Москва. Великие стройки социализма, стр. 97

На участке Малого ВИЭМа помимо Главного корпуса выросло и несколько других зданий, самым значительным из которых стал жилой дом для сотрудников института (ныне Часовая улица, 27). Первоначальный проект составил инженер В.И. Попов. В доме предполагалось размещение сорок восемь квартир и общежития. Однако уже в 1936 году его назначением стало размещение строительных рабочих. Пояснительную записку о перепланировке подписал Б.К. Рерих. Новые фасады шестиэтажного здания с эффектными лоджиями спроектировали Н.Е. Лансере и Б. Яковлев. Однако и этот вариант не стал окончательным, очередной проект фасадов подписан уже Б.К. Рерихом и Н.М. Романовским [335].

Между главным корпусом и жилым домом разместились многочисленные мелкие здания лабораторий и временные деревянные «собачники» для содержания подопытных животных. Все они строились под наблюдением В.И. Попова. Одним из первых, в 1935–1936 годах было завершено здание бруцеллезной лаборатории. Двухэтажное здание с одноэтажной пристройкой для собак было спроектировано все тем же Б.К. Рерихом. Нынешний адрес постройки – 1-й Балтийский переулок, 1 [336].

В 1939 году предполагался снос всех временных построек, так как к тому времени ожидалось завершение комплекса Большого ВИЭМа, однако судьба распорядилась иначе [337].

Поскольку строительство комплекса в Серебряном Бору так и не было завершено, ВИЭМ остался в здании у станции метро «Сокол». Там же разместилась и созданная в 1944 году на базе ВИЭМа Академия медицинских наук. В значительной степени благодаря этому постройки Малого ВИЭМа, в том числе и мелкие здания лабораторий, дожили до наших дней.

Поворот судьбы

Реализация проекта Большого ВИЭМа и всех прилегавших к нему медицинских комплексов была приостановлена, так же как и многие другие крупные гражданские стройки в Москве и по всему Союзу, в 1939 году, когда в связи с нараставшей угрозой войны огромные объемы финансирования переключались с мирных целей на военные нужды.

Таким образом, к началу войны на всей огромной территории создаваемого в Щукине медицинского центра в более или менее готовом виде стояли следующие здания:

– три лабораторных корпуса ВИЭМа;

– служебный корпус ВИЭМа;

– детская инфекционная клиника ММИ;

– три корпуса микробилогического института.

Однако в них так и не пришли ученые-медики. Эти новые здания ждала иная, удивительная судьба. Для руководства осуществлением советской атомной программы распоряжением вице-президента АН СССР А.А. Байкова от 12 апреля 1943 года был создан научно-исследовательский центр по урановой проблеме – Лаборатория № 2 АН СССР (с 1949 года ЛИПАН – лаборатория измерительных приборов АН СССР) под руководством И.В. Курчатова. 14 августа 1943 года в Лабораторию № 2 была официально переведена из Ленинградского физико-технического института группа И.В. Курчатова. С февраля 1944 года Лаборатория получила права института (с 1956 года она стала официально именоваться Институтом атомной энергии). В тяжелые военные годы для нового научного учреждения не нашлось более подходящего места, чем почти готовые, но еще не занятые корпуса, стоявшие на обширной свободной площадке, в отдалении от ближайших жилых массивов. Этими зданиями и были корпуса ВИЭМа. По воспоминаниям участников тех событий, выбрал здания лично И.В. Курчатов. В апреле 1944 года лаборатория переехала на свое ставшее постоянным место в Покровское-Стрешнево на пустынной тогда окраине Москвы. В докладной записке от 1944 года отмечалось: «Фактически на сегодня Лаборатория № 2 имеет всего одно трехэтажное здание, где помещаются опытные установки, лаборатория, библиотека, механическая мастерская, живут сотрудники и охрана института, и одно одноэтажное здание, предназначавшееся для кормовой кухни опытного собачника ВИЭМ. Лаборатория не имеет помещений для перевода своих работников из Ленинграда и с Урала, не имеет жилья, оборудования, материалов, и в связи с этим план Лаборатории срывается. Ценнейший запас радия (4 грамма) Лаборатория из-за отсутствия специального хранилища держит в картофельной яме».

Ядерные исследования требовали радиоактивных материалов. Для исследований и разработок в этой области в 1944 году было создано еще одно важнейшее предприятие – Институт специальных металлов НКВД (Инспецмет НКВД), ставшее впоследствии Всесоюзным институтом неорганических материалов (ВНИИНМ) имени академика А. Бочвара. Вполне логичным стало его размещение по соседству – в лабораторных корпусах ВИЭМа.

«Из постановления Государственного комитета обороны № 7102

от 8 декабря 1944 г.

О мероприятиях по обеспечению развития добычи и переработки урановых руд.

Считая всемирное развитие добычи урановых руд и производства урана важнейшей государственной задачей, Государственный Комитет Обороны постановляет:

7. Обязать НКВД СССР (т. Берия):

а) организовать в системе НКВД СССР научно-исследовательский институт по урану, присвоив ему наименование «Институт специальных металлов НКВД» (Инспецмет НКВД).

Возложить на Инспецмет НКВД изучение сырьевых ресурсов урана и разработку методов добычи и переработки урановых руд на урановые соединения и металлический уран;

б) построить в районе Москвы завод по производству урановых соединений и металлического урана.

Фрагменты топографического плана 1950-х гг. Показаны бывшие корпуса ВИЭМа и Медицинского института. Рядом с ними подпись – городок ВИЭМ

8. Разрешить НКВД СССР разместить Инспецмет НКВД и завод по производству урановых соединений и металлического урана на территории и в помещениях, ранее принадлежавших ВИЭМ.

9. Поручить НКВД и Наркомцвет в 15-дневный срок предоставить предложения по организации Инспецмета, перечень передаваемых ему Наркомцветом лабораторий, список передаваемых специалистов.

Председатель ГКО И. Сталин».

Задачи, поставленные перед новым предприятием, были исключительно важными. Поэтому неудивительно, что в военное время, когда строительство в Москве практически не велось и по всему городу торчали законсервированные коробки не оконченных с предвоенных лет домов, нашлись мощности для завершения бывших виэмовских сооружений. Достроенные в 1945 году корпуса физиологии и химии сменили свою медицинскую специализацию. В них началась разработка технологий ядерного топливного цикла.

Опытное производство разворачивалось на Московском заводе имени П.Л. Войкова и на заводе № 12 в подмосковном городе Электросталь.

После Победы перед Советским Союзом встало множество неотложных задач, от многих грандиозных планов 1930-х годов пришлось отказаться. Перевод научных организации на новые места оказался слишком дорогим, и они остались там, где первоначально поселились. Однако, несмотря на то что ВИЭМ в Щукине так и не появился, весь комплекс построек в этом месте продолжал именоваться городком ВИЭМа – вплоть до начала 1960-х годов.

Правда, медицинский городок здесь все же возник, хотя и не в столь грандиозных масштабах. Рядом с уже упоминавшимся Институтом эпидемиологии и микробиологии, получившим имя Н.Ф. Гамалеи (нынешний адрес – улица Гамалеи, 18), разместился Институт вирусологии имени Д.И. Ивановского (улица Гамалеи, 16). К востоку от них, на Пехотной улице, в начале 1950-х годов появилось огромное, выдержанное в классических традициях здание Центрального военного госпиталя КГБ (архитекторы С.В. Сергиевский и Е.Л. Кекушева) [338].

Так совершенно неожиданно, но довольно счастливо завершилась история одной из крупнейших строек Москвы 1930-х годов.