Таня. Жестокие игры, стр. 8
Таня. Милый… Сегодня наш день, а я такая эгоистка, да? Ты хочешь в цирк. Ну что же, едем. Там будут смешные клоуны, дрессированные звери, тебе будет весело. Едем! Едем в цирк, милый.
Герман. Видишь ли, мне только что звонили по телефону, и… нам не удастся провести вечер вместе.
Пауза.
Таня (тихо). Это касается нашей драги?
Герман (помолчав). В общем да!
Пауза.
Таня. Ну что ж, поезжай. Принести тебе наши чертежи?
Герман (подумав). Нет, они мне вряд ли понадобятся.
Таня. Ты скоро вернешься?
Герман. Не знаю… (Быстро.) Вряд ли.
Неловкое молчание.
Ты будешь дома?
Таня. А куда же мне идти?
Пауза.
Герман. Жаль, что у тебя нет друзей…
Таня. Ты думаешь?
Герман. А уж если ты ни за что не хочешь вернуться в институт, то…
Таня. Что?
Герман. Ты знаешь? (Улыбаясь.) Мы назовем его Юрка.
Таня. Нет, Герман, нет! Только ты и я. А тогда нас будет целых трое. Ты будешь его любить, а я ни с кем не хочу делить твоей любви. Даже с ним.
Герман. Знаешь, я останусь… Я… никуда не пойду.
Таня (бросилась к нему). Милый! (Пауза.) Нет, нет, ты должен идти, Герман… (Надевает на него пальто, шарф.) Возвращайся скорее, я буду ждать тебя… с Семен Семенычем! Ну, иди! (Выталкивает его.) Иди, Герман!
Хлопнула дверь. Таня бесцельно ходит по комнате. Погасила свет, легла на кушетку.
Дуся (приоткрыв дверь из коридора, стоит в полутьме на пороге). Татьяна Алексеевна!
Таня. Что, Дусенька?
Дуся. Ребенок-то у соседей помер…
Таня. Что?
Молчание.
Мальчик?
Дуся. Девочка. (Пауза.) Татьяна Алексеевна, вы дома будете?
Таня. Да.
Дуся. Можно, я с братом в кино схожу?
Таня. Конечно, идите, Дусенька.
Дуся уходит. Таня включает радиоприемник. Раздаются звуки увертюры из «Евгения Онегина». Таня молча слушает, потом вскакивает, зажигает свет, достает лежащие на шкафу чертежи и кладет их на стол.
Этот как будто грязноват. Сделаем новый! (Обращаясь к вороненку.) Пройдет вечер, вернется Герман, а чертеж будет готов. За работу, Семен Семенович, за работу! (Улыбаясь, она склоняется над чертежами.)
Картина вторая
Михей. Друзья… Друзья, не могу молчать…
Возгласы. Опять Михей не может молчать!
– Убрать его!
– Тише… Пусть говорит!
– Говори, Михей!
Михей (торжественно). Братцы геологи! Неукротимые энтузиасты! Люди тридцатых годов! Мощные дубы Горного института, ныне разведчики и инженеры! Три года назад мы простились с институтом, простились друг с другом. Умудренные опытом учебы и одержимые страстью познания земных недр, мы пустились в великое кочевье. Прошло три года, и сегодня, в день Первого мая, мы собрались сюда, чтобы приветствовать героя нашего содружества – Германа Балашова!
Возгласы. Герман, встань! Явись народу.
Герман встает.
Михей. Три дня назад закончились последние испытания его электрической драги, и мы победили. Вот стоит он перед нами, наш уважаемый друг и конструктор. Мы пьем этот бокал за его талант, за наш институт и за нашего любимого декана! Ура!
Шум, звон бокалов. Туш на пианино и балалайке.
Возгласы. Ну и Михей! Оказывается, на Алдане умеют говорить речи!..
Михей. На Алдане умеют еще и выполнять план, что не всегда случается с некоторыми казахстанцами.
Хохот.
Возгласы. Попало, Яшенька?
– Руби, Михей!
Возглас. Ай да борода!
Герман. Прошу внимания! (Встает.) Я предлагаю тост за того, кто помог мне в работе, за человека, которому я обязан своей победой… за Марию Донатовну!
Михей. Умные речи приятно слушать! (Шамановой.) Пью за вас, моя радость.
Все чокаются. Приветственные возгласы. Таня встает из-за стола и подходит к клетке с вороненком.
(Герману.) Прочувственно сказал, шельмец. (Смеется.) Нет, тут что-то кроется. (Тане.) На вашем месте я бы обратил на это внимание, хозяйка. А?… (Хохочет.) Клянусь своей бородой…
Небольшая пауза.
Шаманова. Кстати, как вы добились такой роскошной бороды, Михей?
Михей. Эх, Мария Донатовна, того, что можешь добиться, добьешься всегда.
Шаманова. Вы уверены?
Михей. Только этого мало, надо добиться не только того, что можешь, но и того, что хочешь… Это посерьезнее. Вот выходите за меня замуж.
Шаманова. Ого! Я вижу, в таких вопросах вы не раздумывая действуете…
Михей. Жизнь научила, Мария Донатовна.
Шаманова (смеется). Совсем вы потерянный, Михей.
Михей. Это хорошо, что потерянный: авось кто-нибудь и найдет.
Герман подходит к Тане, которая возится с клеткой вороненка.
Герман. Ну, давай сюда клетку.
Таня. А тебе не жалко Семена?
Герман. Конечно, жалко, но ведь мы решили.
Таня (громко). Внимание! Всем, всем, всем! (Поднимает клетку.) Перед вами Семен Семенович. Всю зиму он был нам лучшим другом, и мы с Германом решили выпустить его на волю в день Первого мая. Сегодня этот день наступил. Предлагаю устроить торжественные проводы.
Кто-то заиграл на пианино туш. Все двинулись к клетке.
Михей (поет).
Все (подхватывают).
Таня (торжественно). Уважаемый Семен Семенович! Настают печальные минуты прощания. Ты возмужал, окреп, из маломощного вороненка превратился в добротного, обтекаемого ворона. И сегодня, в день Первого мая, мы отпускаем тебя в твои вороньи странствия, желая легкой и веселой дороги. (Кланяется птице.) Прощай, Семен, не поминай лихом.
Туш. Все толпятся у клетки, раскланиваются с птицей.
Возгласы. Пожми ему лапу!
– Не все сразу, по очереди!
Герман. Тише… Открывай дверцу… Теперь выпускай.
Таня. Прощай, Семен Семенович!
Герман. Полетел.
Таня. Сел на карниз…
Герман. Черт возьми, он не хочет лететь…
Таня. Что же делать?
Михей (кричит). Давай, давай, Семен Семенович!
Таня. Не кричите, он летит обратно!
Все стоят у окна, кричат и машут руками. Таня размахивает полотенцем.
Михей. Ага!.. Испугался… Повернул.
Таня. Полетел к бульвару…
На улице музыка.
Возгласы. Где? Не вижу.