Пистолет для мертвеца, стр. 21

– Вроде бы все логично.

– Лола обвила вас ногами. Посмотрим, сумеете ли освободиться.

Холидей обеими руками ухватился за ногу робота и потянул. Безрезультатно.

– О, детка, – простонала Лола, – бери меня сколько пожелаешь!

– Видите? – произнес Бантлайн. – Воспользуйся ее услугами вы ли Уайетт, и она продержала бы вас в плену с час, если не весь день. Айк Клэнтон или Джонни Ринго могли бы спокойно подойти и разрядить в вас барабан.

– Так и от секса недолго отречься, – ядовито заметил Холидей. – По крайней мере с металлическими шлюхами.

– Чертовски удручает, – сказал Бантлайн. – Всю жизнь мечтал, чтобы меня вот так привечали женщины, и когда наконец создал женщину, всегда готовую нужным образом обласкать мужчину, меня просят утихомирить в ней страсть. Я снова в проигрыше, – хохотнул он.

– Всем нам нести свой крест.

– Кстати, – заметил Бантлайн, – вы не удивились, когда я упомянул Ринго.

– Я сам его вчера встретил.

– Ваша подружка давеча отвадила его от своих девочек, – сообщил Бантлайн. – При мне.

– Храбрости у моей подружки больше, чем мозгов, – согласился Холидей.

– Этот Ринго просто нечто: мертвее мертвого, смердит так, словно пролежал на солнце несколько дней, заплесневел. И тем не менее ходит и даже разговаривает…

– …а еще убивает, – вставил Холидей.

– Надо думать, – сказал Бантлайн и обернулся к роботу. – Лола, он готов, ты его досуха выжала. Можешь развести ноги.

Робот подчинилась.

– Встань и иди к окну.

Металлическая шлюха встала с верстака и направилась было к окну, но тут взгляд ее блестящих призматических глаз упал на Холидея.

– Привет, здоровяк, – с придыханием проговорила машина. – Может, перепихнемся?

– Как-нибудь в другой раз, – ответил Холидей.

Робот пошла дальше и замерла у самого окна.

– Я так полагаю, вы не шлюх металлических пришли обсуждать? – произнес Бантлайн.

– Нет.

– Тогда – Ринго?

Холидей кивнул.

– Как я уже сказал, мы с ним вчера встречались.

– И раз он мертв, вы решили, что его не убить тем, что у вас есть, да и вообще ни одним известным оружием?

– Верно.

– Нужно поговорить с Томом. Посмотрим, что можно придумать.

– Поторопитесь, – посоветовал Холидей. – Ринго вернули к жизни – то есть к ее подобию – с единственной целью: убить Эдисона и, может статься, заодно и вас.

– Хотелось бы знать, за что. Мы ведь трудимся на благо народа, не ущемляем его. Тoму надо памятники ставить, а не пытаться его убить.

– Не все стремятся жить в будущем, – ответил Холидей. – Сегодня Эдисона хотят убить шаманы и конокрады. Пройдет неделя, и к ним примкнут кузнецы и китобои, что поставляют ворвань для бостонских фонарей. Еще через месяц восстанут шлюхи, голодающие по вине ваших металлических девочек, ведь те работают без устали и денег берут меньше.

Бантлайн тяжело вздохнул.

– Вас послушать…

– Если честно, я удивлен, что Ринго не застрелил вас прошлой ночью, когда у него был шанс.

– Он и не знал, что я в борделе. Я был в кабинете Кейт, когда началась перебранка.

– Он скоро выяснит, где вы живете, – предупредил Холидей.

– Пользы ему это не принесет, – ответил Бантлайн. – Том хорошо укрепил наши два дома. Если уж сюда не могут пробиться ни Джеронимо, ни Римский Нос, то Ринго и подавно не сумеет.

– Укреплены вы, как же, – сказал Холидей. – Я постучал в дверь, и та сама впустила меня, чуть не умоляя войти и располагаться как дома.

– Да, но если перед ней не вы, не Эрпы и не Бэт Мастерсон, то проще будет проникнуть в охраняемую крепость. О, и я еще забыл о Джонни Биэне…

– Он не на нашей стороне, Нед.

– Он шериф. Дверь перед Джонни Биэном не откроется, просто с ним не случится тех ужасов, которые поджидают наших врагов.

– Вдруг к вам постучится обычный горожанин? – спросил Холидей. – Какая-нибудь женщина, пришедшая за пожертвованием для церкви?

– Дверь… то есть дом… в смысле, механизм спросит Тома или меня, как с ней быть.

– А если Айк Клэнтон подошлет сестру, которая притворится, будто собирает пожертвования для церкви?

– У Тома есть устройство, которое подскажет, есть ли при ней бомба или револьвер. Уж поверьте, если мы кого не захотим впускать, то он может хоть двадцать бомб взорвать под нашим домом, на стенах и двери не останется ни царапины.

– Вы могли бы продать такую защиту всем банкам на континенте, – предложил Холидей.

– То же самое сказал ваш друг Генри Уиггинс, – улыбнулся Бантлайн. – Похоже, человек он честный. Можем дать ему шанс проявить себя. Вы, полагаю, можете за него поручиться?

– Поручиться? За него? – Холидей нахмурился. – Мы познакомились в дилижансе по пути в город, с неделю назад, а после я пересекался с ним всего дважды. Один раз – в салуне Эрпов, второй – в борделе, куда он пришел опробовать ваших металлических девочек.

– Ну, хотя бы плохого вы о нем ничего не скажете. Нам с Томом отсюда пока не выбраться. Нужен кто-то, кто будет продавать наши изобретения.

– Вы разбогатеете хотя бы на одних только всегда готовых металлических шлюхах. Брать будут не только бордели: можно сплавлять их уродливым и необузданным холостякам.

– Я об этом не подумал, – признался Бантлайн.

– Отлично. С вас десять процентов – за идею.

– Может, я просто отдам вам Лолу, когда разберусь с ней?

– Так не пойдет, – ответил Холидей. – Если я хотя бы взгляну на Лолу, когда вы ее исправите, то Кейт исправит кое-что во мне.

Он на пальцах изобразил ножницы.

– Кейт – та еще фурия, – сказал Бантлайн. – Все еще не могу поверить, что она встала на пути Джонни Ринго.

– Кейт на все плевать, кроме своего имени.

– А что с ее именем? – нахмурившись, спросил Бантлайн.

– Точнее, дело в ее прозвище.

– Какое у нее прозвище?

– Большеносая Кейт.

– Дьявол! – воскликнул Бантлайн. – В Додж-Сити я слышал о Большеносой Кейт, но здесь даже не подумал связать это имя с Кейт Элдер.

– Вот и забудьте о нем, – посоветовал Холидей. – Дольше проживете.

– Теперь, когда вы упомянули ее прозвище, я стану так сильно стараться забыть о нем, что оно как-нибудь само сорвется у меня с языка.

– Ну, я вас предупредил.

Помолчав, Холидей полюбопытствовал:

– Кстати, Бэта сегодня утром нашли?

– Да, на крыше церкви Святого Павла на Сэффорд-стрит. Совершенно голым, как обычно.

– Как-нибудь он приземлится на очень крутую крышу и, снова став человеком, скатится с нее.

– Знаю, – согласился Бантлайн. – Том работает над проблемой Бэта, однако он буквально разрывается на части.

– Лучше бы Тому поторопиться. В конце концов Бэт останется ночью в пределах города и нападет на человека или лошадь, а тогда ему не миновать пули.

– Нервы у него начинают сдавать, – добавил Бантлайн. – Он не помнит ночных полетов, однако само знание того, что с закатом он обращается кровососущим монстром и ничего не соображает, сводит его с ума. В буквальном смысле. Бэт не помнит даже, как Том ослепил его вспышкой.

– Долго вам еще трудиться над сверхпрочной камерой?

– Еще несколько дней. Только бы латунные стены и правда сумели его удержать… Я прежде такого сильного существа не встречал.

– Было бы здорово наслать Бэта на Джеронимо.

– Шаману, который наложил на человека заклятие, сам проклятый вреда причинить не сумеет.

– Я надеялся, что Джеронимо испугается и снимет чары.

– Насколько я знаю, Джеронимо ничего не боится.

– Может, тогда я отвезу Бэта к ранчо Клэнтонов и выпущу его на закате?

– Рискуете и вы, и ваша лошадь, – ответил Бантлайн, – не меньше Клэнтонов.

– Вы всегда такой оптимист? – спросил Холидей.

– С тех пор, как перебрался в Тумстоун.

Холидей открыл незапертую дверь и вошел в номер отеля: свежевыкрашенные стены, кровать, тумбочка, небольшой стол и стул. Кладовой не было, но постояльцу хватало и деревянного шкафа.