляясь с собой, чтобы не разрыдаться. Она была так счастлива, и вот — опять какое-то дурацкое стечение обстоятельств… Дима ушёл, даже ничего не сказав ей на прощанье, и завтра он уедет. А, ведь, она ни в чём перед ним не виновата.
— Наташа… — Вера присела рядом и тронула девушку за плечо, — Что с тобой? Что-то случилось?
Женщина спросила с таким искренним участием, по-матерински, что Наташка, не выдержав, разревелась в голос.
— Ну, что ты… что ты… — стянув с неё одеяло, Вера гладила девушку по голове и по вздрагивающим плечам, — Ну, что такого страшного случилось?
Женщина говорила с ней так ласково, как может говорить только мать, и Наташа сквозь слёзы, сначала сбивчиво, потом всё тише и понятнее, рассказала ей свою непростую историю. Держа в руках её ладошку, Вера внимательно слушала, иногда что-то переспрашивая, но не перебивая доверительную исповедь.
— Ты зря сейчас плачешь. Послушай меня, хорошо? — она ласково пригладила Наташкины белокурые волосы, — Насколько я поняла, Дима тебя очень сильно любит. И ты даже не сомневайся ни в чём, поверь мне… Я даже через твой рассказ почувствовала, какой он хороший. Не бойся никогда, что он тебя бросит… Ведь чего боишься, то и случается. Посмотри вокруг — сколько известных, знаменитых людей, а ведь у каждого из них есть своя — единственная, любимая на всю жизнь… Так и ты для своего Димы — единственная и любимая. Именно — ты! Ты меня понимаешь? — женщина наклонила голову и посмотрела Наташе в глаза, — Понимаешь, о чём я говорю?..
— Да… понимаю… — прошептала девушка.
— И, главное, быть уверенной в этом… Ты его любишь, и он тебя любит. И больше — ничего. Всё, что было, нужно забыть. Всё, что есть, нужно принять. А иначе — зачем быть вместе? Понимаешь?
— Понимаю…
— И никогда не советуйся с подругами, — Вера улыбнулась, — пусть ваша женская дружба не знает таких испытаний, как зависть и ревность…