Москва. Великие стройки социализма, стр. 96

Нелегкие проблемы вызывало и содержание зараженных животных (около 400 голов), на которых изучалось течение самых опасных болезней. Поэтому предусматривались особые технические меры безопасности – приточно-вытяжная вентиляция с очисткой воздуха, сжигание отходов, доставка подопытных животных в лаборатории и обратно специальными автомобилями.

Комплекс ВИЭМа задумывался как центр настоящего медицинского города, в который должны были войти еще несколько научных учреждений лечебного профиля. Поэтому инженерные коммуникации сооружались со значительным запасом. Прокладывалась магистраль диаметром 400 миллиметров от Рублевского водопровода, отвод канализационных вод обеспечивал самотечный коллектор длиной около трех километров – к Татаровской станции аэрации. Но так как она еще не вступила в строй, временный коллектор пропустили через овраг рядом с ВИЭМом на Щукинскую станцию биологической очистки. Поверхностные стоки до спуска в Москву-реку должны были очищаться вновь сооружаемыми фильтрами. Территорию ВИЭМа опоясывала кольцевая газовая сеть. Теплоснабжение обеспечивали две самостоятельные котельные, но их планировалось перепрофилировать в хозяйственные постройки, когда вступит в строй запроектированная неподалеку ТЭЦ.

Возведение стен первых корпусов началось в январе 1937 года, главный же объект ВИЭМа – клиники – решено было начать в 1938-м, то есть именно в срок, который ранее планировался для завершения их постройки! Все же к концу 1937 года удалось возвести стены нескольких зданий хозяйственного сектора, а также корпусов химии и физиологии. Рядом со строительной площадкой появился благоустроенный рабочий поселок, были проложены дороги, водопровод [325].

Строительство гигантского по тем временам научного комплекса не обошлось без неурядиц. Допущенные авторами архитектурные излишества зданий требовали больших затрат и входили в противоречие с принципами разумной экономии средств. Вокруг всего комплекса вместо относительно дешевой железной решетчатой ограды на каменном цоколе поднялись глухие бетонные стены, что принесло перерасход в 948 тысяч рублей. Для замощения территории использовалась брусчатка – вновь удорожание строительства на 200 тысяч по сравнению с асфальтированием. Еще один миллион истратили на устройство излишних внутренних проездов и ненужных парковых дорожек вследствие не слишком удачной планировки путей сообщения. Всего же работы по благоустройству принесли перерасход в 3,5 миллиона рублей. Проектировщики сильно разбросали здания, что вызвало дополнительные расходы на благоустройство подъездных путей, прокладку канализации, водопровода, электрических кабелей, газовых труб.

Здания несли пышные и дорогостоящие украшения в виде ваз, медальонов. Ими отделывался даже морг. На украшение этого здания, несовместимое с его функциями, ушло не менее 50 тысяч рублей [326].

Конечно, все это затрудняло и замедляло ход работ. Однако главным фактором срыва планов строительства стало неуклонное снижение объемов финансирования. Средства, которые в середине 1930-х годов планировалось направить на здравоохранение, постепенно, с каждым годом во все больших размерах перенацеливались на сооружение промышленных предприятий, в первую очередь оборонного назначения. Прямым следствием этого стал срыв всех ранее намеченных сроков не только окончания, но и начала сооружения важнейших зданий комплекса.

Щукино – город медицины

В то время Щукино находилось за пределами Москвы, и ВИЭМ образовывал некий самостоятельный научный городок. Ежедневно ездить из Москвы на работу и обратно его сотрудникам было бы довольно затруднительно. Поэтому близ институтской территории предусмотрели место для двух семиэтажных домов на сто квартир каждый для научных работников ВИЭМ и общежития на сто мест для обслуживающего персонала. Естественно, там же проектировались школа, клуб, ясли и даже пожарное депо [327].

Детская инфекционная клиника 1-го ММИ. Макет А. Люрса. 1937 г.

Созданием жилого сектора развитие научного городка не ограничивалось. Ореол стройки ВИЭМа оказался настолько велик, что участки по соседству один за одним стали отводиться другим важным медицинским учреждениям. Участок к западу от ВИЭМа предназначался для внушительного комплекса 2-го Московского медицинского института. Его проект разрабатывала 2-я архитектурно-проектная мастерская Наркомздрава РСФСР под руководством французского архитектора Андрэ Люрса. На обширной площадке должны были разместиться около двух десятков зданий различного назначения – учебные корпуса, клиники, научные лаборатории, хозяйственные постройки.

Первым начатым строительством зданием института стала детская инфекционная клиника, состоявшая из протяженного пятиэтажного главного корпуса и Т-образной в плане одноэтажной пристройки [328]. В отличие от зданий ВИЭМа клиника сооружалась в лаконичных формах конструктивизма.

К северу от ВИЭМа должен был разместиться Центральный институт эпидемиологии и микробиологии (ЦИЭМ), созданный в 1931 году путем объединения Государственного бактериологического института, Центрального государственного оспенного и Микробиологического институтов. Проект институтского комплекса разрабатывался в 1935–1937 годах под руководством Б.К. Рериха [329].

Помимо уже названных, в медицинском городке на Октябрьском поле планировалось размещение Всесоюзного института санитарии и гигиены, Травматологического института, Института охраны материнства и младенчества. Для снабжения их электроэнергией и теплом намечалось сооружение самостоятельной ТЭЦ.

Для выполнения грандиозной программы было создано специальное управление Наркомздрава – ВИЭМсанстрой. К сожалению, работали медицинские строители медленно и плохо. Взявшись сразу за множество объектов, они пообещали к 1940 году сдать в эксплуатацию одиннадцать из них, однако к середине года подоспело только пять корпусов, еще пять отставали в темпах строительства примерно на полгода. На площадке Травматологического института более двух лет возводился и никак не завершался первоочередной объект – здание челюстной клиники объемом 30 тысяч кубических метров. Строительство гаража вообще законсервировали. Та же участь постигла и здания ЦИЭМ [330]. Строительство невысоких, относительно простых корпусов началось в 1937 году, и к 1940 году их подвели под крышу, но затем работы практически остановили, а начавшаяся война заставила полностью забросить стройку. Однако к тому времени она была близка к завершению, что позволило ЦИЭМу разместиться на новом месте вскоре после Победы. Более того, в 1948 году архитектор В.Е. Асс разработал проект нового внушительного здания. Но и тут не обошлось без неурядиц. Со строительством долго тянули, лишь в 1950 году оно началось, но на другом месте. Причем автора проекта даже не поставили об этом в известность, что вызвало его вполне оправданное возмущение [331].

В то время как строительство зданий медицинского городка все более отставало от намеченных сроков, инженерное освоение территории шло в соответствии с планом. На обширной территории в 286 гектаров уже в 1939 году пролегли сети водопровода, канализации, теплоснабжения. Однако пользоваться этими благами коммунального хозяйства, полного комплекта которых в те годы не имели еще некоторые московские районы, было некому [332].

Малый ВИЭМ

Пока на Октябрьском поле шла грандиозная стройка, временным помещением для ВИЭМа стал только что выстроенный корпус Института охраны труда во Всехсвятском (современный адрес – Балтийская улица, 8). Строительство пятиэтажного здания с огромными окнами и сложным крестообразным планом началось в 1932 году по проекту А.С. Фуфаева и А.Т. Капустиной. Строительство вел трест «Теплобетон», руководил стройкой инженер И.П. Лунден. Работы шли медленно, проект несколько раз корректировался, но все же к 1935 году здание было готово к приему научных работников [333]. Видимо, сооружавшееся специально для медицинского учреждения здание оказалось наиболее подходящим для всесоюзного центра научной медицины, и огромный по тем временам корпус передали ВИЭМу. Так как размещение предполагалось временным, само здание и прилегающая территория получили наименование Малого ВИЭМа. Именно туда, в район еще строившейся станции метро «Сокол», и начался постепенный перевод ленинградских отделов. Первые перебравшиеся в Москву сотрудники приступили к подготовке лабораторий для переезда всего ВИЭМа [334].