Москва. Великие стройки социализма, стр. 12

Но все-таки сложность плана обусловила ряд недостатков – затрудненную ориентацию в здании, некоторую нелогичность расположения помещений. Были и другие следы недомыслия ав торов – лестничная клетка имела сплошное остекление, что представляло смертельную опасность для резвых школьников, летящих по лестнице сломя голову. Переплеты окон не позволяли мыть стекла изнутри. Одним из эффектных, но малоэффективных нововведений была открытая физкультурная площадка на крыше физкультурного зала. Из-за этого зал пришлось углубить в полуподвал, а площадкой в нашем климате пользовались всего пять-шесть раз в год.

Школа на Усачевой улице. Арх. М.И. Мотылев и Б.А. Малышев. 1930 г. Фото 1930 г.

В общем, учителя остались недовольны этой школой и страстно призывали зодчих больше таких не создавать [13].

Зато неплохие оценки получила другая школа, расположенная неподалеку от предыдущей (Усачева улица, 52) и выстроенная теми же архитекторами в 1930 году. В то время она называлась 2-й образцовой школой Фрунзенского района. Учителя отмечали удобную планировку здания, его правильную ориентацию, простой, но приятный фасад.

Очень нравились всем просторные, светлые классы и коридоры. Но из-за того, что школа проектировалась под модный некогда лабораторно-бригадный метод обучения, классы занимали всего 30 процентов площади здания. Очень неудачно разместили авторы главный вход, от которого приходилось идти в раздевалку чуть ли не через всю школу. В результате он почти сразу же оказался на замке, а пользоваться пришлось запасным. В качестве важного недостатка отмечали и полное отсутствие каких-либо кладовок. А ведь школа рассчитывалась на полторы тысячи ребят, и, значит, всяческого школьного имущества имелось более чем достаточно.

Эта школа интересна еще и потому, что она представляла собой часть большого жилого комплекса, одного из первых в Москве. Он прочно вошел в историю советской архитектуры под названием «Усачевка». Первую группу домов в четыре этажа построили в 1925–1926 годах по Кооперативной улице на двух небольших участках. Двухкомнатные квартиры в новых домах предназначались для посемейного заселения. В каждой квартире имелась просторная кухня, но ванных комнат не было. Вторую очередь строительства составляли девять пятиэтажных корпусов, которые в 1927–1928 годах заняли целый квартал между Усачевой улицей и улицей Малые Кочки (ныне улица Доватора). Эти новые дома заслужили высокую оценку благодаря своим хорошо подобранным пропорциям, проработке архитектурных деталей и удобствам планировки квартир. Некоторые из них даже имели ванные комнаты, что было редкостью для массового строительства того времени.

Не имеет аналогов здание, выстроенное в 1930 году на Лихачевском шоссе (ныне Онежская улица, 7). Его уникальность определяется тем, что оно предназначалось сразу для двух учебных заведений – общеобразовательной школы ФЗС и школы фабричнозаводского ученичества (ФЗУ) при фабрике имени Петра Алексеева. Архитектор И.К. Рыбченков придал плану школы очертания самолета – вытянутый центральный корпус («фюзеляж») пересекался двумя поперечными («крыльями» и «хвостовым опе рением») [14]. Сейчас здание обстроено новыми корпусами, из-за которых определить его первоначальный вид весьма непросто.

Школа на Большой Переяславской улице, 8 выстроена в 1930 году по проекту М.И. Мотылева и Б.А. Малышева, но еще до того другой проект разработал А.П. Вегнер. Среди своих ровесников она выделяется простотой плана – прямоугольник с небольшими ризалитами, и в этом отношении она может рассматриваться как непосредственный предшественник школ 1935–1960 годов. Некоторый отход от конструктивистских стандартов заметен и в обработке фасадов. Облик школы более прост и утилитарен, чем у ранее упомянутых зданий, отсутствуют лопатки, членившие их фасады.

В том же 1930 году завершилось строительство школы на далекой окраине тогдашней Москвы – в Чапаевском переулке близ станции метро «Сокол».

Новое здание по проекту тех же Мотылева и Малышева выросло рядом со старым домиком, в котором до революции размещалось местное училище. Нехватка школьных мест была так велика, что, несмотря на большие размеры новой школы, для младших классов пришлось использовать и помещения старого училища.

Творцы и их творения

В целом на рубеже 1920—1930-х годов школы вводились в строй одна за одной. К их строительству привлекались даже иностранные фирмы. Так, американская компания «Лонгэйкр» выстроила в Москве школы по улице Абельмановской, 4 (1930 г., проект М.И. Мотылева и Б.А. Малышева) [15] и улице Лестева, 9 [16] (1930 г., проект И.К. Рыбченкова и А.М. Жарова). Интересно, что работа американцев вызвала сильные подозрения у органов строительного контроля, так как, с одной стороны, они использовали ряд передовых, еще незнакомых московским строителям приемов, а с другой стороны, наплевательски относились к особенностям нашего климата, то есть строили как будто для теплого Вашингтона, а не для холодной и сырой Москвы. Так что за американцами требовался глаз да глаз.

Всего за четыре года в Москве появилось около двух десятков новых школ. Кроме того, путем надстроек и пристроек удалось увеличить вместимость нескольких старых учебных зданий. На первый взгляд цифры внушали уважение. Но для Москвы и такие темпы были явно недостаточными. Население города росло быстрее, чем увеличивалось количество учебных мест.

В конце 1920-х – начале 1930-х годов большая часть московских школ строилась по проектам трех авторских коллективов.

Первый из них работал в тресте Мосстрой, а возглавлял его архитектор М.И. Мотылев. Как сам трест, так и руководитель авторского коллектива уже пользовались большой известностью. Еще бы – десятки новых благоустроенных домов, крупнейший жилой массив на Дангауэровке были выстроены Мосстроем по проектам Мотылева. А в разработке школьных зданий главную роль играл архитектор Б.А. Малышев. Эта пара – Мотылев и Малышев – является авторами школ на Крымской площади, Усачевке, в Чапаевском переулке.

Второй коллектив собрался в другой проектной организации – Моспроекте. Здесь школьными делами руководил А.И. Антонов, а под его общим руководством проекты разрабатывали С.В. Семенов, В.А. Симкин и др. Этим коллективом выстроены школы по Грузинской, Борисовской и Черкизовской улицам, в Филях.

Наконец, третья группа проектировщиков, возглавляемая уже знакомым нам И.К. Рыбченковым, трудилась в строительном бюро Московского отдела народного образования. Работой этого архитектора в сотрудничестве с А.М. Жаровым являются школы на Лихачевском шоссе (ныне Онежской улице) в Лихоборах, на Шлюзовой набережной и очень похожая на последнюю школа по шоссе Энтузиастов, 16.

Школа на Большой Грузинской улице. Арх. А.И. Антонов и И.А. Звездин. 1931–1933 гг.

Творения этих авторов были для своего времени очень и очень неплохими и имели почти полный набор помещений, которые нужны и современной школе. Но вот гигантизм себя не оправдал. Огромные школы с трудом управлялись, помещения использовались нерационально. А главное – для того, чтобы заполнить все классы такой школы, требовалось собирать ребят не только ближайших окрестностей, но и из мест, лежащих за несколько километров. Поэтому, когда школьные здания-гиганты отыграли свою роль первопроходцев всеобщего среднего образования в Москве, они начали постепенно «вымирать», подобно древним динозаврам. Школы из них переводили в новые, более удобные дома, а старые гиганты отдавались для других целей. Так, в перестроенной до неузнаваемости филевской школе размещалось Суворовское училище, затем там устроилась Таможенная служба, под институты и различные учреждения заняты школы на Шлюзовой набережной, на Гольяновской улице, в Черкизове.