Клыкастые страсти (СИ), стр. 40

— Хорошо. Потом посмотрю. Это был дружеский визит?

Борис замялся. И у Мечислава возникли нехорошие подозрения.

— Ну!?

— Боюсь, что Юля решила зачем-то переспать с этим мальчишкой.

— Не может быть! — возмутился Вадим.

— Да неужели? Их видели в окно. Они целовались. Потом задернули занавески. Но полагаю, что они… продолжили целоваться. Из ее квартиры молодой человек вышел где-то через полтора часа. С мокрыми волосами и насвистывая похабную песен-ку.

Мечислав не стал взлетать с кровати, орать, швыряться предметами…Не стал даже материться. Зачем? Что это теперь изменит? Сам виноват. Сам провоцировал, сам не предупредил, сам дал слишком много свободы… все сам…

Вадим и Борис внимательно наблюдали за своим шефом, готовясь удрать при первых же признаках опасности. С отчетом можно и позднее вернуться, шкурка целее будет.

Но Мечислав не терял над собой контроля.

Просто пальцы впились в матрас, проделывая в нем глубокие дыры.

— Кто еще об этом знает?

— Я. Вы. Двое наших ребят, которые следили за ней.

— Ребята надежные?

— Да.

— Прикажи им молчать, — ярость медленно уходила. И медленно, и недалеко… точно вернется при первой же возможности. — Если хоть кто-нибудь, хоть одно сло-во… — ты меня понял?

— Да, шеф. Я буду молчать.

Лицо вечного балагура Вадима на этот раз было серьезным. И — если бы сейчас его увидел Сережа, то остановился бы только за границей. Или — за эквато-ром.

— Она сама не понимает, насколько нас подставила. Может подставить, если эта история выйдет наружу. Но я все ей объясню, — теперь Мечислав говорил подчерк-нуто спокойно. — Сегодня же. Ты знаешь, где проходит инициация?

— Да.

— Отлично. Поедешь и привезешь эту… эту девчонку ко мне.

— Хорошо, шеф.

— И распорядись по дороге заменить матрас на моей кровати. Этот, похоже, пришел в негодность.

В матрасе отчетливо виднелись десять дырок — по числу впившихся в него паль-цев

Мечислав лежал неподвижно еще несколько секунд. А потом одним мощным движением взлетел с кровати — и что было силы, двинул по ней ногой.

Нога не пострадала.

Кровать вздрогнула и подозрительно перекосилась на одну ножку.

— Ну, Юля…. Ну, … погоди!!!

Глава 4. Кто ходит в по ночам в мехах…

Погрустить мне не дали. На этот раз — звонком в дверь.

— Кто там?

— Алексей и Татьяна. Мы к вам от Валентина.

Леша и Таня. Я выглянула в глазок. Действительно — двое человек. Оборотней… Даже через дверь чувствуется их сила, их аура…

Я открыла дверь.

— А вы не рано?

— Нет. Пока доедем, пока шеф вам все объяснит…

Ребята были симпатичные и казались похожими, как брат с сестрой. Оба высокие, с медно-каштановыми волосами, очень симпатичные, каждый в своем — мужском или женском варианте. Красота Леши из тех, от которых млеют пожилые дамочки, Таня чуть помягче и теряется на фоне своего спутника. Леша смотрит на мир потрясающими бирюзовыми глазами, а Таня — серыми. Одеты тоже очень просто. В старенькие спортивные костюмы.

— Приятно познакомиться, — протянул руку Леша. — Алексей Викторович Сурьмин. Татьяна, соответственно, Викторовна.

— Мне тоже.

С Таней мы переглянулись. Несколько минут она мерила меня взглядом, а я показывала свою дружелюбность. Хорошая я, хорошая. И даже не кусаюсь… почти. Девочка это поняла. Потом в серых глазах появилась робкая улыбка.

— Юлия Евгеньевна, а правда…

— Нет! — моментально отказалась я. — Не было меня там. Правда не было!

Таня хихикнула.

— И в другом месте тоже?

Я активно затрясла головой и захлопала ресницами, стараясь максимально комично выглядеть.

— Разумеется. И вообще — вы что-то и кого-то путаете.

— Вас?

— Нас. А лучше — меня. Перейдем на «ты» — или и дальше будем дурью маяться?

— А ты прикольная, — высказалась Таня. — я думала, что Надька все врет.

— Она это умеет. А что она врет про меня?

— Что ты сильнее всех экстрасенсов нашего города.

— Брехня. Я сильнее всех экстрасексов нашей родины. А что еще?

— Что ты ведешь ночной образ жизни?

— Тогда меня выкинули бы из института.

— Что ты связана с вампиром?

— Вот тут она, к сожалению, не врет. А вы — родственники?

— Есть такая проблема.

Леша все это время молчал, но потом не выдержал. — проблема — это когда твоя сестренка решает выяснить, чем занимается братик в полнолуние. И нарывается на стаю оборотней.

— А я не жалею. — Таня весело тряхнула головой. — Зато представляешь себе картинку? Начинает меня клеить какой-нибудь осел, а я ему — отвали, придурок, я — кицунэ. Жесть?

— Ты увлекаешься Японией? [2]

— И высовывает из джинсов лисий хвост на полметра, — припечатал Лешка. — или открывает ротик в улыбке, а там клыки в три ряда. У меня двое друзей навсегда с выпив-кой завязали.

— И правильно сделали. А еще я могу спокойно ходить по ночам. И не бояться хулиганов.

М-да, бояться надо ЗА хулиганов. С таким чувством юмора, как у девушки…

— Но лиса — не самый сильный зверь, — заметила я, зашнуровывая кроссовки.

— Зато я — сильная.

Я заправила шнурки и выпрямилась. Если я возвращаюсь в этот мир из клыкастых и когтистых, мне надо начинать с ними знакомиться. Силен тот, кто познал и себя и других. Вот и познавай.

— Таня, а можно мне попробовать, насколько ты сильна?

— Лизнуть? Куснуть? Царапнуть?

— Нет, что ты, — запротестовала я, но заметила в серых глазах смешинки. Эта зараза еще и издевается. Что ж, если я не буду хлопать ушами, то получу вторую подругу, с которой можно будет просто замечательно поругаться и поспорить.

— Хочу освободить свою силу и попробовать найти границы твоей.

— Тетенька, а это не опасно?

— Ужасно опасно, — со всей возможной серьезностью ответила я. — Если все пойдет не так, тебе грозят три дня затяжного поноса.

— Словесного, что ли? — Леша даже и не подумал защищать сестру.

— Сам баран, — тут же отреагировала Таня. — А это не больно?

— Нет — удивилась я. — Почему это должно быть больно? Я же не стану даже дотрагиваться. Мне надо только посмотреть. Потренироваться. Сравнить уровни.

— Я не возражаю.

— Пройдете ненадолго? Не разувайтесь.

Оборотни послушались. Таня уселась в кресло, Леша на диван, я села аккурат посередине между ними на пол.

— Не опоздаем?

— Не волнуйся, — Отмахнулась я от Леши. — Сам знаешь, мне Валентин и не такое простит.

— Я тоже. — Глаза оборотня вдруг стали чертовски серьезными. — Юля, мы тебе очень сильно должны за Андрэ.

— У меня не было выбора.

Я помрачнела. Тема была все еще… болезненной. Если бы не этот покойный блондинистый гад (а как приятно звучит — навсегда покойный!) я бы жила спокойно и тихо. Училась бы, потом работала, глядишь еще и замуж вышла за кого-нибудь типа того же Сережи (нота «си» и рожа — вот и весь Сережа…). Зато сейчас…

— Пусть так. Но мы все равно тебе благодарны. Я хочу чтобы ты знала — все лисы, сколько их ни живет в нашем городе, все вольпы благодарны тебе. Андрэ в любой момент мог сделать с нами все, что ему захочется. Мучить, изнасиловать, убить, при-казать убить кого-то из своих родных. Мы не могли сопротивляться. Но сейчас его нет. И Слава Богу.

— Ты — верующий?

От этого «слава Богу» я просто обалдела. Вот уж чего не ожидаешь от оборотня, который изначально признан церковью — нечистой тварью.

Леша фыркнул.

— Знаешь, я верю, что Бог создал наш мир. Но я даже отдаленно не верю, что его зовут И.И. Христос. Или Магомет. Или Будда. Сколько народов, столько и религий. А правда только одна. И если он есть — он не отвернется….