Лукашенко. Политическая биография, стр. 83

Кто не сел — уехал. Работают в Москве. И здесь не один десяток имен, начиная с премьер-министра Ермошина, исполнительного секретаря СНГ Коротчени, управделами Титенкова, министра энергетики Мишука, генерала Павлова…

С теми же, кто остался и пока еще на свободе, обходятся, точно с бесправными арестантами: губернатора Куличкова выводят под руки с совещания в собственном кабинете, министра обороны Мальцева публично выставляют алкоголиком, генерала Князева разжалуют до полковника, министра иностранных дел Антоновича мешают с дерьмом, заставляя публично нести чушь на глазах у всего мира. Экс-президента Академии наук Войтовича и ректора БГУ в ранге министра Козулина — публично оскорбляют с трансляцией по телевидению.

«Социально не опасных» бунтарей (забастовщиков из минского метрополитена) просто ссылают в колхозы, чтобы там перевоспитывались, перековывались. Был бы Беломорканал — там бы искупали свои грехи и приобщались к строительству будущего.

На место поставлен не только парламент, о чем уже подробно говорилось, но и правительство. Премьеров увольняют не за реальные просчеты, а с «назидательной» целью. Правительство отправляют в отставку за «невыполнение обязательств перед колхозниками, которым не все заплатили за произведенную продукцию». (И это в стране, где эти обязательства не выполнялись ни разу с 1917 года!). Плачущему от обиды за такое премьеру, публично «отстеганному» Новицкому, буквально тут же вручают «пряник», назначив руководить Советом Республики: пусть поплачет там.

С иностранцами проще — за «нарушение порядка» их сразу депортируют, чтобы не лезли со своим уставом. Депортировали лидера польской «Солидарности» Мартина Кшаклевского, российского парламентария Бориса Немцова, за которым последовала и вице-спикер Госдумы Ирина Хакамада. Не впустили в страну представителей фонда Сороса и фонда Эберта (американца Питера Берна и немца Гельмута Курта). Дождавшись окончания срока виз, выдворили и группу ОБСЕ во главе с Хансом-Георгом Виком.

Заповедь вторая: «Не возомни себя всесильным»

Показательные аресты высокопоставленных чиновников начались с января 1997 года, то есть сразу же после референдума, оставившего на белорусской вершине власти только одного игрока.

Первый такой арест произошел буквально через полтора месяца после референдума. Была взята под стражу глава Национального банка Тамара Винникова.

Эта сильная и талантливая женщина никогда не скрывала своих амбиций. Она мечтала о карьере и приблизилась к вершине, став одним из наиболее влиятельных банкиров Беларуси. Адекватно оценив ситуацию, сложившуюся после избрания Лукашенко президентом, Тамара Дмитриевна стала его активно консультировать, используя свое влияние для укрепления возглавляемого ею «Беларусбанка». Так началось ее последнее и самое крутое восхождение к власти.

Винникову назначили председателем правления Национального банка. Хотя, по ее утверждению, сделано это было впопыхах и чуть ли не против ее воли.

Но это назначение не было пределом карьерного роста для амбициозного и властного финансиста. Поползли слухи, что Винникова задумала стать белорусской Маргарет Тэтчер — возглавить правительство и провести масштабные экономические реформы. Нужно сказать, что жесткости ей бы для этого хватило. И основания для таких слухов, по утверждению самой Винниковой, были:

«Уже в период исполнения мною обязанностей главы Нацбанка мне дважды поступало предложение возглавить правительство. Одно из предложений было очень настойчивым и, на мой взгляд, опасным».

Однако у «царицы Тамары» сработал инстинкт самосохранения. От столь лестного предложения она отказалась и ушла в отпуск, с твердым, по ее словам, намерением покинуть государственную службу:

«Я пришла к президенту в конце декабря, подала ему прошение об отпуске, проинформировав, где я буду, сколько времени и почему. Я сказала, что состояние здоровья не позволяет мне работать в столь напряженном режиме, и я хотела бы немного подлечиться. На этом мы и расстались…».

Вскоре срок полномочий Винниковой в должности председателя правления Национального банка автоматически истекал. Уехала она, не подав «объективку» и тем самым как бы отказавшись от своего переутверждения в должности…

Дальше начинается почти детективная история.

Винникова действительно была в отпуске и находилась за границей. Мало того — ходили слухи, что она уже не вернется в Минск, что у нее уже есть паспорт гражданки другого государства и что свои личные средства она якобы перевела в иностранные банки.

Лукашенко забеспокоился и решил подстраховаться. С его личным участием был разыгран настоящий спектакль.

В дневном выпуске новостей показали «высочайшее посещение» одного из минских заводов. Поскольку после отставки Михаила Чигиря вакантной оставалась должность премьер-министра, кто-то из журналистов поинтересовался возможной кандидатурой: Линг, Ермошин, Домашкевич?.. Лукашенко хитро улыбнулся в усы:

— А что вы все время мужчин называете? Что у нас — своей Маргарет Тэтчер быть не может?

В вечернем выпуске новостей этой фразы уже не было. Но она сделала свое дело. Винникова, по ее словам, ранее упорно отказывавшаяся от высоких назначений, вдруг соблазнилась головокружительной перспективой и вернулась, утратив бдительность.

Скорее всего, первая банковская леди Беларуси не однажды потом жалела о том, что смогла купить авиабилет на родину в тот роковой день. Потому что ровно за полсуток до истечения ее полномочий Винникову арестовали.

«Я была по телефону приглашена Домашкевичем 342 как бы на совещание по указу о валютных операциях, — рассказывает Винникова. — Прибыла, когда там было уже много сотрудников правоохранительных органов и Совета безопасности. Приблизительно через 15 минут после начала я была приглашена к телефону в соседний кабинет, где находился следователь прокуратуры, предложивший мне "побеседовать". Его интересовали мои служебные обязанности в "Беларусбанке"… Мы тихо вышли. Никаких наручников никто не надевал, никаких истерик, как в прессе кто-то пытался писать, не было: спокойно спустились. Там ждала машина, сотрудники, которые ее сопровождали, были в масках. Я так полагаю, это те же охранники, которые меня охраняли в банке "Беларусь", затем в Нацбанке…

Через пять минут мы пересекли проспект Скорины и оказались в следственном изоляторе Комитета государственной безопасности… Меня сопроводили в камеру, позже я узнала, что она была приготовлена заранее, потому что была довольно чистая, ее вымыли. Надо отдать должное сотрудникам КГБ, на столике была приготовлена литература, те книги, о которых когда-то в интервью я говорила, что они являются моими любимыми, — все они лежали на столике. Это Толстой и Достоевский, правда, старые, истрепанные уже книги» 343.

«Преступление и наказание» — чтение как раз для тюрьмы.

Арест действующего председателя правления Национального банка требовал хоть какого-то внятного объяснения. Началось следствие.

«Было привлечено 28 следственных и оперативных работников — это больше, чем по известному делу Михасевича 344. Кроме того, было задействовано более пятисот работников ревизионного аппарата, которые делали ревизию в 45 филиалах банка "Беларусь"» 345.

Однако вся эта гора в конечном итоге родила маленькую серую мышь. Вот как об этом вспоминала сама Винникова спустя полтора года после своего ареста:

«В момент ареста мне инкриминировалось, что сотрудникам банка "Беларусь" за 1995 год была неправильно выплачена премия… Потом эти цифры много раз менялись, и в сторону увеличения, и в сторону уменьшения, но далее этот эпизод был снят и обвинение по нему не предъявлялось. А в настоящее время я обвиняюсь в том, что похитила цептеровские кастрюли на складе банка "Беларусь", причем взяла их по истечении года работы нового председателя… За полтора года был один допрос по этому эпизоду, длившийся около часа… Таким образом, сегодня я обвиняюсь в хищении кастрюль у государства, за что предусматривается статья от 8 до 15 лет. Другие обвинения мне не предъявлялись» 346.