Московский модерн в лицах и судьбах, стр. 38

Издательский дом Левенсона – как бы его назвали сегодня – выпускал роскошные фото и художественные альбомы и дешевые лубочные картинки, плакаты, бумажные иконки, театральные афиши и программки, меню для ресторанов, издавал журналы «Дешевая библиотека», «Новости иностранной литературы», «Семья», газету «Ежедневное либретто»…

Здесь были напечатаны факсимильное «Архангельское Евангелие 1092 года» и первая книга Марины Цветаевой, книга «Русские пословицы и поговорки в рисунках В.М. Васнецова», кулинарные книги и детские книжки с иллюстрациями Билибина, произведения Чехова, Бунина, Куприна…

Про самого издателя практически ничего не известно – сгинул в лихие революционные… Но успел до переворота продать дело Земгору – Главному по снабжению армии комитету Всероссийских земского и городского союзов. Ну и не лишним будет добавить, что Ф.О. Шехтель построил Левенсону в 1900 году и дачу в Ново-Переделкине, в Чоботовском переулке – эдакий разноэтажный деревянный домик в неорусском стиле.

Но вот про самого – далеко не последнего человека в Москве – узнать практически ничего не удалось. Кроме того, что жил он в собственном доме в Рахманиновском переулке (ранее – Грязный, Глухой). Даже дат жизни нет…

Особняк С.П. Рябушинского на Малой Никитской улице, № 6/2 (1900–1903)

Эта постройка не зря считается одним из шедевров не только самого архитектора, но и московского модерна в целом.

Налицо все излюбленные приемы этого стиля. Все четыре фасада здания выглядят абсолютно по-разному. Окна имеют разный уровень и форму, и ни одна деталь в отделке здания не повторяется.

Мы уже знаем, что внутреннее пространство зданий архитектор всегда продумывал так же тщательно, как и внешнее. Главная деталь интерьера – витая спиральная лестница в форме волны. На гребне мраморных волн у основания лестницы – люстра-медуза. Все вокруг: зеленоватые стены, светильники, дверные ручки в форме водорослей, ракушек, морских коньков, черепахи – создают картину подводного мира. Рядом с ними соседствует растительный мир: витражи с пейзажами и цветами, тонкая деревянная резьба в форме необычных растений, лепнина потолка библиотеки – все это переносило сознание в иллюзорный мир фантазии.

По просьбе заказчика – старообрядца, не выставлявшего свою веру напоказ, – Шехтель так расположил внутри молельную комнату, стилизованную под древнюю церковь, что о ее существовании никто из гостей особняка не догадывался.

Во внутреннем дворе располагались флигели со службами: прачечной, дворницкой, кладовой, гаражом и конюшней.

Особняк на Малой Никитской вызвал восторг не только у заказчика, но и у горожан. О нем писали, его снимали, три издательские фирмы – «М. Кампель», «П. фон Гиргенсон и Шерар», «Набгольц и К°» – выпустили открытки с изображением усадьбы Рябушинских.

После 1917 года особняк Рябушинских был реквизирован и переходил из рук в руки различным организациям. Вначале здесь разместился Наркомат по иностранным делам. Потом – Госиздат, куда нередко заходили поэты Есенин, Маяковский и Брюсов. Побывали здесь и психоаналитический институт, и детский сад… За эти годы интерьер здания сильно изменился: были утрачены мебель и осветительные приборы, выполненные по эскизам Шехтеля, разрушена вентиляционная система…

В 1931 году в особняке появляются новые жильцы: Максим Горький с семьей. Пролетарский писатель не любил стиль модерн в общем, о чем писал и говорил неоднократно, и в частности – этот особняк, который называл «нелепым домом». «Величаво, грандиозно, улыбнуться не на что». Он часто говорил, что дом его «душит», – не отсюда ли ходившая в народе версия, что Горького по приказу Сталина какое-то время «травили» (чуть ли не обои пропитали медленно действующим ядом?).

Поскольку дом для него выбрал лично товарищ Сталин, то «певцу революции» пришлось смириться и прожить здесь последние пять лет жизни. Он занимал первый этаж, наверху расположились его сын Максим с женой Надеждой Алексеевной и внучки Марфа и Дарья. В молельне невестка Горького, увлекавшаяся живописью, устроила мастерскую.

Да и весь интерьер особняка изменился до неузнаваемости: остатки роскоши были удалены, уникальный камин из каррарского мрамора в столовой был разобран. Парадный вход, чтобы не было сквозняков, закрыли. Обстановка стала скромной, даже аскетичной, к которой Горький привык, живя на Капри.

При Горьком особняк стал центром культурной и литературной жизни Москвы. Здесь запросто бывали и вели жаркие споры о жизни, литературе и политике Николай Бухарин и Иосиф Сталин, советские писатели и иностранные – в частности, Ромен Роллан…

Самого бывшего владельца особняка, Степана Павловича Рябушинского, Горький не знал. А вот с его братом Николаем Павловичем – «беспутным Николашкой», как называли того в семье, а на самом деле меценатом, издателем и редактором журнала «Золотое руно» – познакомился в 1911 году на Капри. А в 1918 году Горький, по сути, вытащил из лап ЧК младшего из братьев Рябушинских, Дмитрия Павловича, ученого с мировым именем, основавшего на собственные средства в подмосковном Кучине первый в Европе и второй в мире Аэродинамический институт (преобразованный затем в ЦАГИ), чем спас того от неминуемой смерти.

В мае 1965 года стараниями невестки писателя Надежды Алексеевны в особняке был открыт мемориальный музей Горького. Сына его, Максима Алексеевича, уже не было в живых, внучки Марфа и Дарья уехали, а Надежда Алексеевна продолжала жить на втором этаже, стараясь все сохранить в доме так, как было при Горьком.

Кстати, на памятной табличке у входа – имя Горького, а вот о бывшем владельце особняка, С.П. Рябушинском, – ни слова…

Чтобы устранить эту несправедливость, расскажем немного о нем, Степане Павловиче Рябушинском (1874–1942) – бизнесмене, ученом, коллекционере, меценате.

Степан Павлович – второй по старшинству из восьми братьев Рябушинских – активно участвовал в семейном бизнесе.

Помимо участия в промышленно-банковской жизни семьи, на окраине тогдашней Москвы Степан вместе с братом Сергеем за шесть месяцев (!) на основе Акционерного московского общества (АМО) создают небольшой автомобильный завод – первый в России. Причем производство было устроено таким образом, что при минимальной реорганизации автомобильный завод мог производить авиатехнику. Ныне это – завод имени И.А. Лихачева.

Но в нашу историю Степан Павлович вошел не благодаря своему вкладу в развитие российской экономики, не только потому, что был щедрым благотворителем и меценатом, не только как владелец замечательного особняка, построенного Шехтелем, – об этом все знают, – но и потому, что первым в России стал не только собирать иконы «старого письма», но и изучать их и реставрировать, для чего открыл специальную мастерскую, – а вот об этом знают единицы. Он первым заговорил о художественно-исторической значимости икон. Но не декоративной! Поэтому нигде кроме молельной комнаты иконы у него не располагались!

Степан Рябушинский был признанным знатоком древнерусской живописи, написал ряд исследовательских работ. Современники оценили его заслуги в этой области, присвоив ему звание ученого-археолога и избрав почетным членом Московского археологического института.

В марте 1905 года его старший брат, Павел Павлович, будучи председателем старообрядческой общины Рогожского кладбища, покупает участок в 3-м Ушаковском переулке и передает эти земли на строительство храма Покрова Пресвятой Богородицы. Степан, в свою очередь, жертвует не только большую сумму на постройку храма, но и самому храму – уникальные древние иконы.