Колесо на крыше, стр. 10

— Да. А еще говорят, из-за этого вы и злой. — Тут он понял, что сказал лишнее. — То есть… Я понимаю, без ног и я бы стал злым. — Лицо его запылало ярче медно-красных волос. — Я просто думал об этом, и, в общем, мне кажется, я понимаю, как плохо… — Он замолчал — разве объяснишь? Не расскажешь же Янусу, как сидел он у дороги и представлял, что у него нет ног, как было страшно…

— Говоришь, понимаешь? — Янус как-то по-особому посмотрел на мальчика. — Ты и впрямь не такой, как все. Говоришь, тоже стал бы злым, да? Я-то, может, злым бы и не стал, если бы и вправду мне ноги акула отхватила. Было бы чем хвастать, о чем вспоминать. Да только виной всему не акула, а комар.

Дирк даже рассмеялся — разве может комар отгрызть ноги?

Пиер во все глаза смотрел на Януса.

— Честное слово, — сказал тот. — Однажды ночью меня укусил жалкий, ничтожный комаришко, сначала в одну, потом в другую ногу. Должно быть, во сне я расчесал волдыри, получил заражение крови. А к доктору не пошел. Боюсь я их. А потом было поздно, пришлось ноги отрезать.

— Вот это да! — протянул Дирк.

Вдруг Пиер торопливо подошел к вишне и резко дернул за веревку. Кругом загремело, заблестели на солнце жестянки.

— Мне давно хотелось дернуть, — признался Пиер. Говорил он тихо, словно выдавливал из себя слова. Потом подошел к креслу Януса. — Вы ведь не бросили бы в Дирка камнем, правда?

— Конечно, нет. Это вы, мальчишки, небылицы всякие друг другу рассказываете. Залез бы он на забор, увидел меня с камнем в руке, испугался бы и спрыгнул. Мне больше ничего и не надо. Слишком уж хорошо я знаю цену рукам да ногам, чтобы камнями их бить. Но честно говоря, приятно пугать птиц и мальчишек. Страсть как люблю.

Пиер подошел к Янусу, вид у него был очень серьезный.

— Когда вы про комара рассказывали, слушаешь — и не верится, а вот про акулу — это здорово! Дирк, ведь правда Янус сказал, что, если бы акула, он и злым бы не был? А ведь он и не злой.

— Конечно, не злой, — горячо поддержал брата Дирк. — Наговорил Йелла бог знает что: смотрите, мол, какой я храбрец.

Янус все смотрел на Пиера долгим изучающим взглядом.

— Так, значит, пусть будет акула? Говоришь, еще можно понять обозленного человека, когда из-за паршивого комаришки ноги потерял? Но уж если это огромная акула всему виной, то злым ему быть никак нельзя. Я правильно понял?

Пиер смотрел Янусу в глаза и согласно кивал.

— Да, так оно и есть. Потому что вы вовсе не злой. Верно, Дирк?

— Конечно, — снова подтвердил тот.

Они стояли смущенные, красные как раки, не зная, что еще сказать. Потом повернули к калитке.

— Нам пора, нужно колесо искать.

Вдруг сама собой калитка распахнулась. Янус рассмеялся:

— Дерну за веревочку, она и откроется.

Братьям еще многое хотелось сказать Янусу, но где возьмешь слова, чтобы рассказать об удивительных переменах в их душах. Янус больше не враг, он свой, как все в деревне. Его не нужно больше бояться, ненавидеть, обманывать. Даже двор за высоким запретным забором стал другим. Лина наверняка нашла бы нужные слова. Она бы сказала, что Янус теперь стал им близким, как и бабушка Сивилла III. Он тоже стал другом.

Но Пиер и Дирк нужных слов не нашли. Они все топтались у калитки. Может, Пиер что-нибудь и придумал бы, но вдруг с улицы раздался крик, и ребята увидели Ээльку и Йеллу, промокшего до нитки, с него так и капала вода. В руках были спицы от колеса и бруски, из которых собирают обод.

— Ура! Нашли, наконец! — крикнул Янусу Пиер.

Глава 6. Ээлька и старое колесо

Ээльке поручили дорогу вдоль канала. Дорога была длинная и вела в деревню Хантум. До Хантума Ээлька идти, конечно, не собирался — и без того ферм на пути хоть отбавляй. И он спокойно и неторопливо начал обходить их одну за другой. Хотя на этот раз он действовал быстрее, чем обычно. И незаметно Приморка осталась далеко позади.

Поросшая кустарником тропинка привела к большому дому. Вдруг из-за кустов вышел парень и преградил Ээльке дорогу.

— Чего ты тут рыщешь? То у соседской фермы крутился, теперь здесь. Что высматриваешь? Видишь, никого дома нет.

— А откуда мне знать? — пробормотал Ээлька.

Он испуганно смотрел на высокого фермера. А не пора ли уносить ноги, пока цел? Ну, убежит он, а толку-то! И Ээлька спокойно, как ни в чем не бывало, улыбнулся.

— Я не высматриваю, — неторопливо начал он, — я просто хожу и ищу колесо от телеги. У вас, случайно, нет лишнего?

— Чего? — опешил фермер. Тут уж он вытаращил глаза.

— Дело в том, — продолжал Ээлька, — что нам в школе нужно колесо, на нем аисты совьют гнездо и будут прилетать каждый год, как и прежде. Все ребята сейчас ищут… — Ээлька неторопливо и обстоятельно рассказал об их затее.

Фермеру понравилось.

— Ну, видать, нас судьба свела, — сказал он. — Я следил за тобой с чердака нашего сарая, мы наверху давно уже ничего не держим. И знаешь, там как раз старое колесо валяется. Ему, правда, в обед сто лет, и я бы его ни за что не заметил. А тут к окну спешил, запнулся, упал, даже лодыжку ободрал! Чуть нос не расквасил об это колесо, и все по твоей милости!

— Да что вы! — Ээлька с опаской посмотрел на долговязого фермера. Правильно сделал, что не убежал, фермер бы его в два счета догнал. — Хорошего, конечно, мало в том, что вы ногу содрали, зато колесо нашли, а оно мне ох как нужно!

Фермер улыбнулся:

— Хвалю за откровенность, можешь забирать. Что ему здесь валяться? Оно такое большое да старое, ни к одной телеге не подойдет.

— Можно прямо сейчас забирать? — не поверил Ээлька. Как все просто и быстро вышло.

— Если сил хватит с чердака стащить, то прямо сейчас. Оно никому не нужно.

Ээлька посмотрел — сарай высокий. Под самой крышей — двустворчатая дверь на чердак.

— Так это вон куда лезть надо? А можно мне его сверху через дверь спустить?

Фермер взглянул наверх.

— Да, если открыть обе створки, то пройдет. Его, наверное, так и втаскивали, потому что в сарае чердачный люк уж очень маленький — колесо не пролезет. Но одному не справиться. А я, видишь, одет неподходяще, тороплюсь в Хантум. Как раз выходил, да тут тебя увидел. Сейчас бежать надо, а то опоздаю. В одиночку спускать колесо не советую. Тяжелое, еще упадет сверху да тебя за собой потянет. А высота тут приличная.

— А можно, я слазаю, хоть посмотрю?

— Валяй, — неохотно согласился фермер. — Только сейчас все в поле, помощи не жди. Слушай, ты говорил, что все твои товарищи тоже ищут. Вот и веди их на подмогу. А в одиночку тащить не советую. Ну, мне пора. — И фермер быстро зашагал по дороге в Хантум. Потом вдруг обернулся. — Учти, я тебе доверяю. Увальни обычно ребята честные. Жизнь заставляет: уж больно неповоротливы, убежать не смогут. Так что смотри ничего в сарае не трогай, а колесо валяй бери. — И он скрылся за поворотом.

Ээлька стоял перед сараем и раздумывал: пойти за ребятами или попробовать одному? Все ахнут, когда он один тяжеленное колесо в школу прикатит. Глаза у всех на лоб полезут: неуклюжий увалень Ээлька — и такое колесо отхватил! У Ээльки самого глаза разгорелись: очень живо представил, как все будет. Так бегом в сарай! А вдруг его колесо единственным окажется!

Ээлька неуклюже вскарабкался по шаткой, рассохшейся лестнице на сеновал. Ступеньки под ним стонали и скрипели. Он совсем запыхался, когда добрался до чердачного люка. Вон и колесо! Лежит себе преспокойно в вековой пыли на сене у всех на виду. Вот здесь фермер растянулся во весь рост, сено вокруг раскидано да и пыли меньше. Ээлька стоял над колесом и никак не мог отдышаться. Нашел! Теперь колесо есть, его собственное колесо, ему и спускать его на землю, и в школу катить — все одному. А другие, может, и не найдут ничего, будут стоять на школьном дворе, а он мимо них колесо покатит! Но сейчас не время об этом думать, гордиться пока еще нечем. Ээлька подошел к чердачной двери, отпер, створки распахнулись, стукнув о стену. Сразу стало светлее. Он подошел к колесу — надо при свете рассмотреть. С почтением оглядел его — фермер сказал, что ему в обед сто лет. Потом ткнул его ногой. Тихо и пусто в старом сарае. Присмирел Ээлька, хотя на душе радостно.